Предприятия за решеткой?

Правительство предлагает ввести в УК и УПК порядок применения мер уголовно-правового характера в отношении юрлиц

На днях на рассмотрение парламентариев был представлен законопроект «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины о введении мер уголовно-правового характера в отношении юридических лиц» (р. №2032). Изменения предлагается внести в Уголовный и Уголовный процессуальный кодексы, а также в Законы «О принципах предотвращения и противодействия коррупции» и «Об обеспечении безопасности лиц, участвующих в уголовном судопроизводстве».

Закон суров, но это закон

В частности, УК предлагается дополнить разделом XIV¹ «Меры уголовно-правового характера в отношении юридических лиц». По мнению авторов законопроекта, основанием для применения к юридическому лицу мер уголовно-правового характера следует считать совершение преступления от имени и в интересах такого юрлица его руководителем, учредителем, участником или другим уполномоченным лицом, а также использование такими лицами любым способом юридического лица с целью совершения, сокрытия преступления или его последствий. При этом под юридическими лицами следует понимать предприятия, учреждения или организации, кроме юридических лиц публичного права, которые полностью содержатся за счет государственного или местных бюджетов, а также международных организаций. В перечень мер уголовно-правового характера предлагается внести штрафные санкции, запрет заниматься определенными видами деятельности, конфискацию имущества, ликвидацию.

В соответствии с изменениями в УК, перечень участников уголовного производства, представленный в УПК, рекомендуется расширить путем включения в него представителя юрлица, в отношении которого начато уголовное производство. Ввиду этого возникает необходимость дополнения УПК статьей, определяющей полномочия, права и обязанности такого представителя. Особенно интересно в этом аспекте положение о том, что в качестве представителя юрлица может выступать не только защитник и лица, занимающие руководящие должности, но и любой сотрудник организации. Тем самым, очевидно, законодатель делает попытку реабилитировать УПК в контексте свободы выбора защитника. Стоит обратить внимание и на обстоятельства, подлежащие доказыванию в уголовном производстве. К таковым предлагается отнести принадлежность физического лица, совершившего правонарушение, к категориям, перечисленным в УК, сам факт правонарушения, а также получение юридическим лицом неправомерной выгоды в связи с совершением правонарушения.

Кроме того, авторы предлагают внести юридических лиц в перечень субъектов ответственности за коррупционные правонарушения.

Казнить нельзя помиловать

Анализ предлагаемых изменений наталкивает на мысль, что авторы законопроекта вольно или невольно (?) приравнивают юридических лиц к физическим в контексте уголовной ответственности, которую, обобщая информацию из разных источников, мы можем понимать как вид юридической ответственности в форме уголовного наказания лица, совершившего преступление. В свою очередь, под термином «преступление» объединены предусмотренные уголовным законом общественно опасные деяния, основным признаком которых является состав, т. е. совокупность объекта, объективной стороны, субъекта и субъективной стороны преступления. Субъективная сторона преступления выражается в умысле либо неосторожности, т. е. во внутреннем психологическом отношении лица к совершаемому им общественно опасному деянию, что вряд ли может быть применимо к лицу юридическому. Таким образом, мы приходим к выводу, что в деяниях, вменяемых авторами законопроекта юридическим лицам, состав преступления априори отсутствует. А значит, подобные деяния рассматриваться в рамках уголовного судопроизводства не могут.

Более того, одним из основополагающих принципов, провозглашенным чуть ли не во всех базовых нормативно-правовых актах Украины, является принцип индивидуализации уголовной ответственности. Он подразумевает назначение наказания, максимально соответствующего тяжести конкретного преступления и личности совершившего его преступника (в т. ч. с точки зрения его возможного исправления), с учетом иных смягчающих и отягчающих обстоятельств. Но о какой индивидуализации наказания, или уголовно-правовой ответственности, можно говорить, если в случае ликвидации предприятия лишения терпят не только лица, по вине которых эта ликвидация имеет место, но и остальной персонал, не отвечающий за действия руководства, что выражается в потере рабочих мест и, соответственно, средств к существованию?

