О судебной реформе замолвить словечко

Василий Юрченко, судья ВАСУ, г. Киев

Судопроизводство, а, следовательно, и судьи, и прокуроры, и адвокаты никогда не были в общественном почете и не отмечены народной любовью. В народном творчестве, в классической литературе почти не встретить персонажей-представителей этих профессий с позитивными характеристиками. И это не случайно. Поскольку в большинстве стран суд, как и религия, всегда служили и служат, в первую очередь, властьимущим. Так что основания для народной неприязни к суду были всегда. И тот факт, что власть для судов всегда строила роскошные и монументальные помещения, которые одним своим видом должны были приводить в благовейный трепет каждого, кто переступал порог такого дворца, тоже не случайно: для себя старались, для своих жизненных потребностей.

Советская власть религию объявила опиумом для народа, суды сделала народными, выгнав их из дворцов и переместив в обычные дома. А поскольку партийно-хозяйственная номенклатура в подавляющем большинстве случаев была выведена из-под юрисдикции суда, судьи, в свою очередь, были введены в партийные организации с их демократически жестким централизмом, потому оснований слишком усердно заниматься судами не было. Однако в советской судебной системе после сталинских времен, безусловно, было много позитивных вещей. Выведя из-под судебной юрисдикции высокопоставленных чиновников партийной номенклатуры, советская власть приложила много усилий, чтобы такое «народное» судопроизводство было максимально справедливым, по крайней мере, с точки зрения идеалов социализма. Суды и судей недолюбливали и в советское время. Однако, сравнивая работу советских судов с состоянием сегодняшнего украинского якобы независимого судопроизводства, следует признать, что такое сравнение вовсе не в пользу нынешних судей.

Украина – мировой лидер по количеству дел в судах

Если называть вещи своими именами, то происходящее сейчас в украинских судах назвать судопроизводством никоим образом нельзя. Элементарные с точки зрения простоты правоотношений дела, в которых практически не нужно собирать и исследовать доказательства для установления фактических обстоятельств (в частности о неправильных расчетах и выплатах средств чернобыльцам на оздоровление и чистое питание, пенсий и другие подобные дела), решаются украинскими судами годами. Люди часто просто не доживают до принятия окончательного решения.

Председатель Верховного Суда Украины В. Онопенко после посещений США и Китая писал, что суды США рассматривают в год около 4 млн дел. Это на 300 млн населения. Правда, не назвал при этом количество судей в США. Суды Китая в количестве 198 тыс. судей на 1,5 млрд населения рассматривают за год 8 млн дел. Суды Украины в 2008 году в количестве около 9 тыс. судей на 46 млн населения рассмотрели 8,5 млн дел! Украина, если считать по количеству дел в судах на душу населения, обогнала США (наиболее демократическую страну мира, где граждане без адвоката вообще ничего не решают) в двенадцать раз! Китай, по таким же подсчетам, — более чем в 30 раз!

Наше часто лишенное здравого смысла законодательство с таким же несовершенным судопроизводством просто заставляют тысячи и тысячи людей годами обивать пороги судов по поводу и без повода.

Как пример можно привести категорию дел относительно споров об обязательстве налоговых органов вносить соответствующие отметки в паспорт граждан, которые из религиозных или других побуждений отказываются от присвоения им идентификационного кода. На законодательном уровне этот вопрос был решен для граждан положительно. Однако местные налоговые органы отказывались вносить соответствующие отметки, поскольку порядок внесения этих отметок не был определен ГНАУ и МВД Украины. Очевидно, поскольку вся проблема была в бездеятельности ГНАУ и МВД, суд должен был рассмотреть одно (!) дело, признать такую бездеятельность неправомерной и обязать ГНАУ и МВД в месячный срок определить такой порядок и довести его до сведения подчиненных им учреждений для безусловного выполнения. И все. Но не у нас. Наше судопроизводство заставило десятки тысяч людей судиться персонально с каждым местным налоговым органом, которые фактически ничего не решали, поскольку вопрос о том, как и где проставлять отмеченные отметки, находился вне их компетенции. Десятки, а возможно и сотни тысяч дел этой категории прошли все судебные инстанции, вплоть до Верховного Суда Украины, поскольку налоговики в Украине, как известно, судятся всегда до последней инстанции. Сколько государственных и людских денег было выброшено на ветер, сколько работы выполнено просто так, без никакой пользы?

