«Не хватает 375 УК»: как НАБУ и САП пытаются отыскать повод для отстранения судьи Печерского суда

Как известно, 30 марта НАБУ и САП сообщили судье Печерского районного суда г. Киева Татьяне Ильевой о подозрении «в злоупотреблении властью и внесении в определение заведомо ложных сведений». Избранная ими квалификация: ч. 2 ст. 364 (злоупотребление властью, повлекшее тяжкие последствия) и ч. 1 ст. 366 УК Украины (служебный подлог).

Эта квалификация и изложенная НАБУ и САП в публичное пространство фабула дела уже вызвали оживленное обсуждение среди юристов, ведь фактически они сводятся к тому, что судьи инкриминируют действия, охватываемые признанной неконституционной статьей 375 УК (постановление заведомо неправосудного решения). И при ее отсутствии в УК данные органы просто пытаются «заменить» ее более или менее «подходящим» набором других составов преступлений.

Так, по мнению следствия, в ноябре 2020 года судья сняла арест со средств, ссылаясь на принадлежность этих средств не обвиняемому по делу, а другому лицу.

Далее НАБУ и САП приводят свою позицию, что «такое решение было принято заведомо незаконно» (что указывает на то, что им «не хватает» статьи 375 УК), потому что «судья в принципе не имела права рассматривать этот вопрос» (цитата) .

Также эти органы указывают, что судья якобы «рассмотрела это ходатайство при отсутствии заявителя, его представителя и прокурора», а также «указала в постановленном определении заведомо ложные сведения о якобы подаче представителем заявителя в суд заявления о рассмотрении ходатайства без его участия».

Следовательно, применена неожиданная квалификация действий судьи при принятии судебного решения, особенно после признания неконституционной ст. 375 УК, которой была предусмотрена уголовная ответственность за вынесение судьей заведомо неправосудного решения.

Во-первых, у юридического сообщества возникает вопрос - а могут ли вообще НАБУ и САП оценивать действия судьи во время рассмотрения дела и утверждать о допущенных процессуальных нарушениях?

Ведь, по сути, антикоррупционные органы уже дали собственную оценку процессуальным действиям судьи, потому как судья оценила доказательства, что согласно действующему законодательству относится к исключительной компетенции судов апелляционной и кассационной инстанций.

В силу требований закона такая оценка следователя не может быть объективной, и он не может подменять собой вышестоящую судебную инстанцию, утверждая, что одно судебное решение верно, а другое - нет. По сути, это и было основанием для признания неконституционной статьи 375 УК Конституционным Судом.

Во-вторых, сторона обвинения основывает свое подозрение на процессуальных аспектах организации работы суда.

Так, процессуальные действия, начиная от простейших – принятие к рассмотрению заявлений, ходатайств участников судебного дела, до их решения, оценки доказательств и принятия судебного решения по существу дела, тесно связанные с документооборотом в суде.

Делопроизводство суда обеспечивают работники аппарата суда в соответствии с их функциональными обязанностями, это достаточно формализованный и нормированный Инструкцией по делопроизводству процесс.

Из-за общеизвестной чрезмерной судебной нагрузки, постоянного кадрового дефицита и увольнения работников, перебоев в работе судов из-за карантина, а теперь и из-за ракетных обстрелов, воздушных тревог, отсутствия электроснабжения и интернет-связи, абсолютно естественно, что работники аппарата суда допускают непреднамеренные ошибки, которые, к сожалению, имеют юридические последствия.

Объем документооборота суда иногда доходит до десятков тысяч документов, и при таком обороте случаются ошибки с несвоевременной регистрацией документов, материалы могут попасть из одного дела в другое. В таких условиях даже опытные работники аппарата могут допустить ошибки в оформлении дел, не говоря уже о том, что на существующую низкую зарплату аппарата в судах часто набирают вчерашних студентов.

Те участники процессов, которые постоянно коммуницируют с судом, адвокаты знают, что подобные ошибки не умышленны, однако для стороннего наблюдателя они кажутся таковыми, поскольку имеют юридические последствия.

Именно поэтому обстоятельства ошибок в делопроизводстве должны устанавливаться в ходе служебного расследования в суде, исправляться в соответствии с требованиями закона и получать должное реагирование, иногда и обращение в правоохранительные органы.

Однако, при отсутствии служебной проверки, такие ошибки - это лишний повод следователю, не разбирающемуся в особенностях документооборота, обвинить судью в служебном злоупотреблении или подлоге даже в случаях, когда секретарь судьи или помощник банально ошибся, не досмотрел, не успел выполнить поручение судьи и не оформил надлежащим образом документы.

