Николай Манасеин ? ?настоящий? министр юстиции

Николай Авксентьевич родился в дворянской семье. Первое время учился в частном пансионе, а затем в Казанской гимназии, по окончании которой поступил в Императорское училище правоведения. Службу начал в 1854 г. в 8-м департаменте Правительствующего Сената с неприметной должности помощника секретаря, затем стал секретарем общего собрания Московских департаментов.

Энергичного, трудолюбивого юношу, обладавшего недюжинными способностями, не прельщала канцелярская рутина, и в 1860 г. он вышел в отставку. Вернулся на службу только через три года, заняв должность мирового посредника Мещовского уезда Калужской губернии. В апреле 1865 г. молодой Манасеин был причислен к Министерству юстиции. Вскоре его приметил прокурор Московской судебной палаты Д.А. Ровинский, который 7 июля 1866 г. назначил молодого юриста товарищем прокурора окружного суда. В сентябре того же года Манасеин переводится прокурором Калужского окружного суда, а уже на следующий год получает новое назначение — товарища прокурора Псковской судебной палаты. В 1869 г. преемник Ровинского Г.Н. Мотовилов взял его своим заместителем.

В отсутствие Мотовилова Николай Авксентьевич неоднократно выполнял функции прокурора Московской судебной палаты, а потому не удивительно, что вскоре (июль 1870 г.) он занял должность своих учителей и наставников. Во главе Московской прокуратуры Манасеин, по отзывам современников, «проявил трудолюбие и энергию, направленные на служение Судебным уставам верой и правдой». В декабре 1877 г. Манасеин становится директором департамента Министерства юстиции, а 8 сентября 1880 г. — сенатором. В этом звании ему пришлось провести трудоемкую, потребовавшую напряжения всех сил ревизию в Прибалтийском крае.

6 ноября 1885 г. Н.А. Манасеин назначается управляющим Министерством юстиции, в 1 января 1886 г. утверждается министром юстиции и генерал-прокурором (оставаясь сенатором). Деятельность Н.А. Манасеина, пришедшаяся на период острой классовой борьбы, вызывала много нареканий. Одни считали его слишком либеральным, другие, напротив, — консервативным. Манасеин организовал проведение судебной реформы в Прибалтике и в ряде губерний России. Однако при нем значительно меньше дел стало рассматриваться с участием присяжных заседателей, а также в публичных заседаниях. Существенно был реорганизован и аппарат Министерства юстиции.

Современники отмечали, что Н.А. Манасеин постом министра юстиции дорожил, но не как атрибутом власти, а как знаком высочайшего к нему доверия монарха. Свое высокое положение министра и генерал-прокурора он понимал, как положение «старшего между равными». Будучи человеком прямым, Манасеин любил, чтобы и ему говорили все начистоту; он легко распознавал малейшее лукавство. К мнению других юристов-профессионалов, как правило, прислушивался, хотя, с другой стороны, был не лишен самолюбия и не терпел, когда ему подсказывали то, что он сам знал лучше других. Манасеин и в звании министра оставался непримиримым врагом подхалимажа и «прихвостничества», холоден был к заискиванию и проявлениям раболепства. В сотрудниках он ценил прежде всего ум, энергию, способность к самопожертвованию. С приезжающими в Петербург по делам судьями и прокурорами встречался всегда приветливо, часами беседовал с ними. Лично принимал посетителей. Однако по служебным делам он не любил ходатайств «сторонних лиц», в особенности посредничества «дам высшего общества».

Пост министра Николай Авксентьевич занимал до 1 января 1894 г., когда вынужден был уволиться по болезни. После того как Н.А. Манасеин получил «долгожданную» (он упорно ее добивался) отставку, его назначили членом Государственного совета. Однако из-за болезни он не смог долго выполнять эти обязанности.

Н.А. Манасеин скончался 16 сентября 1895 г.; похоронен на Казанском кладбище в Царском Селе.

Отзывы современников

Строгий, но гуманный начальник

По мнению окружавших его людей, Николай Манасеин был «безупречно чистым» человеком, умел ценить свое достоинство, отличался «идеальной ревностью к службе» и «гуманным отношением к людям». Он знал все тонкости прокурорской работы, умел находить способных помощников, блестяще организовывал судебные процессы.

А.Ф. Кони писал, что Н.А. Манасеин был «настоящий человек на настоящем месте». Он не был «кабинетным» прокурором. Его часто можно было встретить на заседаниях суда или же просто прохаживающимся по коридорам и заглядывающим в кабинеты судей и прокуроров. При этом он зорко следил за всеми делами — никакая мелочь не ускользала от его пристального взгляда.

Прокуроры знали, что ни одно допущенное ими нарушение не пройдет незамеченным строгим начальником. Старейший судебный репортер Е.И. Козлинина (на фото), хорошо знавшая Манасеина, писала, что он был «в высшей степени доступен для всех, у кого встречалась к нему надобность. Простота обращения Н.А. Манасеина была отличительной его чертой».

Инфосправка

Ликвидация мировой юстиции

В целом как министр юстиции Н.А. Манасеин был значительно менее реакционным чиновником, чем его хотели бы видеть придворные Императора Александра ІІІ (на фото). Так, Судебные уставы 1864 года почти не подверглись изменениям, хотя по стране активно звучали призывы ликвидировать суд присяжных как таковой. Однако сохранить удалось не все. В частности, Император поддержал идею министра внутренних дел графа Д.А. Толстого о ликвидации мировой юстиции. Последний разработал так называемое Положение о земских участковых начальниках, в котором, ссылаясь на безвластие в сельской местности и отсутствие надзора за крестьянским общественным управлением, предлагал образовать на местах, в лице земских начальников, особые органы управления с широкими судебными функциями по уголовным и гражданским делам.

Проект Положения был представлен на заключение в ряд министерств. Н.А. Манасеин, ознакомившись с ним, отнесся крайне отрицательно к идее наделения земских начальников судебными функциями. Он считал, что реорганизация мировой юстиции может принести вред государственным интересам. В своем заключении он писал, что стремление возвысить авторитет земских начальников присвоением им судебных функций не может служить достаточным основанием для изменения существующего судебного строя.

На заседании Государственного совета большинство его членов (39 человек) поддержали Н.А. Манасеина, полагая, что земских начальников необходимо наделить лишь административными функциями. Меньшинство (13 человек) встали на точку зрения графа Толстого. К его же мнению прислушался и Император.

Заключение министра юстиции и генерал-прокурора Н.А. Манасеина

на проект Положения о земских участковых начальниках

(Извлечение)

Правильное отправление правосудия в государстве составляет одну из первостепенных государственных потребностей, а потому организация в нем суда должна быть построена исключительно на таких началах, которые обеспечивали бы в наибольшей мере возможность успешного выполнения возложенной на него задачи. На этом основании передача обширных судебных полномочий земским начальникам с единственною целью возвысить и упрочить их авторитет едва ли соответствовала бы интересам государства, не допускающим обращение судебной власти в орудие достижения целей, не имеющих ничего общего с целями правосудия.

Резолюция императора Александра III

от 28 января 1889 года на решении Государственного совета

Соглашаясь с мнением 13 членов, желаю, чтобы мировые судьи в уездах были упразднены. Для того чтобы обеспечить нужное количество надежных земских начальников в уезде и облегчить уезду тяжесть платежей — часть дел мировых судей может перейти к земским начальникам и в волостные суды, а меньшая часть, более важные дела, могли бы отойти к окружным судам. Во всяком случае, непременно желаю, чтобы эти изменения не помешали окончанию рассмотрения проекта до летних вакаций.