И таких примеров бессмысленного судопроизводства в Украине много. А. Мороз как-то заявил, что юристами от Социалистической партии подготовлены в суд около миллиона (!) исков «детей войны». Все эти иски идентичны, все они фактически должны были бы быть предъявлены к государству Украина. Но все эти иски загнали в местные суды, где вместо одного ответчика в лице Кабинета Министров Украины или Пенсионного фонда Украины выставлены районные или городские управления Пенсионного фонда Украины, которые опять же абсолютно ничего не решают, денег не имеют и для них весь этот миллион судебных решений никакого значения не имеет, поскольку ни одно из них выполнено не будет. И все государственные и судебные чиновники об этом прекрасно знают. Не знают этого лишь сами «дети войны», которые платят правоведам по 300 грн. за оформление каждого искового заявления, оплачивают дополнительные юридические услуги, не догадываясь, что и деньги их, и все усилия — на ветер.

Всех этих и им подобных категорий дел, а их миллионы, в судах не должно быть. Это искусственно спровоцированные дела, правда, не совсем понятно, кому это выгодно, хоть, вместе с тем, тяжело поверить, что это все по глупости, настолько абсурдность ситуации очевидна. Вот опыт нашей близкой соседки, Польши. Их судебная статистика очень жестко отслеживает все, что происходит в судах. И едва лишь где-то появляется так называемая серийная категория, несколько десятков однотипных дел, Верховный суд сразу занимается их изучением и анализом правовой ситуации. При необходимости проводятся консультации с представителями органов законодательной и исполнительной власти, и принимается согласованное решение, которым конфликтная ситуация, как правило, исчерпывается. У нас же все наоборот.

Цель нынешней судебной реформы абсолютно не понятна

Так что судебная реформа нам необходима. Вот только реформа эта у нас бесконечна, как вечный двигатель. Мне в связи с украинской судебной реформой почему-то вспоминается Львов семидесятых годов. Трамвайные пути в центре города проходили (да и доныне проходят), как правило, узкими улицами, вымощенными камнем. Так на этих улицах постоянно происходил непрерывный процесс ремонта дорожного полотна. Перекладут камни в начале улицы, пошли дальше. Пока дошли до конца улицы, уже пора в начале перекладывать. И так до бесконечности. Но где-то в середине девяностых годов пригласили для ремонта дороги по ул. Личаковской чехов. Чехи сразу же переложили камень по всей улице. И сделали это так, что работы не стало. Камень лежит, как вмурованный. Беда, натуральная безработица. Правда, недавно, как говорят, не было бы счастья, так несчастье помогло: прорвало канализацию, половина улицы провалилась — опять есть работа, потому что чехов звать уже никто не хочет.

Так у нас и с судебной реформой, как во Львове с мостовой. Может, уже пора чехов позвать? Хуже всего то, что очень тяжело понять, какая цель этой реформы, какого результата, мы этим реформированием уже достигли и что нас ожидает в будущем. Шевчук П.И., вечная ему память, еще будучи заместителем председателя Верховного Суда Украины, рассказывал как-то, что, будучи в Соединенных Штатах Америки, выступал среди почтенной аудитории американских судей с докладом о судебной реформе в Украине. И с удивлением заметил, что американские коллеги как-то настороженно воспринимали его информацию о достигнутых нами успехах в этом деле. По завершении доклада он все-таки спросил, что же в его выступлении так не воспринялось американцами. И услышал в ответ, что они, американцы, все время считали, что в Украине большие проблемы в экономике, и она является бедной страной. А то, о чем они услышали от Петра Ивановича о наших реформах, по их мнению, не по силам даже США с учетом их финансовых возможностей. И, по-видимому, это правильно. Потому что из всего массива реализованных нами реформаторских мероприятий позитивным является разве что внедрение апелляционного порядка пересмотра судебных решений. Но при этом мы потеряли судебный надзор, негативные последствия чего также переоценить сложно. Все другое — это просто перестановка слагаемых, от чего, как известно, сумма не меняется, но деньги при этом потрачены колоссальные.

