И вот они идут на суд

Продолжение. Начало в ?8 "Судебно-юридической газеты"

Я почувствовал себя так неловко, будто прочитал чужие интимные письма, полные нежности и искренних чувств. Потенциальный извращенец и злодей, ловко таящийся под маской добропорядочного гражданина, исчез. А вместо него возник персонаж мелодрамы… в которых как раз блистала Одри Хепберн. Умерла в 1993 году. Символично, Рене как раз в этом году родился. Вырос – и полюбил женщину, умершую до его рождения. Что ж, можно было не сомневаться, что именно он захотел на Тире. Встретиться с Одри Хепберн. Провести с ней два месяца невозможного в природе счастья. Теперь осталось понять, что же он совершил…

Три следующих дня я разбирался в законах тироков. Их русского или английского перевода не было, машинному переводу я не доверял – слишком много нюансов, которые компьютер легко мог перевести с точностью до наоборот. Поэтому я, морща лоб и вспоминая годы стажировки, читал двиарский вариант Уголовного кодекса планеты Тир. В общем-то ничего особо необычного в нем не было.

Преступления против собственности, то есть воровство – в разных формах. Забавным было разве что "воровство чужой запатентованной или общепринятой внешности", с отягощением в виде "воровства генетического кода". Тут я на время отвлекся на биологические справочники и вскоре впал в задумчивость. Тироки действительно меняли не только внешнее и внутреннее строение организма, они перестраивали даже свой генетический код! Я знал, конечно, что все разумные расы Галактики восходят к одному давно исчезнувшему прародителю (оптимисты считали, что он не исчез, а затаился, пессимисты, как ни странно, придерживались того же мнения). Но генотипы разных рас, конечно, все-таки разнились сильнее, чем у человека и, к примеру, белой мышки.

Был свой уникальный генотип и у тироков. Но во время превращения в иную форму тироки могли либо копировать внешнее и внутреннее строение (это назвалось метаморфозом первого рода), либо создать у себя вторую структуру ДНК! Полностью соответствовать объекту копирования – это и было метаморфозом второго рода. Собственное ДНК тироков при этом оставалось в клетках, но было неактивным, дремлющим. Преступления против личности у тироков тоже были привычные. Убийство, причинение телесных повреждений, потребовавшее длительного восстановления и так далее. Здесь единственным оригинальным моментом было "закрепление образа" – действия, направленные на удержание тирока в том или ином облике, совершенные против его явно высказанного желания, связанные с насилием, угрозами или обманом. Я задумался. Интуиция подсказывала мне, что преступление Рене Леграна крылось где-то здесь. Именно в этих двух особенностях – способности дублировать чужой генетический код (его не удовлетворила бы внешняя копия Одри, ему нужен был точный дубликат!) и "закреплением образа" (ему не хватит двух месяцев, ему нужна вся жизнь!).

