Глава КУС Верховного Суда С. Кравченко рассказал об инструментах для обеспечения единства практики

Беседовали
Вячеслав Хрипун
«Судебно-юридическая газета»

О том, удастся ли новому Верховному Суду оперативно решать проблемы, которые возникают при рассмотрении уголовных дел судами различных инстанций, о специфике рассмотрения кассационной инстанцией дел, связанных с НАБУ, о задачах и планах «Судебно-юридическая газета» побеседовала с председателем Кассационного уголовного суда в составе Верховного Суда Станиславом Кравченко, который ранее возглавлял судебную палату по уголовным делам и занимал должность заместителя главы ВССУ.

– Сегодня от судейского сообщества звучат такие мысли, что основной проблемой высших специализированных судов, а также Верховного Суда Украины было отсутствие единой практики. Что нужно сделать, чтобы решить эту проблему?

– Действительно, такие проблемы были. Но следует понимать, что судьи четко следуют закону. Предоставлял ли законодатель механизм, чтобы обеспечивать единство судебной практики? По моему мнению, предыдущее законодательство такого механизма не давало.

Сейчас законодательство изменено, и внедряются новые подходы с целью обеспечения единства судебной практики. Для уголовного судопроизводства вводится механизм принятия решения не только коллегиальной тройкой судей, но и всей палатой, а в отдельных случаях и объединенной палатой, и даже Большой палатой, чего не было раньше. Этот механизм, конечно, сложный, возможно, даже чересчур зарегулированный, но в любом случае это инструмент по обеспечению единства судебной практики, который, несомненно, даст положительный результат.

– Еще одной проблемой ВССУ и ВСУ правовое сообщество считало то, что уголовное дело могло рассматриваться несколько лет, неоднократно возвращаясь по решению высших инстанций в суд первой инстанции для нового рассмотрения. Как будет сейчас: Верховный Суд будет принимать окончательное решение, или есть еще причины для отправки дела вновь в первую инстанцию?

– Давайте вспомним, почему ВССУ и ВСУ раньше не могли принять окончательное решение по делу. Нужно понимать, что в отличие от апелляционной инстанции, которая вправе и обязана проверять правильность установленных судом первой инстанции фактических обстоятельств дела, суд кассационной инстанции является судом права, и он мог оценивать ситуацию только с точки зрения правильности применения определенных норм права. Однако в большинстве случаев принятие окончательного решения упиралось в необходимость повторной оценки или переоценки доказательств либо изучения дополнительных обстоятельств дела. Поэтому дела и возвращались в суды низших инстанций.

На сегодня проблема остается. Вместе с тем, внесенные в 2012 г. изменения в Уголовный процессуальный кодекс фактически исключили возможность возврата уголовного дела на дополнительное расследование. Кстати, после этого сразу же появились оправдательные приговоры, а история, когда дело годами передается из одного суда в другой, прекратилась. Суды теперь обязаны принимать решение только на основе имеющихся материалов.

Чтобы окончательно прекратить практику возврата дел в суды низших инстанций, необходимо реформировать не только Верховный Суд, но и апелляционные суды, чтобы они более качественно выполняли свои функции. Ведь для принятия обоснованного решения кассационной инстанцией решения апелляционного суда являются ключевыми. И как раз апелляционный суд имеет право дополнительно исследовать доказательства и постановлять кардинально новые решения.

До этого Верховный Суд еще может применять прежний механизм.

– Получается, что Верховный Суд еще не будет постановлять окончательные решения?

– Нужно учитывать, что исходя из требований УПК, ВС не вправе оценивать фактические обстоятельства дела, а может делать выводы о неправильном применении норм материального права, о нарушении норм КПК при рассмотрении дела, а также о правильности назначения наказания. Таким образом, принять окончательное решение по делу кассационный суд вправе только в том случае, когда из установленных судами низшего уровня обстоятельств можно сделать вывод о неправильном применении закона об уголовной ответственности. Такие случаи в практике были.

В частности, не так давно коллегия ВССУ, в которой я принимал участие, приняла решение о закрытии производства из-за отсутствия события преступления, удовлетворив жалобу лица, не соглашавшегося на закрытие дела по нереабилитирующему основанию. Но перед этим, чтобы убедиться, что составляющие дело обстоятельства не являются преступными, они направлялись на дополнительное исследование.

В остальных случаях судебные решения подлежат отмене с необходимостью назначения нового рассмотрения дела в суде первой или апелляционной инстанций.

– Сегодня практика судов первой и апелляционной инстанций очень часто расходится. При похожих обстоятельствах дел судами принимаются противоположные решения. Как заставить апелляционные суды брать на себя ответственность?

– Я не хотел бы, чтобы создавалось впечатление, что апелляционные суды ненадлежащим образом исполняют свои функции. Даже в тех условиях, в которых они оказались, имея недостаточное количество судей. Несмотря на все трудности, апелляционное рассмотрение производств обеспечивается. Безусловно, не так качественно, как хотелось бы.

Раньше ориентиром для судов уголовной юрисдикции были обобщения уголовной практики, которые готовил ВССУ, а также постановления Пленума ВССУ, где давались определенные рекомендации и разъяснения. Теперь же упомянутая мною возможность принятия решения в составе палаты, объединенной палаты или Большой палаты позволяет давать более четкие ориентиры, как действовать в том или ином случае. Впрочем, судьи-практики знают, что совсем одинаковых дел не бывает. А решения относительно степени наказания — вообще вещь субъективная, не зря законодатель в отдельных случаях определил достаточно широкие рамки.