Вообще эта болтовня почти двадцатилетней длительности о судебной реформе и постоянных признаниях несовершенства как украинской судебной системы, так и украинского судопроизводства, свидетельствуют лишь о низкой профессиональной квалификации людей, которые занимаются судебной реформой, или, что еще хуже, о том, что судебная реформа искажается, тормозится осознанно, чтобы в мутной воде можно было спокойно рыбку половить.

Каждому, кто имеет хоть какое-то отношение к судопроизводству, понятно, что фактически видов судопроизводства два: уголовное (где решаются дела о совершенных правонарушениях — преступлениях и проступках) и гражданское (в котором, как правило, на принципе состязательности решаются споры, возникающие из договорных и обязательственных правоотношений). Нет, смешали в общих судах несмешиваемое: гражданское судопроизводство с уголовным, но при этом образовали суды двух якобы независимых юрисдикций: хозяйственные и административные. И удивляются, отчего это так сложно размежевать дела между этими юрисдикциями. Да потому, что мы до конца дней своих не сможем их развести по каким-то четко определенным правовым критериям, ибо таких просто нет. Разве можно обоснованно отрицать, что гражданское судопроизводство включает в себя и административную, и хозяйственную, и частную (можно и так назвать) специализацию. Да, можно еще создать ювенальные суды, патентные, земельные и другие. Но все они будут специализированными уголовными или гражданскими судами. А сегодня, например, дела о так называемых административных правонарушениях рассматриваются гражданскими и административными судами, которым эта категория дел по своей сути просто противопоказана. Гражданское и уголовное судопроизводство по этой самой сути абсолютно разные. И помещения для них нужны разные. Судьи со стажем по манере поведения, по разговору, жестикуляции и тому подобное сразу же различают, кто из них есть кто, где цивилист, а где криминалист. Способ мышления другой. Не замечать этого просто невозможно.

Какими должны быть полномочия кассационной инстанции

Наша судебная система не выдерживает никакой критики. Люди уже одурели от количества судов и от количества юрисдикций, в которых и сами судьи разобраться не могут. В итоге некоторые выгодные для судов или судей дела рассматриваются судами двух, а то и трех юрисдикций одновременно, в том числе и палатами Верховного Суда, а некоторые невыгодные дела до бесконечности отфутболиваются судами всех гражданских юрисдикций друг к другу. Очевидно, что процедурные правила рассмотрения дел в этих судах осуществляются на одних и тех же принципах, а потому не должны иметь каких-то принципиальных отличий. Но нет, порядок рассмотрения дел в первой инстанции, процедура апелляционного и кассационного рассмотрения в этих судах существенно отличаются. Возможно, есть какие-то теоретические научные обоснования? Нет, просто Иван Иванович из гражданского суда и Иван Никифорович из хозяйственного или административного судов между собой не дружат и постоянно устраивают такую себе телевизионную игру для взрослых дядь «Кто же является самим умным?». А никто, потому что в результате получается процессуальный винегрет такого себе украинского местечкового приготовления, который для употребления просто не годится.

Краснеет ли кто-то от созданной системы судов, в которой в судах хозяйственной и административной юрисдикции четыре судебных инстанции, а в гражданской — три, потому что ВСУ здесь выступает одновременно судом как чисто кассационным, так и надзорным (так называемая повторная кассация)? Интересно было бы послушать, как наши председатели судов объясняют сущность такой структуры своим коллегам из Европы?

