О влиянии решений вышестоящих судов на судебную практику судов первой инстанции

О том, что суды часто выносят решения, основываясь на вердиктах вышестоящих инстанций, ни для кого не секрет. Хотя вслух об этом лишний раз стараются не говорить, да и эффективность существующей в Украине романо-германской (континентальной) правовой системы под сомнение ставить не принято. Тем более что, по словам самих судей, в последнее время она стала перенимать основы прецедентной системы.

Отменили решение – плохо, не отменили – тоже плохо

Как известно, когда судья выносит решение по делу, а вышестоящая инстанция его отменяет, это во всех случаях, независимо от того, кто прав – суд первой инстанции или суд вышестоящей инстанции, засчитывается как негатив в процессе работы судьи. И фактически, на таком негативе могут быть в настоящее время основаны «штрафные» санкции в отношении судьи. Однако в происходящих в судебной системе на сегодняшний день процессах не совсем ясно, как этот механизм работает на практике, в частности, при рассмотрении дел об увольнении Высшим советом юстиции. Приведем следующий пример.

Не так давно коллегия судей Пятой палаты ВАСУ начала рассмотрение дела экс-судьи Святошинского райсуда Киева Нины Бабич. Отметим, что увольнение этой судьи, видимо, имеет не только юридическую, но и политическую подоплеку: г-жу Бабич увольняли за нарушение присяги в тесной взаимосвязи с бывшим судьей ВСУ Александром Волковым — одним из ближайших соратников председателя ВСУ Василия Онопенко. Судебное заседание ВАСУ по делу г-жи Бабич прошло в достаточно напряженной обстановке: представление на ее увольнение поддержали 17 из 20 членов ВСЮ. Главная проблема дела Нины Бабич — имеет ли право ВСЮ констатировать нарушения присяги по судебным решениям, которые остаются в силе, то есть, не отменялись судами вышестоящих инстанций. Как указывали представители судьи, в таких случаях ВСЮ неправомерно подменяет собой апелляционную и кассационную судебные инстанции. Однако представители Совета парировали все это тем, что члены этого органа занимались оценкой не решений, а действий конкретного судьи в рамках ее полномочий - исследовав ситуацию, ВСЮ обнаружил, что Нина Бабич не уведомила надлежащим образом ответчиков и третью сторону по делу, что привело к вынесению незаконного заочного решения.

Что касается вопроса роли «прецедентного» права в судьбе уволенных за нарушение присяги судей приведем еще одну ситуацию. В ходе заседания Пятой палаты ВАСУ тот факт, что, например, по одному из эпизодов дела по иску экс-судьи ОАС г. Киева Олега Бачуна ко ВСЮ и парламенту о признании решения об его увольнении незаконным, ВАСУ оставил решение данного судьи ОАС в силе, явно сыграл в пользу истца. Таким образом, даже если во ВСЮ это обстоятельство «отмели» как явно лишнее и не указывали на него в решении, то ВАСУ, по всей видимости, примет его к сведению.

Оценка оценке рознь

Не секрет, что в каждом суде в отношении всех судей ведется статистика рассмотренных ими дел, где одной из граф является количество пересмотренных и отмененных решений этого судьи. И это не особенность отечественной системы - практически во всех государствах, где существуют карьерные ступеньки в судебной системе, судьи регулярно оцениваются. Результаты такого оценивания используются при принятии решений относительно карьерного продвижения, поощрений, а также дисциплинарных взысканий и наказания. Однако если в Западной Европе оценивание сосредоточено на профессиональных способностях и навыках судей: умение проводить судебные заседания и качество написания судебных решений, и в меньшей степени - на их «эффективности», т.е. на том, остаются ли они в последствии, после пересмотра в апелляционном или кассационном порядке, в силе, то в большинстве постсоветских государств, включая и Украину, оценивание осуществляется исходя из такой эффективности. С конца 30-х гг. прошлого века на территории нынешней Украины, и других стран, который входили в состав СССР, кроме стран Балтики, при оценивании судьи полагались на статистические показатели функционирования судебной системы, включая стабильность решений (или процент решений, которые не были изменены судами высшей инстанции). Те судьи, которые не стали приспосабливаться и учитывать расположение судов высших инстанций, могли быть лишены премии, и даже понести дисциплинарные наказания. По крайней мере, в России судьи, которые раз или два в год выносят оправдательные приговоры, сталкиваются с тщательным дисциплинарным изучением их деятельности. Аналогичную ситуацию можно наблюдать и в нашей стране.