Надеюсь, что теперь, когда усилена роль Верховного Суда, все это сработает. Когда будет четкое определение ВС своей позиции по конкретным делам, и апелляционным судам будет легче на нее ориентироваться. С чем-то они могут не соглашаться, законодатель дал такую возможность, но при наличии соответствующей мотивации.

– Планируется ли для объяснения проблематики применения норм законодательства проведение собраний, семинаров, совещаний с судьями?

– Вопрос очень актуальный, учитывая то, что судьи работают на местах, и если у них не будет площадки для обсуждения своей проблематики, это не пойдет на пользу дела. Очевидна в этом вопросе и роль Национальной школы судей, периодического прохождения повышения квалификации. Но кроме того, здесь должна присутствовать четкая, активная и понятная позиция судей Верховного Суда.

Когда я занимал должность заместителя главы ВССУ, у нас в уголовной палате всегда считалось приоритетом участие судей в специализированных семинарах или предоставление методической помощи на местах. Судьи ВССУ со своим анализом судебной практики периодически бывали во всех областях Украины. Мы пытались выделять самые актуальные вопросы, интересную тематику, учитывая при этом, чтобы были единые подходы по их решению.

Например, говоря о кассационной инстанции, куда попадают дела после завершения их рассмотрения по существу, есть еще один пласт дел, которые рассматривают следственные судьи, а их решения в кассационном порядке не обжалуются. В кассации могут оценить некоторые моменты позиции следственных судей, но только во время рассмотрения всего дела в данной инстанции. Пока производство дойдет от стадии досудебного расследования до стадии кассационного рассмотрения, может пройти немало времени. Некоторые вопросы досудебного расследования на стадии кассационного рассмотрения уже могут не ставиться, хотя еще не потеряли свою актуальность. Получаются разные подходы и невозможность полноправной оценки решений следственных судей.

Очевидно, что нужно задействовать другие механизмы. И самый простой из них — анализ судьями ВС всей судебной практики, в т. ч. решений следственных судей, и обеспечение ее единства на всех стадиях судебного производства.

– Будет ли в кассационном суде ВС определенная специфика при рассмотрении дел, связанных с НАБУ или ГБР?

– Безусловно, специфика будет. Даже законодатель определил, что большинство дел в кассационной инстанции рассматриваются коллегией в составе 3 судей. А что касается дел, которые сегодня подследственны НАБУ, то обеспечивается большее количество судей в коллегии — дела НАБУ рассматривает коллегия в составе 7 судей. На собрании судей Кассационного уголовного суда Верховного Суда, кроме формирования «троек», мы обязаны еще сформировать коллегию из 7 человек, чтобы та могла рассматривать данную категорию дел.

Более того, уже сегодня между коллегами обсуждается вопрос о введении в ВС четкой специализации по данной категории дел. Особенно актуальным это станет после создания Высшего антикоррупционного суда.

– Генпрокурор говорил, что якобы разрабатывается новый проект УПК. Если эти инициативы будут реализованы, не создадут ли такие изменения сложностей для работы КУС ВС?

– Переход от старого к новому — это всегда определенная проблема. Однако процесс реформ начался не сегодня, и судьи уже давно привыкли к такому состоянию.

Впрочем, нужен ли сегодня новый УПК? Думаю, нет. Если проанализировать кодекс, который был принят в 2012 г., особенно разделы, посвященные досудебному расследованию, мы увидим, по сути, цитаты из решений ЕСПЧ. И готовился этот Кодекс экспертной группой очень мощных специалистов европейского уровня. Другое дело, что прошло 5 лет, и, естественно, те, кто работают с кодексом, увидели его недостатки. Но это такие недостатки, которые можно устранить путем внесения изменений, а не принимая новый кодекс.

В ВССУ было, и я думаю, в ВС тоже будет налажено тесное сотрудничество с профильными комитетами Верховной Рады, которые всегда прислушивались к предложениям судей.

Да, существует решение ЕСПЧ, который в деле «Чанев против Украины» указал на первые недостатки УПК (относительно ст. 315), которые потом подтвердил в своем решении Конституционный Суд Украины. Есть и другие моменты, но, повторюсь, все это можно устранить путем доработки и усовершенствования законодательства, а не принятием принципиально нового кодекса.

– Сегодня видны определенные проблемы при выборах Большой палаты. Новые судьи как-то недоверчиво воспринимают эти выборы. О чем это свидетельствует?

– Я считаю, что это вполне нормальная рабочая ситуация. Собрался новый коллектив. Судей, которые имеют опыт работы в ВССУ и уголовной палате, всего 8, а более 20 человек — это новички, среди которых не только судьи первой и апелляционной инстанций, но и адвокаты, научные работники, и даже один правозащитник. Но в любом случае мы достигнем положительного результата. А различие взглядов как раз будет способствовать лучшему результату.

– Какой остаток дел перейдет в Ваш суд из ВССУ?

– Трудно сказать точно, потому что дела еще продолжают рассматривать, и ежедневно поступают новые дела. Вместе с тем, у нас не будет такой тяжелой ситуации, как сложилась в кассационных административном или гражданском судах. У нас на момент завершения конкурса на каждого судью приходилось около 200 производств. Общее число всех производств составляет сегодня около 2000. Это количество не создаст чрезмерной нагрузки на судей. Тем более, мы понимаем, что люди содержатся под стражей, и мы не имеем права на долгие раздумья. Это одна из причин, что мы начинаем работу уже с 15 декабря.

Кроме того, у нас есть определенные категории, связанные со сменой подсудности в случаях, которые предусматривает закон. Там вообще предусмотрен 5-дневный срок рассмотрения. Поэтому хотим поскорее решить организационные моменты и в середине января начать полноценное рассмотрение дел в кассационном порядке.