238 дел припадают на одного судью, — Н. Холодницкий

В декабре Специализированная антикоррупционная прокуратура (далее — САП) отметит первую годовщину своей работы. По сути, пока специализированный антикоррупционный прокурор Назар Холодницкий не может похвастаться успешными результатами в своей работе, т.к. до сих пор по делам его ведомства не вынесено реальных приговоров. Свои надежды САП возлагает именно на октябрь, который может принести долгожданного первенца. Назар Холодницкий возлагает ответственность за сложившуюся ситуацию на суды, которые, по его мнению, работают недостаточно эффективно. То ли сказывается массовое увольнение судей вследствие судебной реформы, то ли суды попросту саботируют свою работу, таким образом, защищая себя от возможного преследования антикоррупционных органов. САП довольно спокойно реагирует на эту ситуацию и не спешит говорить о судебном демарше, призывая дождаться ноября, поскольку на очереди — завершение 17 (!) уголовных производств, среди которых: ОПЗ, ряд дел по взяточничеству, «рюкзаки Авакова» и др. Обо всем этом «Українськім Новинам» рассказал специализированный антикоррупционный прокурор Назар Холодницкий.

- Начнем с дела Александра Онищенко. Есть надежды на Интерпол?

- Прямо сейчас (12 октября — прим. ред.) проходит заседание. С 10 по 14 октября заседает подгруппа Интерпола, которая должна дать свое заключение о неполитическом характере преследования. Мы все доказательства со своей стороны предоставили и советовались с иностранными коллегами, которые в разговоре подтвердили, что здесь нет политики. Сейчас все зависит от Интерпола. Я жду решения. С директором украинского бюро Интерпола мы находимся фактически в онлайн-режиме.

- Повлияет ли на решение Интерпола просьба Онищенко о политическом убежище в Великобритании?

- Еще неизвестно, попросил ли он о нем. Мне это напоминает игру в «кошки-мышки». Я уже говорил, что мы проверяем возможное наличие у него российского паспорта, а также паспортов нескольких других стран.

- Паспортов каких стран? Европейских?

- Возможно. Увидите.

- Вы не исключаете того, что Онищенко может добровольно вернуться в Украину?

- С радостью его ждем. Я сам встречу его «с хлебом и солью» (смеется).

- По делу военного прокурора Кулика, который обвиняется в незаконном обогащении. Какой ждете приговор?

- Это дело — «чадо» моего первого заместителя, он — его инициатор. Сейчас сторона защиты знакомится с материалами дела. Срок следствия истекает 26 октября, и я не буду его продлевать. Свое слово я сдержу, но если сторона защиты будет умышленно затягивать ознакомление, то срок следствия будет продлен. Дело должно уйти в суд, который и должен поставить точку в нем. У обвинения есть доказательная база и она, на взгляд прокурора – процессуального руководителя, достаточна.

- Это будет первый приговор по такому эпизоду?

- В принципе, у нас много уголовных производств, которые рассматриваются судами впервые. Вспомните Андрея Пасишника (бывшего исполнительного директора Национальной акционерной компании «Нафтогаз Украины» — прим. ред.). Преступление несложное, но мы не можем заслушать его дело в суде в силу тех или иных не зависящих от нас обстоятельств.

Для общества — все понятно. Осталось поставить точку в суде.

- Активизировалось ли следствие по делу бывшего депутата ВРУ Николая Мартыненко? На каком этапе сейчас расследование?

- Мы никак не можем получить правовую помощь из стран Европейского Союза — от наших иностранных партнеров.

- Почему?

- У них свои сроки исполнения и бюрократия иногда «лучше» нашей. Они не обязаны нам объяснять, почему так, а мы не можем требовать — только просить. Как только международные поручения будут выполнены, можно будет говорить о завершении дела.

- Т.е. фактически без их помощи дело не удастся завершить?

- Деньги отмываются в одной стране — Украине — и всплывают в другой. И чтобы подтвердить, что деньги из Украины появились в других странах, мы должны использовать международную правовую помощь. Мы не можем поехать сами и проводить следственные действия на территории другой страны.

- Какой у Мартыненко статус на данный момент?

- Пока он свидетель.

- По делу так называемых «рюкзаков Авакова». Вы прогнозировали, что до ноября будет завершено расследование. Кому будет выдвинуто подозрение?

- Я говорил о том, что пока оснований для объявления подозрения министру Авакову на данный момент нет. Как только будут объявлены первые подозрения по этому делу, вы об этом узнаете.

- Подозрения будут нескольким фигурантам?

- Ну не мог один человек организовать аферу.

- Как вы считаете, без ведома министра это все могло происходить?

