Судья Киевского апелляционного админсуда И. Желтобрюх рассказала всю правду об аттестации

Яна Собко,

«Судебно-юридическая газета»

Процедура первичного квалификационного оценивания судей, предусмотренного принятым в феврале 2015 года Законом «Об обеспечении права на справедливый суд», привлекла достаточно много внимания. Кроме этого, сама процедура оценивания вызывает среди судей дискуссии. Нет сомнений, что сам этот процесс довольно неприятный, ведь даже со стороны видно, что судей «экзаменуют» как студентов, и трудно найти человека, кому подобное понравится. Однако, среди судейского сообщества звучат и конструктивные замечания к процедуре оценивания.

Своей позицией в этом вопросе с «Судебно-юридической газетой» поделилась судья Киевского апелляционного административного суда Ирина Желтобрюх.

«Лично для меня процедура первичного квалифоценивания практически завершена, причем достаточно успешно. Но как единственный член правления ВОО «ААС», кто на сегодняшний день прошел эту процедуру, считаю необходимым делать свои выводы не только на основании личного опыта, но из всего увиденного и услышанного за прошедший период.

В рамках короткого интервью невозможно осветить весь широкий круг относящихся к процедуре ПКО вопросов, поэтому опускаю за скобки собственное мнение о легитимности введения самого института обязательного прохождения оценивания всеми действующими судьями Украины, а также соотносимость ряда законодательно прописанных негативных последствий с таким понятием, как нарушение присяги судьи. Исхожу из того, что ПКО есть безусловное требование общества, а у общественного мнения, как известно, нет юридического образования.

Законодательная база, составляющая правовые и организационные основы квалифоценивания судей, в т.ч. первичного, нова, вследствие чего скудна и не детализирована. Многомесячный совместный труд ВККС и ССУ всех пробелов не устранил, хотя определил перечень нормативных актов, в т.ч. международного права, коим должна соответствовать процедура. Это дает основания соотносить фактически совершаемые действия с закрепленными в них нормами. Памятуя, что органу государственной власти, в отличие от граждан, разрешено лишь то, что прямо предписано законом, начинаешь оценивать процесс как юрист.

Прежде всего, отмечу, что, согласно требованиям консультативного совета европейских судей (заключение №17 от 24 октября 2014 года), как сам процесс, так и результаты квалифоценивания должны, в принципе, оставаться конфиденциальными и не подлежат обнародованию. Несоблюдение данного требования, по мнению КСЕС, влечет угрозу независимости судей. Каждый, кто согласился пройти эту процедуру публично, подверг себя риску быть дискредитированным в глазах общественности и стал уязвимым для попыток повлиять на него.

В общем, задачи, поставленные законодателем (обществом) перед исполнителями этого процесса, широки и амбициозны: в рамках одной процедуры выявить и отделить от других судей лиц, не способных или не имеющих права осуществлять правосудие в силу разных причин, применив к ним предусмотренные законом последствия. Но нигде нет списка «праведных» судей, как нет на вокзале афиши: «Их не разыскивает милиция». Пытаясь объять необъятное, ВККС часто объявляет перерывы в оценивании без объяснения причин и определения длительности таковых. Казалось бы, в этом нет ничего страшного. Для всех, кроме испытуемого.

О том, что судейское досье зачастую формируется неуполномоченными на то органами и неустановленным способом, уже много писали. Львиную долю информации в так называемых «справках НАБУ» составляют данные об имуществе лиц, не являющихся членами семей декларантов и, более того, не являющихся публичными лицами. При этом не учитывается, что судья не обязан по закону, а часто даже не имеет возможности быть осведомленным об источниках происхождения этих средств.

Во время собеседования со мной по моему письменному заявлению члены Комиссии приложили максимум усилий для неразглашения некоторых подробностей, но сами факты неизбежно стали достоянием общественности. В некоторых других известных мне случаях в ходе «живого» общения такие сведения были озвучены. Так или иначе, в процессе обсуждения эта информация становится достоянием общественности, что, как минимум, небезопасно.

В моем случае, публичным достоянием, вопреки моей письменной просьбе, стала информация, относимая законами Украины к адвокатской и нотариальной тайне. Кроме этого, оба этапа ПКО содержали такой элемент, как устный экзамен по разным отраслям права, хотя регламентирующие процедуру нормативные документы такой возможности не предусматривают. При этом сам процесс постановки вопросов напоминал детскую электронную игру, в которой волк ловит яйца: никогда не знаешь, с какой стороны и какое вылетит яйцо. И вопросы эти задают люди, а, значит, не исключен субъективный подход. Поэтому, несколько удивительно было слышать отзывы о якобы ненадлежащей подготовке судей от лиц, не проходивших эту процедуру.

Не скрою, для меня ПКО стало серьезным испытанием. После его окончания я долго еще мысленно общалась с членами Комиссии. Хотя сегодня даже в некоторой степени благодарна за предоставленную возможность проверить себя, ведь научившись слушать, можно разучиться разговаривать», — подытожила судья.

Подробнее о том, какими были первые результаты аттестации и какой критике со стороны судей была поддана ее процедура, читайте в статье «Оценивание вызывает вопросы».