В глазах западноевропейских юристов любое рассмотрение норм и процентов является очевидным нарушением принципа независимости отдельных судей и таким образом, недопустимым. На их взгляд, судьи, которые беспокоятся за судьбу своих решений в судах высших инстанций, не могут решать дела непредубежденно.

В свете судебной реформы

Очевидно, что почти все формы подотчетности судей включают компромиссы, которые затрагивают независимость судей. Вопрос в том, не идут ли некоторые компромиссы слишком далеко и являются ли они допустимыми в современном государстве, которое так ценит непредубежденное осуществление правосудия?

Напомним, у нас все решения судов в соответствии с законом выносятся на основании внутреннего личного убеждения судьи. И судья формирует внутренние личные убеждения, основываясь на материалах дела, которое он рассматривает, изучения им доказательств и так далее. Поэтому, когда это личное мнение сложилось окончательно, судья имеет право его сформулировать. И сформулировать в решение суда. Другой вопрос – если это мнение не совпадет с внутренним убеждением других судей, которые будут пересматривать его решение. А позже это «всплывет» в квалификационно-дисциплинарном органе. В таком случае, такому органу так или иначе необходимо исследовать, в чем причина отмены решений данного судьи: издержки судебной практики, ее отсутствие или неоднозначность на момент рассмотрения дела, законодательные пробелы либо же пробелы в знаниях и навыках.

В соответствии с заключительными положениями нового ЗУ «О судоустройстве и статусе судей» в процессуальные кодексы вводятся статьи, которыми предусматривается обязательность судебных решений ВСУ, принятых по результатам рассмотрения заявлений о пересмотре судебных решений по мотивам неодинакового применения судом (судами) кассационной инстанции одних и тех же норм материального права Украины в подобных правоотношениях для всех субъектов властных полномочий, которые применяют в своей деятельности нормативно-правовой акт, который содержит указанную норму права, и для всех судов Украины. Суды будут обязаны привести свою практику в соответствие с решениями Верховного Суда Украины. Неисполнение решений ВСУ тянет за собой ответственность согласно закону.

Несмотря на это, объем полномочий судей ВСУ станет действительно мизерным по сравнению с предыдущим, при котором они были практически «всесильны». Напомним, хотя бы случай, приключившийся, с уже уволенным за нарушение присяги председателем Военной судебной коллегии Верховного Суда Александром Волковым: суд в лице его шурина судьи Киевского апелляционного админсуда, Игоря Бараненко (уволен таким же путем) выносил решения, которые отменял вышестоящий, Высший административный суд. Но когда это дело в кассационном порядке попадало в Верховный Суд, его отчего-то принимал к своему производству г-н Волков - будучи, руководителем военной коллегии. Таким образом, прекрасные показатели работы судьи Бараненко (минимальное количество отмененных решений) способствовали его быстрому продвижению по служебной лестнице. Однако, насколько «показательными» в плане реальной законности таких решений они были – выходит, вопрос. Кроме того, существенно снижаются возможности судей ВСУ ввиду наличия только двух оснований для пересмотра. Да и права давать разъяснения по практике применения законодательства у ВСУ больше нет – в отличие от высших специализированных судов. Таким образом, и влиять на судебную практику и решения судей нижестоящих инстанций ВСУ больше не сможет.

Кстати, председатель ВСЮ Владимир Колесниченко отвечать на то, принимает ли ВСЮ во внимание факт, что решения судьи, в отношении которого стоит вопрос об увольнении за нарушение присяги, не подвергались сомнению и не отменялись судами вышестоящих инстанций, отказался. Очевидно, что в данном случае имеется как пробел в практике, так и политическая составляющая – озвучив свою официальную позицию представитель власти рискует загнать Совет в определенные рамки, который явно помешают очистить судейские ряды от недостойных представителей Фемиды.

Наталья Мамченко,

«Судебно-юридическая газета»