Война за квартиру

Мать и дочь судятся друг с другом из-за того, что уже который год не могут поделить между собой жилплощадь…

После развода с мужем Мария Терентьевна Зимина (здесь и далее имена и фамилия изменены) стала единовластной владелицей трехкомнатной кооперативной квартиры, в которой проживала вместе с сыном и дочерью. Дети подрастали. Сын Вадим поступил в институт, вскоре и дочка Нина стала студенткой.

Шли годы. Сын женился, окончил аспирантуру, работал преподавателем в вузе, параллельно с основной работой занялся бизнесом. Компаньоном Вадима стал его кум – влиятельный в городе человек. Бизнес развивался, приносил стабильный доход. И никто не подозревал, что все может внезапно оборваться...

Беда пришла, откуда ее не ждали. После перенесенного инсульта Вадим Георгиевич стал инвалидом. Парализованный, утративший способность говорить, он был обречен провести оставшиеся годы жизни в постели, без движения. Но хуже инвалидности было узнать, что вот таким, немощным, 33-летний Вадим Зимин, в недавнем прошлом успешный бизнесмен, сегодня никому не нужен – ни молодой супруге, ни влиятельному компаньону. Жена отказалась забирать Вадима из больницы, цинично заявив, что не собирается быть ему сиделкой. Однако пенсию, назначенную Вадиму как инвалиду I группы, оформила на свой адрес и получала исправно. Компаньон, прибрав к рукам совместный бизнес, оставил Зимина ни с чем.

Мать забрала Вадима из больницы и привезла к себе домой. На протяжении четырех лет она ухаживала за сыном, как за малым дитятей. Дочь Нина помогала ей. Собственной пенсии Марии Терентьевны не хватало на дорогостоящие лекарства для сына, на продукты питания, оплату коммунальных услуг, однако мать с достоинством переносила все трудности.

***

Когда у входной двери раздался звонок, Мария Терентьевна вышла в прихожую узнать, кто пожаловал к ним – как ей казалось, забытым не только людьми, но и Богом. За дверью стояли бывшая невестка, бывший компаньон и несколько сотрудников из фирмы Вадима. Не дожидаясь приглашения, эта группа вошла (правильнее было бы сказать, ворвалась) в квартиру. Парализованного Вадима погрузили в машину и увезли по месту прописки, т. е. в квартиру, где он проживал с семьей до того момента, как стал инвалидом. Под предлогом того, что Вадим нуждается в уходе, Марию Терентьевну усадили в машину «Скорой помощи» и повезли... Но не домой к невестке и сыну, а в психиатрическую больницу. «Это недоразумение! – думала дочь Нина. – Я сейчас поеду к главврачу, все выяснится, и маму отпустят домой». Но главный врач больницы не захотел выслушать молодую женщину и выгнал ее из кабинета. В тот же день стало известно, что Мария Терентьевна помещена в это лечебное заведение по заявлению невестки: якобы, Зимина М. Т. представляет серьезную опасность для общества (грозится взорвать дом) и потому нуждается в принудительном лечении.

В соответствии с украинским законодательством, поместить человека на принудительное лечение в психиатрическую лечебницу можно только с его добровольного согласия или же по решению суда. Естественно, Зимина М. Т., пребывавшая в здравом уме и памяти, такого согласия дать не могла. Занятая заботами о больном сыне, она даже не подозревала, что невестка мечтает сделать из нее сумасшедшую. Незаконное помещение человека в психиатрическое заведение карается законом (ст. 151 УК Украины).

И тогда мошенники призвали на помощь суд. Спустя день после «заточения» Марии Терентьевны в психушку в ординаторской N-го отделения психиатрической больницы прошла выездная сессия районного суда и вынесла решение о направлении Зиминой М. Т. на принудительное лечение. В процессе рассмотрения дела суд заслушал только показания «влиятельного лица», т. е. бывшего компаньона по бизнесу и кума Вадима Зимина. «Лицо» утверждало, что Зимина Мария Терентьевна – больной человек и нуждается в квалифицированной психиатрической помощи. Больше никто из свидетелей опрошен не был. Сама заявительница, невестка Марии Терентьевны, которая непосредственно писала заявление, на заседании не присутствовала и свои пояснения не давала. Таким образом, Мария Терентьевна Зимина была помещена в психиатрическую больницу на основании лжесвидетельских показаний «влиятельного лица». В больнице у Зиминой отобрали все документы и ключи от квартиры.

