Бриллиантовое колье

Прозрачные слезы величиной чуть больше пшеничных зерен стекали с ее шеи в глубокий вырез свадебного платья

Валентина Индовицкая,
специально для 
«Судебно-юридической газеты»

Эта теплая погожая осень больше напоминала весну – молодой травой после теплых дождей, свежим запахом земли. А ночью вдруг забарабанил по окнам ледяной дождь, злобный ветер срывал с деревьев яркую листву.

Выходной. Лена с мамой сидят в теплой кухне и обсуждают, какие наряды сошьют себе к новогодним праздникам. Девушка провела ладонью по гладкой шее и произнесла мечтательно:

– Здесь бы очень смотрелось бриллиантовое колье…

Заметив испуг в глазах матери, добавила:

– Шучу! Мне и за три жизни не скопить деньги на такую «безделушку»! Разве что за олигарха замуж выйду. Хотя… Нет, за олигарха не пойду! Мой Валерка лучше любого олигарха будет!

Людмила Васильевна устремила в окно неподвижный взгляд. Заметно было, что она не слушает дочь.

– Мама, ты сейчас где?

Мать встрепенулась:

– Что? Ты что-то сказала?

Лицо ее при этом выглядело лет на 10 старше. Будто возвращаясь откуда-то издалека, женщина тихо, но четко произнесла:

– Никогда больше не говори о бриллиантовом колье!

Лена не могла сдержать удивления:

– Почему? К тому же, это была просто шутка…

– Не говори, и точка!

Людмила Васильевна резко поднялась и вышла из кухни.

***

Людмила лежала в спальне и, сунув голову под подушку, давилась слезами. Колье ко дню свадьбы ей подарила бабушка, Екатерина Семеновна. «Береги», – сказала. Люда примерила украшение и замерла перед зеркалом. Прозрачные слезы величиной чуть больше пшеничных зерен стекали с ее шеи в глубокий вырез свадебного платья.

– Бриллиантовое?! – ахнула внучка.

Бабушка кивнула головой.

В течение двух лет колье лежало в шкатулке. Людмила изредка доставала бабушкин подарок и любовалась, как на черном бархате сверкают в лучах света бриллианты. После свадьбы она ни разу не надевала колье. Не потому, что не подозревала о его истинной ценности – просто подходящего случая не было.

На третий год супружеской жизни Игорь и Людмила Вересковы крестили новорожденную дочь. Гостей было мало – в церковь пришли только близкие родственники молодых родителей.

А через полгода после этого события Игорь был убит.

…Среди ночи Людмила проснулась, почувствовав, что она в спальне одна. В приоткрытую дверь был виден яркий свет в гостиной. Заглянула в колыбельку, стоявшую рядом с кроватью – дочка спала, сжав возле щечки маленький кулачок. Вышла из спальни. Шепотом, чтобы не разбудить Леночку, позвала:

– Игорь!

Муж лежал на полу возле двери, ведущей из гостиной в прихожую.

– Игорь… Игорек! Тебе плохо?

Людмиле подумалось, что у мужа сердечный приступ, хотя на здоровье он никогда не жаловался.

– Игорь!

Приложила ухо к его груди – сердце не билось. Никак не могла понять, что случилось. Бросилась к телефону вызывать скорую помощь.

Доктора констатировали смерть, хотя видимых причин ее сразу не обнаружили. А днем в морге Людмиле сказали, что ее муж заколот заточкой. Удар был точным – в самое сердце!

В доме появились сотрудники милиции, задавали Людмиле вопросы, на которые она не знала, что отвечать. Нет, ночью она не слышала никаких звуков… Ни накануне, ни раньше к ним не приходил никто из посторонних… Родственников тоже не было… В гостиной не нарушен привычный порядок, все вещи оставались на своих местах…

Следователь внимательно смотрел на Людмилу:

– Подумайте хорошо! У вашего мужа были враги? Может, он кому-то должен крупную сумму денег? У вас из дома ничего не пропало?

Людмила бросилась к серванту, где в глубине закрытой полки, невидимая для посторонних глаз, стояла изящная шкатулка с бабушкиным подарком. Шкатулки не было!

– Пропало! – вскричала Люда. – Бриллиантовое колье пропало!

На лице следователя читалось изумление:

– Откуда оно у вас??

Людмила ответила, что это подарок бабушки.

– А бабушка ваша кто – наследница французских королей? – пошутил следователь.

Похоже, с этого момента его стал больше интересовать факт происхождения колье, чем убийство Игоря Верескова. Екатерина Семеновна не смогла дать ему никакой информации – ее парализовало, отобрало речь.

Игоря похоронили. Кроме маленькой дочери, на руках Людмилы осталась парализованная бабушка. Мама Людмилы, Евгения Филипповна, уже два года жила с новым мужем в Испании. Она прилетала на похороны зятя, оставила некоторую сумму денег в виде материальной помощи дочери и на лечение Екатерины Семеновны, но больше ничего сделать не могла.

