И вот они идут на суд

16:21, 8 сентября 2009
Газета: 11
начало в ?8 Спасла меня Таня. -
И вот они идут на суд
Следите за актуальными новостями в соцсетях SUD.UA

начало в ?8

Спасла меня Таня.

-  Нам надо возвращаться, Вася. Одри так расстроена, что вряд ли сможет чем-то вам помочь.

Уже когда мы садились во флаер, Одри выбежала из сада, трогательно прижимая к животу руки с вязанием. И громко крикнула:

-  Спасите его, Вася! Прошу вас

-   Несчастная… - прошептала Таня, поднимая флаер с земли.

* * *

Весь вечер я провел в гостиничном номере, обложившись законами, подзаконными актами, уложениями, постановлениями, примечаниями, разъяснениями и комментариями. Никакой лазейки не было. По законам тироков преступление Ре-не каралось смертью. Единственный шанс заключался в том, что нас судили по законам двиаров и Одри должна была вынести вердикт "виновен"-"невиновен". Но Одри свою позицию изложила ясно – значит, и этого шанса не было. Уже за полночь я выкинул в мусорную корзину все распечатки, выключил планшет, откупорил припасенную в "дьюти-фри" бутыль виски и заказал в номер ведерко льда.

Законы не помогли. Значит, надо было включать мозги. Пусть не такие совершенные, как у тироков, но все-таки имеющиеся в наличии. Камень преткновения - младе… да что я несу! Какой еще младенец! Эмбрион, зародыш. Но для тироков – пусть нам будет стыдно – это уже полноценное разумное существо. А если все-таки убедить Одри сделать аборт? Какой-нибудь медикаментозный, быстрый… там же срок совсем небольшой…

Я подумал об этом еще несколько минут. И мне самому стало стыдно. И за себя, и за человечество. Что я вообще всерьез рассматриваю этот выход. Что отказываю будущему человеку… А человек ли он? По гостиничному видеофону позвонил Тане. Деликатно прикрывая рот при зевках, она ответила на все мои вопросы. Консультация меня ничем не утешила. Дите – эта самая предполагаемая Натали Легран – будет человеком. Я извинился за звонок и пообещал больше ночью Таню не тревожить. Итак – младенец неустраним. Он родится в свой срок.

Одри не переубедить. Рыдая от горя, она признает Рене виновным. Судей не переспоришь, даже если и не хотят портить отношения с Землей. Спускать преступление Рене на тормозах – подрывать основы собственного общества. Что же остается? Закон есть закон… Суров закон, но это закон… Я плеснул себе чистого вискаря, выпил залпом. Как-то я неверно думаю. Лучше так: закон – что дышло, куда повернул, туда и вышло. Надо обратить против тироков саму основу их правосудия и морали. Надо… надо… И тут меня осенило! Идея была настолько неожиданной и при этом такой простой, что я подпрыгнул на месте и завопил от восторга. Кажется, мы их переубедим. Более того - мы их так переубедим, что и волки будут сыты, и овцы целы

* * *

Есть миры, где суду и судебным процедурам придается огромное значение. Там строятся Дворцы правосудия, одежда судей преисполнена торжественной архаичности, слова приговора чеканны и звучны. Это, к примеру, Земля и Двиар. Есть и такие, где общество старается словно бы спрятаться от печального факта судебной деятельности. Судей там выбирают на один раз и скрывают их имена – ибо судить, это не менее позорно, чем быть судимым. Здания, где идут заседания суда, строят на пустырях – а потом сжигают. Это, к примеру, Ханнт и Ритти-Ро.

А тироки к правосудию относились спокойно и нейтрально. По деловому. Нужен суд? Значит, он есть, аккурат между типографией и офисом транспортной конторы. Нужны судьи? Будет такая профессия, престижнее сантехника, но не такая уважаемая, как врач.

Поговорить с Рене мне позволили перед самым судебным заседанием. И даже приватности в этом не было никакой – тироки считают, что скрытничать могут только виновные. Благоухая одеколоном "Нокте Рюа", одетый только в сандалии на босу ногу, я вошел в здание суда. Голые заседающие пупсы на судейской скамье и голые любопытствующие пупсы на скамьях для посетителей с любопытством изучали детали моей анатомии.