***

Вполне психически здоровая Зимина М. Т. понимала, с какой целью затеян этот спектакль, режиссером которого был компаньон ее сына и в котором невестка только исполняла отведенную ей роль. Объявив опекуншу недееспособного Вадима Зимина (т. е. Зимину М. Т.) сумасшедшей, невестка оформит опекунство над мужем-инвалидом. Это откроет «влиятельному лицу» неограниченные возможности для единоличного владения бизнесом на законных основаниях (хотя фактически он завладел бизнесом с момента болезни Вадима). И не только бизнесом... Мария Терентьевна подумала, что ее трехкомнатная квартира в престижном районе города тоже представляет для мошенников большой интерес. Для людей без чести и совести, которым – как она убедилась – все сходит с рук, ничего не стоит лишить жилья саму Зимину и ее сына-инвалида. Опасаясь потерять квартиру, Мария Терентьевна вынуждена была заключить со своей дочерью договор дарения квартиры – авось, родная кровь не обидит.

Чтобы снять с себя клеймо сумасшедшей, Зимина М. Т. ездила в Киев для проведения независимой психиатрической экспертизы. Вывод был однозначен: вменяема. Через семь месяцев и десять дней Апелляционный суд Днепропетровской области согласно этому заключению отменил решение о принудительном лечении Зиминой М. Т. в психиатрической больнице. Наконец после долгих нервных переживаний и страданий наступило затишье. Мария Терентьевна вновь предалась заботам о сыне, которого ей вернули. Мать общалась с Вадимом на языке глухонемых и изо всех сил старалась поддерживать в нем желание жить. Долгие «разговоры» скрашивали их безрадостное существование.

Прописанная в этой же квартире Нина в то время проживала у своего сожителя. Однако что-то там у них «не срослось», и молодая женщина с маленьким ребенком вернулась в квартиру матери. Вот тут-то старшая Зимина и поняла, что еще не все ее беды закончились.

***

До заключения договора дарения взаимоотношения матери с дочерью были нормальными. Они резко изменились после того, как Нина Зимина стала собственницей квартиры. Дочь неоднократно избивала свою мать (об этом свидетельствуют заключения нескольких судебно-медицинских экспертиз), забирала деньги, документы, драгоценности.

«...Утром в мое отсутствие Нина привела в дом двоих мужчин, которые украли находившиеся в моей спальне деньги. Об этом мне стало известно со слов сына, с которым мы объясняемся знаками. В ходе ссоры в этот же день дочь бросилась на меня с ножом с криком: «Я тебя сейчас убью!»

...Я не обращалась в органы внутренних дел с требованием о привлечении ее к уголовной ответственности, поскольку Нина Зимина имеет малолетнего ребенка.

…Моя дочь нигде не работает. Став полноправным собственником квартиры, она имеет возможность выбросить меня и моего сына на улицу, а затем, продав квартиру, приобрести средства для жизни».

Новое опасение лишиться крыши над головой заставило Марию Терентьевну задуматься, как ей быть дальше. Как известно, безвыходных ситуаций не бывает. Жилищный вопрос между матерью и дочерью можно решить вполне мирным путем. Но обе женщины в своих отношениях перешли ту грань, за которой мир уже невозможен, и Зимина М. Т. видит единственный выход: признать договор дарения недействительным. Проштудировав законодательство, женщина выяснила, что в соответствии со ст. 233 Гражданского кодекса Украины, договор, который заключен под влиянием тяжелых обстоятельств и на крайне невыгодных условиях, может быть признан судом недействительным независимо от того, кто был инициатором заключения договора. Также, согласно ч. 1 ст. 727 ГКУ, даритель имеет право требовать расторжения договора дарения недвижимого имущества или другого особо ценного имущества, если одариваемый умышленно совершил преступление против жизни или здоровья дарителя. Но при этом ст.ст. 258 ч. 2 п. 5 и 728 Гражданского кодекса установлена специальная исковая давность для расторжения договора дарения сроком в 1 год.

Мария Зимина обращается в районный суд с исковым заявлением о восстановлении срока исковой давности для расторжения договора дарения квартиры. Длинным перечнем фактов она доказывает, что договор дарения принадлежавшей ей квартиры был заключен ею под влиянием стечения тяжелых обстоятельств и на крайне невыгодных для нее условиях. И все же решением районного суда Зиминой М. Т. было отказано в удовлетворении исковых требований в полном объеме. Тогда женщина обращается с жалобой в Апелляционный суд Днепропетровской области, однако и там получает отказ. Зимину и это не останавливает – она пишет кассационную жалобу в Высший специализированный суд...

***

В настоящее время появились новые обстоятельства, с помощью которых можно безболезненно и счастливо «разрулить» ситуацию, сложившуюся между матерью и дочерью. Но обе «уперлись рогом» и уступать друг другу не хотят. Начинают вспоминать старые обиды, которые за давностью времени уже утратили свой смысл. Культивируют злобу. Нашла коса на камень, как говорится…

Валентина Индовицкая, специально для

«Судебно-юридической газеты»