Общественный совет добропорядочности — чрезвычайный суд над судьями, которого нет ни в одной европейской стране

Святослав Пограничный, доктор философии в сфере права

В ходе судебной реформы украинскую судебную систему долгое время пытались привести в соответствие с лучшими европейскими практиками. Однако в итоге в Украине создан орган, аналогов которого нет ни в одной из стран Европы — Общественный совет добропорядочности (ОСД). В самом ОСД свою уникальность обосновывают тем, что Украина не доросла до уровня европейских государств, и ей требуется помощь. Члены Совета считают, что сейчас судебная ветвь власть находится в состоянии дисфункции, и именно на общественность возложена сверхважная миссия отобрать в суды «правильных» судей.

Таким образом, себя члены ОСД идентифицируют как общественность. Однако какое именно отношение они имеют к этой общественности, какую часть населения представляют, кто конкретно и по какой процедуре уполномочил их от имени украинского народа судить судей, не до конца ясно.

Как известно, большинство членов Совета имеют непосредственное отношение к Реанимационному пакету реформ (РПР) — 14 из 20 человек являются экспертами и/или входят в организации, составляющие коалицию с ним. Кроме того, право на проведение учредительного собрания, на котором предстояло выбрать членов Совета добропорядочности, досталось представителям всего 9 организаций из 41, которые подавали документы в Высшую квалифкомиссию судей. Многие из тех, кто прошли, были связаны с конгломератом общественных объединений, входящих в РПР.

И самое интересное: от разных организаций подавались одни и те же кандидаты, что не могло не повлиять на результаты голосования за состав ОСД. Как признавали в РПР, это была, по сути, перестраховка — если получится так, что одна из организаций по каким-то причинам не пройдет отбор, ее кандидат сможет пройти в Совет от другой организации. Таких «двойных» кандидатов было 6. Это бывшие члены Временной специальной комиссии (ВСК) по проверке судей Петр Варишко, Марина Соловьева и Екатерина Смирнова, а также адвокат общественного движения «Автомайдан» Роман Маселко, Виталий Тытыч и бывший судья, а сейчас один из экспертов РПР Михаил Жернаков.

Уже во время голосования выяснилось, что лидеры общественных объединений в основном голосуют за представителей конкретных организаций, как правило, «идеологически родственных», и не задают им никаких вопросов.

Как получилось, что из почти 60 тыс. общественных объединений, действующих в Украине, в ОСД большинством прошли представители, по сути, одной коалиции? Здесь стоит отметить, что именно РПР лоббировал включение в Закон «О судоустройстве и статусе судей» норм о порядке формирования ОСД. Этого там тоже не скрывают, ссылаясь на то, что якобы хотели предотвратить попадание в Совет организаций, которые не имеют реального опыта борьбы с коррупционерами. Показателем такой «борьбы» почему-то оказались условия по получению от международных организаций донорской помощи.

В частности, в законе удалось прописать, что в состав ОСД могут попасть только грантовые организации, у которых есть реализованные проекты при участии международных доноров и рекомендации от таких доноров. Так, в законе сказано, что под критерии отбора подпадают только те, кто предоставил копии отчетов по результатам выполнения проектов с привлечением международной технической помощи (при наличии); рекомендательное письмо от международной организации с безупречной репутацией об успешном опыте сотрудничества или от исполнителя проекта международной технической помощи; копии отчетов по результатам финансового аудита не менее двух реализованных проектов с привлечением международной технической помощи или копию отчета по результатам аудита деятельности общественного объединения.

Таким образом, была автоматически отрезана возможность участия в конкурсе для большинства общественных организаций, которые проводят активную экспертную, антикоррупционную и др. деятельность, но не прибегают к постоянной финансовой помощи от международных доноров.

Все это напоминает известные истории о коррупционных тендерах или конкурсах на должности государственной службы, когда условия прописываются настолько точно под одного конкретного участника, что он и становится единственным возможным победителем. Очевидно, что в данном случае имеет место аналогичная дискриминация.

Это прямо противоречит позиции Европейского суда по правам человека в решении от 07.11.2013 по делу «Пескарь против Украины», который установил, что дискриминация означает обращение с лицами разными способами, без объективного и разумного обоснования, в схожих ситуациях (аналогичная позиция высказана в решении по делу «Уиллис против Объединенного Королевства», заявление № 36042/97, п. 48, ECHR 2002-IV).

Напомню, согласно ст. 11 «Свобода собраний и объединений» Конвенции о защите прав человека и основополагающих свобод, каждый имеет право на свободу мирных собраний и свободу объединения с другими лицами. Ч. 2 указанной статьи установлено, что осуществление этих прав не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной или общественной безопасности, для предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или для защиты прав и свобод других лиц. Аналогичная позиция выписана в ст. 22 Международного пакта о гражданских и политических правах.

Как известно, принят Закон «О Высшем совете правосудия», где Общественный совет добропорядочности с помощью коллег из РПР смог пролоббировать норму о том, что побороть негативную рекомендацию Совета Высшей квалифкомиссии судей придется не менее, чем 11 голосами из 16 ее членов.

Вместе с тем, положения Закона «О судоустройстве и статусе судей» не предусматривают обязанности членов ОСД воздерживаться от представления интересов клиентов в судах, не обязывают их подавать электронные декларации и т. д. Более того, никакой ответственности за недостоверный вывод, злоупотребление своими правами и т. д. члены ОСД не несут.

Не исключена ситуация, когда «дружественные» РПР политики-юристы будут идти на должности в разные суды, ведь теперь доступ в апелляционную и верховную инстанцию упрощен. Поддерживает ли такое положение вещей общественность? Доподлинно неизвестно, но РПР и ОСД — очевидно, да. Но насколько такая «дружественность» соответствует европейским стандартам? И как ОСД разберется с явным конфликтом интересов, вопрос.