А для Люды все дни слились в одно сплошное ненастье, без единого солнечного лучика. Ходом расследования она интересоваться перестала. Какой смысл?! Игоря к жизни все равно не вернуть! Здоровье Екатерины Семеновны, похоже, тоже не восстановить.

…Услышав по телефону голос матери, Людмила поняла, что Евгения Филипповна чем-то сильно взволнована. Она говорила о какой-то газетной публикации, в которой упоминается бриллиантовое колье. Сведения о том колье очень краткие. История его начиналась в конце XVII в. По заказу одного российского вельможи оно было изготовлено для его тайной возлюбленной. После смерти знатного любовника женщина продала украшение. Кому именно – неизвестно. Дальнейшая судьба колье в течение полутора веков была покрыта тайной. А в середине XIX в. таинственные бриллианты засверкали на шее юной кавказской княжны, которая в скором времени вышла замуж за русского князя.

– В газете пишут, – взволнованно продолжала Евгения Филипповна, – что эта бесценная вещь передавалась по наследству, из рук в руки, потомкам этой фамилии. Но самое интересное, что по описанию оно точь-в-точь совпадает с тем колье, которое подарила тебе бабушка! Ты представляешь, что это может значить?

– Не представляю. Ни папина, ни твоя фамилия с известной княжеской никак не связаны. Колье могли просто украсть! Вот только как оно попало к бабушке, не понятно.

– Попробуй поговорить с ней… Задавай наводящие вопросы и внимательно следи за выражением глаз.

– Ма-а-ма! К черту колье! Я о нем и думать забыла! Ты помнишь, я говорила, что те бриллианты похожи на стекающие слезы? Они действительно не принесли мне счастья.

***

Это случилось перед самой смертью Екатерины Семеновны. Люда делала ей укол и вдруг почувствовала движение ее руки. Воскликнула радостно:

– Бабуля! Тебе лучше? Ну-ка, попробуй еще раз пошевелить рукой!

Бабушкины пальцы на левой руке слегка дрогнули, на лице появилось выражение неимоверного усилия.

– Тебе трудно? Устала? – догадалась Людмила. – Отдохни немного.

Глаза Екатерины Семеновны сделались сердитыми. Она еще раз сделала над собой усилие…

– Бо… бо… – услышала Людмила.

– Больно? – переспросила.

Бабушкины глаза вновь нахмурились.

– Не больно? – догадалась Люда. – А что? Что ты хочешь?

– Бо…бо… – еще раз произнесла старуха. Но видя, что ее не понимают, устало закрыла глаза.

К утру Екатерина Семеновна умерла.

… Это было как гром среди ясного неба! Бабушка оставила Люде наследство! Причем речь шла не об однокомнатной квартирке, а о неизвестном Людмиле доме где-то у черта на куличках! Более точный адрес был указан в завещании, о котором сообщил наследнице государственный нотариус.

Когда пришло время вступать в наследство, Людмила отправилась в Закарпатье, в Хуст. Именно там должен находиться дом, завещанный ей бабушкой. Ехала и думала о том, что, наверное, напрасно тратит свое время – от бабушкиного дома, скорее всего, остались одни развалины. Сколько Людмила себя помнит, Екатерина Семеновна за пределы города никогда не выезжала.

От вокзала в Хусте – еще километра три пешком в сторону румынской границы. Хорошо, что поехала не одна, а с юристом, которого ей посоветовали в нотариальной конторе. Сама бы она ни за что не пошла этими лесами-перелесками.

И вот в густых зарослях перед Людмилой, как в сказке о спящей царевне, открывается панорама старого – нет, скорее, старинного замка.

– Матерь Божья! Это, что ли, бабушкин «домик»?

– Похоже на то, – отвечал тоже удивленный Феликс Иванович.

– Кажется, здесь обитают лешие! Жутко! Брр…

– Ничего жуткого нет. Строение хоть и довольно древнее, но выглядит вполне ухоженным. Думаю, здесь не лешие живут…

В подтверждение этих слов появился седовласый старик. Незаметно так появился, будто из-под земли вырос. Высокий, кряжистый, как дуб, и кажется, такой же крепкий. Волосы свисают до самых плеч. Брови – тоже белые, как у Деда Мороза. И зоркие, не выцветшие от времени глаза – серые, как пасмурное небо осенью.

– Здравствуй, хозяюшка! – приветливо обратился к Людмиле.

Та растерялась.

– Вы откуда знаете, что я хозяйка?

– Как не знать! Катюшина внучка, наследница!

– А вы в таком случае кто?

– Страж… Управляющий… Как хочешь, так и называй.

– Чокнуться можно, – пробормотала Людмила. – А может, я и вправду с ума сошла?

– Проходите внутрь, умоетесь! – не отреагировал на ее слова «страж». – Потом подкрепитесь с дороги.

– Что, уже и обед готов?

Вместо ответа старик наклонил вперед голову, что, наверное означало: «Конечно!»

(Продолжение следует)