- Мы живем в таком обществе, где есть много людей, считающих себя умнее других. Много кто может прикрываться министром. Вспомните дело крымского депутата, где два прокурора якобы для меня брали какие-то деньги. На словах нельзя строить подозрения.

Наша задача, как следствия, — не додумывать, а установить причастность или непричастность Авакова.

- Допрашивался ли Аваков по этому делу?

- Есть тайна следствия, но вы все увидите.

- Оно будет завершено, как и планируете, до ноября?

- У меня есть перечень 17 уголовных производств, которые мы планируем в октябре завершить. Я надеюсь, что расследование хотя бы по десяти из них мы завершим, в т.ч. и дело по рюкзакам.

- Что это за производства?

- ОПЗ, дело начальника отдела Минагрополитики по подозрению в вымогательстве взятки в $150 тыс., начнем специальное досудебное расследование по экс-судье Чаусу, «рюкзаки Авакова», дело экс-ректора НАУ Харченко и еще ряд дел.

- Поговорим о деле «черной бухгалтерии» ПР. В чем загвоздка? В экспертных заключениях или в чем-то другом?

- Эксперты очень резво начали и внезапно остановились. Объявлять подозрение только на основании вывода эксперта нельзя. Нужно вменить сумму и статью правильной квалификации. Для того, чтобы собрать доказательства, следует установить полностью картину происшедшего. Если человек зарабатывает 6 тыс. грн и живет во дворце, то возникают вопросы. И эта бухгалтерия может быть элементом доказательства, откуда он эти деньги брал. Если даже у меня не будет 100% уверенности, то я все равно подпишу подозрение, и пусть суд осуждает или оправдывает. Оправдательный приговор в европейских странах не является некачественным следствием, поскольку это соревновательный процесс.

- Кого Вы хотели бы допросить по делу кроме Авакова?

- Аваков был допрошен по указанию прокурора детективами НАБУ. Новой информации он не предоставил, но был допрошен. Указание выполнено.

- Как Вы считаете, часть фигурантов «черной бухгалтерии», которые выехали за границу, вернутся обратно?

- Если их здесь что-то держит, то, наверное, вернутся.

- Вы говорили, что по этому делу подготовлены проекты подозрений...

- Это проекты построены на уже собранных доказательствах, но их недостаточно для того, чтобы проект стал подозрением. Это пока что текст.

- Проекты подозрений известным людям?

- Три известных публичных человека, которые находятся в Украине.

- Касательно Пасишника... Почему дело так долго рассматривается в суде?

- Они четыре месяца не могли начать, а потом судья вернула обвинительный акт. Мы его обжаловали и сейчас дело находится снова в апелляции. Не могут назначить коллегию и рассмотреть апелляцию, т.к. началась реформа и судей увольняют. И так у нас по многим делам. Судьи уходят в отпуска, декрет, некоторых люстрируют, и все стоит. А крайними делают правоохранительные органы, которые передали дела. Это неправильно. На данный момент ситуация с судами нездоровая — во многих районах Украины нет ни одного судьи с полномочиями. Суд работает, но дела не рассматриваются, т.к. некому их слушать. Это один из недостатков ситуации, когда реформируется все и сразу.

Дело Пасишника, в принципе, легкое, но у меня нет процессуальных рычагов влияния на судей, чтобы ускорить их рассмотрение в суде.

Псевдоблогерами и экспертами постоянно нагнетается ситуация, что НАБУ — это неспособный орган, поскольку нет приговоров. Та нет же, у нас нет приговоров не из-за этого. Мы способны. Но есть ситуация, которая называется «судебная реформа».

Кстати, отсутствие приговоров — это проблема не только НАБУ, но и всех остальных органов следствия. Мы только сейчас можем услышать о приговорах по делам, которые были направлены в суд еще в 2013-2014 гг.

- Какой выход из этой ситуации Вы видите?

- Провести реформу. Нет другого выхода. Мы уже начали этот процесс, он — болезненный и не быстрый, но не стоит на месте. Мы встречаемся с председателями судов и пытаемся говорить о проблеме. Однако, много судей реально загружены. К примеру, у одной из судей в Киеве в производстве находятся 238 дел. Кто-то уволился и ушел в отставку, кого-то уволили за нарушение присяги, кто-то в розыске и все дела перераспределяются на тех, кто остался.

По судье Бурану — дважды нам не могут обеспечить доставку его в суд. По другим делам обеспечили доставку, но состава суда нет. Пришли все три судьи, обеспечили доставку и назначили дело на 30 сентября, а 29 сентября вышел указ об увольнении одного из судей. И все. Уголовно-процессуальный кодекс в таких ситуациях категорически предусматривает, что если меняется один из трех судей, то дело слушается сначала.

- Вы не усматриваете в действиях судов и судей демарш?