Вообще с судами кассационной инстанции всех трех гражданских юрисдикций мы здорово перемудрили. Теоретически судебное решение при условии его обжалования вступает в законную силу с момента провозглашения решения суда апелляционной инстанции. И после этого решение подлежит безотлагательному выполнению. Однако оно еще годами гуляет по судам двух кассационных инстанций, ожидая пересмотра в кассационном порядке или по исключительным обстоятельствам. Более того, суды кассационной инстанции являются по сути своей, прошу прощения за высказывание, такими себе судами-кастратами, поскольку они не могут исследовать доказательства, устанавливать и признавать доказанными обстоятельства, которые не были установлены в судебном решении предыдущих инстанций, и решать вопрос о достоверности того или иного доказательства. В результате в подавляющем большинстве случаев эти суды лишены возможности принятия нового судебного решения по сути дела, а вынуждены отменять неправильные судебные решения и направлять дела на новое судебное разбирательство, как правило, уже после трех-, четырех-, пятилетней, а иногда и больше, судебной волокиты. В действительности же смысл существования вышестоящих судебных инстанций заключается в следующем. Эти инстанции, в которых работают судьи более квалифицированные и опытные, при наличии для этого оснований должны исправлять ошибочные, незаконные судебные решения менее квалифицированных и менее опытных судей низших инстанций, и принимать при этом законные и обоснованные судебные решения, которыми дело решалось бы по существу. Направление дела на новое рассмотрение в нижестоящий суд может иметь место лишь в исключительных случаях, имея при этом характер и значение чрезвычайного события и в обязательном порядке быть предметом особенного дисциплинарного реагирования относительно судей, по чьей вине такое произошло.

Очевидно, что кассационная инстанция должна быть одна. И эта инстанция должна пересматривать в кассационном порядке не все подряд судебные решения, а лишь в случаях 1) неодинакового применения судами апелляционной инстанции одной и той же нормы права; 2) принятия судебных решений вопреки официально обнародованной правовой позиции Высшего суда или Верховного Суда Украины; 3) признания судебных решений международным судебным учреждением, юрисдикция которого признана Украиной, такими, которые нарушают международные обязательства Украины. Таких кассационных судов в Украине должно быть два: Высший криминальный суд и Высший гражданский суд. Высший гражданский суд работает для обеспечения специализации и высокой квалификации судей в составе трех палат: гражданской, административной и хозяйственной. При этом никаких проблем с юрисдикцией, поскольку юрисдикция одна — гражданская, с особенностями рассмотрения административной и хозяйственной категорий дел. Нарушение особенностей, установленных для рассмотрения таких дел, не может быть основанием для направления дела на новое рассмотрение, а является лишь основанием для принятия нового решения по делу, обоснованного и законного.

Верховный Суд Украины в составе не более 15–20 судей, который действует исключительно путем проведения пленарных заседаний всем составом суда, имеет лишь одну основную задачу — обеспечение единства судебной практики в деятельности нижестоящих судов. Для чего путем принятия постановлений Пленума Верховного Суда определяются правовые позиции по всем категориям судебных дел, обязательные для выполнения нижестоящими судами. При этом в случае принятия любым кассационным судом решений, которые противоречат правовым позициям Верховного Суда, Верховный Суд рассматривает такое дело в порядке надзора и принимает новое решение по сути спора — права возвращения дела на новое судебное разбирательство ВСУ не имеет.

Все сказанное — элементарные вещи, понятные каждому профессионалу, который работает в системе украинского судопроизводства. Однако не удивительно, что ВР не в состоянии в этих вопросах что-то сдвинуть с места, поскольку там есть разве что двое–трое людей, которые разбираются в проблемах судопроизводства. Удивляет другое. Главными противниками кардинальных перемен в украинском судопроизводстве и украинской судебной системе являются органы судейского руководящего (руководящего, поскольку в этих органах в основном заседают руководители судов) самоуправления и председатели судов всех уровней. Хотя и это естественно и понятно — никто не хочет терять с такими усилиями и затратами добытые судейские кабинеты и кресла. Однако хочется сказать всем нам: не опомнимся — будет беда. Она фактически уже есть, однако постучала пока еще не во все судейские двери.

(Окончание в следующем номере «Судебно-юридической газеты»)