Снова порывшись в досье, я ничуть не удивился, наткнувшись на упоминание о том, что на каком-то аукционе Рене приобрел "медальон с прядью волос известной актрисы". В досье имя не упоминалось, за что я собирался по возвращении высказать компании свои претензии. Но в общем-то я не сомневался – тирокской путане была выдана не только фотография актрисы, но и образец ее ДНК. И фильмы с Одри Хепберн, очевидно. И мемуары. И аудиозаписи. Рене все-таки был маньяком – сентиментальным, романтичным, но абсолютно зацикленным на одной идее. Что же он натворил?
Но это я понял только по прилете, приехав на прием к земному консулу.
* * *
В быту тироки придерживались вполне человекообразного вида. Как я понимаю, из удобства: две ноги – это вполне достаточно для передвижения, две руки – для работы, два глаза и два уха – для качественного зрения и слуха. Даже волосы в какой-то мере были ими востребованы: пышная, курчавая шевелюра, напоминающая негритянскую, служила не то дополнительной защитой головы, не то термоэкраном – местное солнце было жарким. Между ними даже были отличия по росту и комплекции, а совсем чуть-чуть – и по деталям лица. Но в целом они были так похожи, что напоминали не то клонов, не то несчастных обитателей насквозь тоталитарного общества, стремящихся выглядеть одинаково. Еще они были бесполыми. Итак, я шел по космопорту в поисках своего встречающего, работающего в земном консульстве. А вокруг меня мельтешили голые гуманоиды, похожие на ожившие пластиковые игрушки. Отсутствие явно видимых гениталий заставляло подсознательно относить их к женскому полу, но плоская грудь опровергала иллюзию. Пупсы, клоны, биороботы – и никак иначе. Увидала бы их Вера – поняла бы всю нелепость своей ревности. Даже надувная женщина из секс-шопа куда привлекательнее! Наконец я увидел впереди девушку земной наружности с плакатом. Надпись на русском языке (мелочь, а приятно) гласила: "АДВОКАТ ВАСИЛИЙ". Это встречали меня. Среди толпы бесполых гуманоидов девушка выглядела особенно привлекательно. Черные волосы, зеленые глаза. Стройная, длинноногая. Лет двадцать пять, наверное. И одета вполне сексуально – мини-юбка, белая блузка с расстегнутой верхней пуговкой. Симпатична, привлекательна, осознает это. Наверняка, любовница посла. Вряд ли жена или дочь. Скорее – практикантка.
– Привет! – я помахал ей рукой.
– Привет! – радостно отозвалась она. – Василий?
– Просто Вася, – улыбнулся я.
– Тогда я – просто Таня. Вы получили багаж?
Я стукнул мыском ноги свой верный чемодан.
– Да, конечно. Надеюсь, местные его не сильно распотрошили.
– Что вы, это совершенно не принято…
Я пошел вслед за Таней к выходу. Эскалатор – обычный, старомодный. Капсула монорельса, которая за три минуты вывезла нас от космопорта в "безопасную зону", где располагался автовокзал и стоянка легковых машин. Наконец мы оказались в машине – местной марки, но довольно удобной и для человека.
– Пристегнитесь, – посоветовала Таня. И с места рванула машину – мимо турникетов, по спирали пандуса, по разгонной дорожке – в мчащийся по автостраде поток.
– Замечательно водите! – косясь на приборную доску, сказал я. Если то, что я вижу, – спидометр, то мы делаем почти двести километров. И никакого автопилота. Ах, молодец, девчонка! На чужой планете, на чужой машине!
– Я захватил черного хлеба, – похвастался я. – Коньяк. А еще селедку и зеленые яблоки.
Всегда полезно перед полетом на другую планету позвонить в МИД и узнать – неофициально, конечно, – по каким продуктам больше всего тоскует земной консул. И необременительно, и человеку вдали от дома облегчение.
– Консул будет очень рад! – откликнулась Таня.
– Леграну я привез его любимый сыр, – продолжил я. – И бутылочку французского вина.
– До завтра долежит? – поинтересовалась девушка.
– Конечно! Что ему сделается.
– Ну, вот и хорошо, – рассудила Таня. – Суд завтра в обед, а казнят обычно поутру, на свежую голову. Рене сможет хорошо поужинать напоследок.
Я даже закашлялся от неожиданности.
– Что ты… что вы… Таня, ну нельзя же так пессимистично! Я приложу все старания, чтобы Рене оправдали… ну, по крайней мере – не осудили на смерть! Это варварство, на многих планетах вообще нет смертной казни!
– А у нас есть. И я считаю, что гуманизм тут неоправдан. Его поступок отвратителен. Такие негодяи не вправе жить!
Секунду я размышлял о причудах гендерной солидарности, которая перевешивает даже видовую. Потом в сознании всплыла показавшаяся чем-то неправильной фраза: "А у нас есть".
– Таня, так вы что… местная?
– Конечно.
– Вы тирианка?
Таня засмеялась.
– Ну конечно! Консул – единственный человек в земном представительстве.
Сказать, что я был унижен, – ничего не сказать. Ладно, бог с ними, с не слишком вежливыми фразами о местных. Ничего совсем уж оскорбительного я не сказал. К счастью. Меня ужаснуло то, что я не узнал в ней чужую. Она выглядела как женщина. Пахла как женщина. Была привлекательна, эмоциональна… в ней был шарм, если хотите.
– Скажите, Таня, если это не противоречит местным обычаям… если да, то прошу извинить и считать вопрос непроизнесенным… У вас метаморфоз первого или второго рода?
– Чуть-чуть неприлично. – Таня усмехнулась. – Но лишь чуть-чуть. У меня первого рода, я не меняла структуру ДНК.
– А… жертва Леграна? Второго?
– Да, конечно.
Наверное, имело смысл сразу расспросить ее о деталях. Но меня сейчас заботило другое.
– Скажите, Таня, какова ваша должность?
– Кооптированный советник.
– Как я понимаю, вы обязаны отстаивать позицию консульства?
– Конечно. Даже если она противоречит интересам Тира.
– Так почему же вы…
– Вася, – проникновенно сказала Таня. – Как официальное лицо, я требую немедленно освободить Рене Леграна. И я приложу к тому все свои силы и умения. Советом, делом, да чем угодно – я буду биться за его интересы. Не сомневайтесь. Но вот как частное лицо, просто в разговоре с вами, я скажу свое личное мнение:  Рене скотина, это раз. Его надо казнить, это два. И его казнят, это три.
– Ну, это мы еще посмотрим, – пробормотал я.
Ох, как плохо! Все понимают, что невозможно всегда выигрывать судебные процессы. Тем более  в иных мирах. У меня случались неудачи, пусть и не очень частые. Но никогда еще ценой не была жизнь человека. Последние два года у меня все было очень хорошо. Процессы я выигрывал, репутация моя улучшалась. Если Рене сохранят жизнь – мою карьеру ждет головокружительный взлет. Место штатного советника в МИДе, выгодные предложения, должность заведующего кафедрой в юридической академии. Это наверняка. Если его казнят…
До консульства мы доехали в молчании.