Хорошо хоть, было тепло. Рене сидел в отгороженном решеткой уголке зала. Был он бодр, весел и жизнерадостен. При виде меня явно обрадовался и замахал рукой. Я покосился на судей – те кивнули, и я приблизился к подзащитному.

– Хочу сделать официальное заявление, – затараторил француз. – Я не требую от вас чудес и ни в чем вас не виню, месье Вася. Все, что я совершил, было поступком великой любви. Я пойду на смерть с высоко поднятой головой.

– Сдался? – мрачно спросил я.

– Да, месье. Если сможете, месье. Позаботьтесь об Одри?

Ох, с каким удовольствием я бы предоставил этого лягушатника его судьбе и позаботился об Одри!

– Я вас вытащу, – сказал я.

– Что? – Рене вытаращил глаза.

– Я вас вытащу. Только ответьте на один вопрос – вы ее любите?

Рене вдруг привстал и замахал руками, будто отгоняя рой назойливых пчел. Я оглянулся – в зал вошла Одри.

– Ладно, будем считать, что ты ответил, – я отвернулся от Рене и занял свое место на скамье защиты. А через минуту рядом со мной села Таня.

– Вы-то здесь зачем?

– Как представитель посольства. Чтобы помочь вам… ну, и чтобы забрать урну с прахом после кремации.

– Кремации не будет, – сказал я твердо.

– Но у нас нет денег, чтобы перевозить на Землю замороженное тело!

Я сжал зубы и промолчал. Процесс начался. Вначале выступал государственный обвинитель. В своей речи он кратко изложил   обстоятельства   преступления.   Рене

Легран. Земной гражданин. Заказал услугу "дублер желаний". Опытный специалист прошел метаморфоз второго рода. Обманным путем убедил в надежности барьерной контрацепции. Каждый вечер прокалывал презервативы. Ввел "дублера желаний" в заблуждение. Начал процесс воспроизводства. Невозможность выйти из метаморфоза до рождения ребенка. Тягчайшее преступление из всех доступных воображению. Согласно галактической конвенции судопроизводство идет по уголовному уложению Двиара – пострадавший должен принять решение, виновен ли обвиняемый. Прошу пострадавшего ясно и четко изложить свое мнение.

Заплаканная Одри, не отрывающая взгляда от Рене, встала. И вот на этом месте вскочил и я. Обвинитель оторопел, судьи и зеваки уставились на меня. Во взгляде Одри появилась робкая надежда.

– Многоуважаемый суд! Уважаемый обвинитель! Прошу вас предоставить мне слово!

Похоже, функцию адвоката они считали такой формальностью, что я мог бы просидеть все заседание вплоть до "выдачи праха".

– Слово предоставлено, – заявил один из судей.

– Благодарю высокий суд, – я вышел на середину зала. Несколько смущало отсутствие штанов, но что поделать. – Для начала я хотел бы прояснить ситуацию. Поправьте меня, если я ошибаюсь. Судебное заседание идет по законам Тира, но с использованием юридической процедуры Двиара и Земли. Вначале я хочу подтвердить, что не отрицаю факта совершения моим подзащитным преступления.

Судья удовлетворенно кивнул.

– Затем я признаю, что на Тире подобное преступление считается непростительным и карается смертной казнью.

Теперь судьи закивали все вместе.

– В заключение своей речи я напоминаю, что пострадавший, точнее, пострадавшая должна сама вынести решение: виновен подсудимый или нет. При этом пострадавшая должна находиться в здравом уме, ясной памяти и вполне представлять себе суть происходящего конфликта. Удивительно, но даже безбровая физиономия тирока ухитрилась нахмуриться.

– Если адвокат хочет представить дело так, что пострадавшая не может адекватно воспринимать ситуацию…

– Конечно! – воскликнул я.

– Была проведена судебно-медицинская экспертиза. Несмотря на стресс, ее разум в полном порядке.