- Как можно говорить о демарше, когда объективно 238 производств припадают на одного судью? Возможно ли совершить демарш с таким грузом на спине? Нужно смотреть на эту ситуацию объективно.

- Когда вы ждете первых обвинительных приговоров?

- Вчера. Я жду их еще вчера, но у нас есть объективные обстоятельства.

- А если реально смотреть на эту картину?

- Возможно, первый приговор (по делу прокурора-взяточника Матюшко за трудоустройство в НАБУ — прим. ред.) будет до конца октября, если опять же таки сторона защиты не начнет заявлять ходатайства об отводах и т.д. Но на этот процесс у нас нет влияния.

- Готовы ли Вы начинать расследования против первых лиц государства, если будут факты их вероятной причастности к противоправной деятельности?

- Мы не то что готовы, мы будем начинать расследования. И, возможно, уже начали.

- Скажите, довольны ли Вы действующим УПК?

- Предыдущий УПК был более «прокурорским». Тогда не было залогов — взял под стражу и даже не стоял вопрос. А сейчас есть залоги и каждый должен с этим считаться. Действующий УПК более «адвокатский», более лояльный к подсудимым и подозреваемым. Я считаю, что он сегодня не адекватен к ожиданиям общества. Возможно, что через три-пять лет он будет таким.

- При прежнем УПК вы бы работали более эффективно?

- При прежнем все подозреваемые во взяточничестве сидели бы под стражей.

- Для Специализированной антикоррупционной прокуратуры существуют неприкасаемые?

- Нет. Покажите мне неприкасаемых для САП? Онищенко первый такой был, но воспользовался депутатской неприкосновенностью.

- Будет ли объявлен Чаус в международный розыск?

- Конечно. У нас нет официально доказательств, что он находится в Крыму. Поэтому, есть основания для объявления его в международный розыск. Готовятся документы, и мы планируем начать против него специальное досудебное расследование в этом месяце.

- Вы уже подали электронную декларацию?

- Заполняю как раз. Хочу к 20 октября подать. Есть некоторые моменты, которые нужно уточнить в Национальном агентстве по предупреждению коррупции (НАПК — прим. ред.). Решил заполнить ее сейчас, чтобы 30 октября система не зависла.

- Как Вы считаете, э-декларирование оправдано? Его критикуют многие...

- Чтобы что-то критиковать, нужно посмотреть, как оно заработает. Это же не все должны заполнять, а только госслужащие. Другой вопрос — безопасность. К примеру, вот я покажу, что есть у меня сейчас 50 тыс. долл. наличными. Но я могу быть уверен в безопасности, т.к. у меня есть государственная охрана, а что с теми, у кого нет? Если создастся какая-то ОПГ (организованная преступная группа — прим. ред.), которая будет отслеживать декларации? Это определенная опасность. Вопрос в том, сможет ли государство защитить граждан, которые покажут свое состояние, от грабежа и разбоя. Если ты покажешь у себя миллион, то что мешает преступникам тебя выследить и совершить нападение?

С другой стороны — если решил стать госслужащим, то будь готов быть открытым.

- Как Вы видите возможность расширения полномочий НАБУ по автономному прослушиванию?

- Я об этом уже много говорил и писал. Автономная прослушка необходима, поскольку, к сожалению, есть случаи утечки информации.

- Если такое право на прослушку будет у НАБУ, то новых конфликтов с ГПУ не будет?

- Первый год нашей работы показывает, что не НАБУ ищет конфликты. Нас постоянно пытаются загнать в какие-то рамки. Я еще раз говорю: нужно просто выполнять закон. Дайте возможность САП и НАБУ работать и тогда с него спрашивайте. А то выходит так, что мы и с коррупцией должны бороться, и с теми, кто должен нам помогать? Также нельзя.

- В декабре будет годовщина работы САП. Вы довольные проделанной за этот период работой?

- Доволен или не доволен — это оценочное понятие. Давайте дождемся декабря, и тогда поговорим. Может как раз будут приговоры, можно будет давать первые анализы нашей работы. Период становления органа очень сложный, и нам не на кого оглядываться. Наша с НАБУ заслуга — это то, что мы смогли очень быстро организовать работу. Вы видите, в каких муках рождается Государственное бюро расследований (далее - ГБР)? Я еще в декабре 2015 года говорил, что если директор ГБР будет назначен 1 июня, то орган может заработать в 2017 году. У нас уже октябрь, а первый этап конкурса по выбору директора еще не прошел. В таких условиях, как я считаю, директор ГБР может быть назначен не раньше января или конца декабря. И с того времени нужно еще, как минимум, полгода - год для того, чтобы он только смог организовать работу. А это помещение, техника, оборудование и т.д.

Поэтому, я не скажу, что доволен работой, но вижу заметные успехи, чему очень рад.