Касательно же уголовной ответственности (а именно о таковой можно говорить, учитывая основные положения законопроекта) необходимо отметить следующие. После введения моратория на смертную казнь в Украине основной направленностью уголовной ответственности является ее проекция на исправление виновного лица. Допустим, что такое исправление юридического лица возможно в случае наложения штрафных санкций и даже – с большой натяжкой – в случае временного запрета заниматься тем или иным видом деятельности. Однако в случае ликвидации юридического лица исправление такового становиться невозможным, поскольку исправлять-то нечего. Таким образом, авторы законопроекта пытаются закрепить экономическую (слава Богу, не смертную) «казнь» юридических лиц на законодательном уровне.

Было бы лицо, а статья найдется

Теперь рассмотрим ситуацию с практической точки зрения. Парламентарии предлагают ввести положение о включении информации об открытии уголовного производства относительно юридического лица в Единый реестр досудебных расследований наравне с включением аналогичной информации по физическим лицам. В принципе, это не лишено логики, однако давайте вспомним, что же является основанием для открытия уголовного производства. Под таковым действующий УПК подразумевает любое, даже анонимное, сообщение, полученное сотрудниками правоохранительных органов в устной или письменной форме. Причем в случае поступления подобного сообщения по телефону звонивший не предупреждается, а значит, освобождается от уголовной ответственности за ложный донос.

В сухом остатке получаем предложение о закреплении на законодательном уровне возможности доблестных сотрудников правоохранительных органов в любой момент вторгаться на территорию предприятия, изымать уставную, бухгалтерскую и пр. документацию, проводить обыски, накладывать аресты на счета, допрашивать сотрудников. Более того, «неугодные» предприятия могут подвергнуться наложению запрета на занятие определенным видом деятельности или вообще быть ликвидированы.

Основная опасность таких «новаций» заключается в том, что речь идет уже не о банальных рейдерских захватах или устранении конкурентов, а о фактической монополии правительства на формирование предпринимательской среды в Украине в соответствии с его (правительства) вкусами и потребностями.

А чем мы хуже?

В то же время, нельзя не отметить необходимость урегулирования вопроса ответственности юридических лиц, инициированную предписаниями пп. 1 п. 1 раздела XII «Задач и мероприятий по выполнению Государственной программы по предупреждению и противодействию коррупции на 2011–2015 гг.», утвержденных постановлением Кабинета министров №1240 от 28.11.2011, и блока 3 Плана мероприятий по реализации рекомендаций, содержащихся во второй оценке объектов государственного прогресса Украины в исполнении І (законодательной) фазы Плана действий по либерализации ЕС визового режима.

Оказывается, подобная ответственность широко применяется в европейской и международной практике судопроизводства. В частности, Уголовная конвенция о борьбе с коррупцией определяет юридическое лицо как любое образование, которое имеет такой статус по действующему национальному законодательству, за исключением государств или других государственных органов, осуществляющих властные полномочия, а также международных и межгосударственных организаций. Санкции же, применяемые к такому лицу, должны, согласно Конвенции, быть эффективными, адекватными и сдерживающими.

Прописаны положения об ответственности юридических лиц и в Конвенции Организации Объединенных Наций против коррупции. Такая ответственность может быть уголовной, гражданско-правовой или административной, предполагающей вменение эффективных, соразмерных, сдерживающих уголовных и не уголовных, в т. ч. денежных санкций.

А если предположить?

Становится очевидным, что законопроект, невзирая на его, безусловно, новаторскую для Украины политику, нуждается в значительных доработках. Например, учитывая нынешнюю экономическую ситуацию и уровень доверия граждан к представителям власти, можно назвать неприемлемым закрепление положения об именно уголовной ответственности. В этом контексте целесообразней говорить об ответственности гражданско-правовой, а также административной, предполагающей денежные санкции либо временный запрет на занятие тем или иным видом деятельности. Такой подход, во-первых, обезопасит предприятия от неправомерных или ошибочных действий представителей власти, а во-вторых, позволит избежать доктринальной коллизии терминов.

Очевидно, что также необходимо закрепить положение о своеобразном «испытательном сроке» перед вменением санкций, не связанных с материальными взысканиями (запрет на занятие деятельностью), в течение которого работа предприятия будет подконтрольной специально созданному органу. При этом испытательный срок не должен распространяться на физическое лицо, совершившее преступление или правонарушение. Данное положение, во-первых, объективизирует саму процедуру привлечения юридического лица к ответственности, а во-вторых, даст сотрудникам предприятия время для пересмотра своих жизненных и профессиональных ценностей.