Кто-то услужливо протянул мне листок, заранее переведенный на английский. Я пробежал текст глазами…

– Так-так-так… Скью-ую-кью, дублер желаний… он же Одри Хепберн… а при чем тут душевное состояние уважаемой Одри?

– Высказывайтесь яснее, – судья насторожился. – Или вы хотите представить дело так, что пострадавший – Рене?

– Что вы! – возмутился я. – Рене – преступник. Да я бы его сам, своими руками… – в моем голосе прозвучала абсолютная ненаигранная искренность. – Но почему мы считаем, что в данном печальном инциденте пострадала Одри Хепберн, она же Скью-ую-кью? Да, да, да. Я не спорю! Ее страдания велики, она – тоже пострадала. Но по сравнению со страданиями настоящей жертвы, невинной и беззащитной жертвы поступка господина Леграна, ее страдания уходят на второй план!

– Какой жертвы? – завопил судья.

– Всегда, во всех семейных неурядицах больше всего страдают дети, – скорбно сказал я. – Бедные, несчастные малютки, жертвы страстей и пороков взрослых… Кто благодаря коварству мсье Леграна еще до рождения стал объектом нездоровых сенсаций и скандалов? Кто будет вынужден жить без отца – если он будет казнен, кто, являясь ребенком ти-рока, никогда не будет способен к метаморфозу… даже первого рода? Кто станет изгоем на Тироке… или, если ее депортировать на Землю, несчастной сиротой без рода и племени? Я веду речь о малютке Натали Хепберн! О нерожденной еще крошке, которая, тем не менее, присутствует на суде!

Все взгляды обратились на Одри.

– Да, пока она не в силах понять и оценить происходящее, – признал я. – Но она – главная пострадавшая в этом деле. Одри! Скажите, скажите абсолютно честно, кто в данной ситуации страдает больше – вы или ваша дочь?

– Натали! – выпалила Одри.

– Вот! – я взмахнул рукой. – Вот он, голос правды. Голос матери, которая понимает, что ее горе уходит на второй план по сравнению со страданиями малютки. Уважаемый высокий суд! Уважаемые и высокоморальные граждане! Я уверен, что вы примете правильное решение относительно моего подзащитного. Он должен по мере сил искупить свою вину, будучи примерным мужем и отцом. А как только умственное и нравственное развитие Натали Хепберн позволит ей осознать ситуацию и вынести свой вердикт – Рене Легран обязан предстать перед судом тироков. Самым справедливым судом во Вселенной, и понести суровое наказание. Я кончил, господа!

С этими словами я вернулся на скамью защиты. Таня смотрела на меня, приоткрыв рот. Потом прошептала:

– Вася, вы что, всерьез полагаете, дочь признает отца виновным в том, что она вообще родилась?

– А это уже частности, – ответил я. – Главное – чтобы восторжествовала справедливость.

* * * Провожали меня все, кто был человеком или хотя бы на человека походил: Ре-не Легран, Одри Хепберн, консул, Таня. Ну и, в каком-то смысле, Натали Хепберн. Или Натали Легран? А, пусть сами разберутся. До окончательного решения по делу Рене Леграна и ему, и его жертвам было запрещено покидать планету. Но их это не особо смущало. Самое худшее, что их ожидало, – жить на Тире до тех пор, пока маленькая Натали не сможет пролепетать, что папа ни в чем не виноват…

 

Статус ограничено пригодных отменят: как это повлияет на мобилизацию
Telegram канал Sud.ua
Статус ограничено пригодных отменят: как это повлияет на мобилизацию
Сегодня день рождения празднуют
  • Ірина Гирила
    Ірина Гирила
    суддя Господарського суду Тернопільської області
  • Леонід Лобойко
    Леонід Лобойко
    суддя Верховного Суду у Касаційному кримінальному суді
  • Марія Мартинишин
    Марія Мартинишин
    суддя Франківського районного суду м. Львова
  • Людмила Граб
    Людмила Граб
    суддя Сьомого апеляційного адміністративного суду
  • Ольга Дегтярьова
    Ольга Дегтярьова
    суддя Окружного адміністративного суду міста Києва