Действительно, судьи не в первый раз получат такие обвинения. Несколько лет назад следователи СБУ открывали уголовные производства в отношении судей столичных судов по фактам рассмотрения судебных дел и принятия судебных решений в отпуске или в выходные дни, делая субъективные выводы на основании осмотра ЕГРСР и данных суда об отсутствии судьи на рабочем месте. Однако служебные проверки в суде показали, что это были непреднамеренные ошибки, банальные описки при подготовке проектов помощниками судей и оформлении дел секретарями судей.

Предыдущая практика Высшего совета юстиции и ВСП демонстрирует, что последствия подобных организационных ошибок следует рассматривать в рамках дисциплинарных производств, но никак не уголовных.

В противном случае такие уголовные дела можно возбудить в отношении огромного количества судей, особенно тех судов, что штат аппарата не заполнен даже на 20%.

В-третьих, у юристов, в частности адвокатов, вызывает удивление утверждение НАБУ о том, что следственный судья должен был ждать, когда, наконец, придет прокурор, и просить его предоставить данные для рассмотрения дела.

Неявка прокуроров в судебные заседания также является давней проблемой, на которой постоянно делается акцент как судебными органами, так и Квалификационно-дисциплинарной комиссией прокуроров. И из года в год она не решается по многим причинам.

Например, председатель КУС ВС Станислав Кравченко в интервью «Судебно-юридической газете» ранее приводил статистику – в 2020 году прокуроры не явились в судебные заседания в местные суды по уголовным производствам 7 537 раз. В то время как в 2019 году количество неявок прокуроров в судебные заседания составило 4 684. И это речь о представителях государственного обвинения. Речь идет не просто об отвлеченных неявках в суды, а о фактически сорванных судебных заседаниях, отметил он.

Систематическую проблему с явкой прокуроров отмечал и судья ВАКС Евгений Крук. По его словам, при определении уважительности/неуважительности неявки той или иной стороны ВАКС применяет следующий алгоритм: обстоятельство должно отвечать требованиям ч. 1 ст. 138 УПК + такое обстоятельство должно объективно (а не субъективно) исключать неявку + обстоятельство должно быть подтверждено убедительными доказательствами.

Однако ключевым является то, что уголовный процесс соревнователен, и отстаивание целей уголовного производства, целесообразности тех или иных процессуальных действий и мер, возложено именно на прокурора. Наряду с тем, как роль следственного судьи – контроль за соблюдением прав его участников.

Поэтому прокурор, уведомленный о судебном разбирательстве, обязан явиться на вызов следственного судьи и в судебном заседании процессуальным способом сообщить суду все обстоятельства, важные для правильного разрешения дела или принять все необходимые процессуальные меры, чтобы судья получил такие сведения к материалам дела. .

Следственный судья придерживается основ состязательности, следовательно, если прокурор не явился и не сообщил судье ни причин, ни обстоятельств, судья рассматривает дело на основании имеющихся в нем материалов, и не должен выполнять функцию следователя и прокурора в уголовном производстве и самостоятельно выяснять обстоятельства, к которым у следователя не имеет никакого доступа.

Это становится совершенно понятным, учитывая претензии защитников относительно того, что следственные судьи часто «занимают сторону прокуроров» и «делают им поблажки».

Для юристов не секрет, что условия работы судов только усложняются. К ненадлежащему материально-техническому и кадровому обеспечению теперь добавляются сложности, возникающие из-за войны, которые судам приходится решать своими силами.

В процессуальное законодательство изменения не вносились, сроки рассмотрения дел остались прежними, поэтому дела нужно рассматривать, а не складывать на полках. Это аксиома для судей.

При таких обстоятельствах практика судов складывается таким образом, что там, где закон разрешает рассмотрение дел при отсутствии участников, и судья видит такое рассмотрение возможным, дело рассматривается. Такой практики придерживаются судьи всех инстанций, поэтому существует и возможность написания заявлений сторонами о рассмотрении дела в их отсутствие, которое в таких условиях разумно и абсолютно адекватно.

Следовательно, не является существенным вопросом, когда сторона подает такое заявление, если сторона согласилась на рассмотрение в ее отсутствие и не отрицает этого по результатам судебного разбирательства.

Для суда, разрешающего дело, это не вопрос надлежащего осуществления делопроизводства, а вопрос распоряжения стороной своими процессуальными правами.

Существенным для суда будет то, распорядилась ли сторона надлежащим образом своими правами, не считает ли их необоснованно ограниченными или нарушенными, и получила ли сторона ожидаемый законодательно определенный процессуальный результат от своих действий.

Поэтому, если правоохранительные органы без надлежащей служебной проверки начнут открывать производство по каждому случаю, где имел место недостаток делопроизводства, где у них есть сомнения относительно того, писал ли участник дела заявление о рассмотрении дела в его отсутствие, или где прокурор не дошел до зала судебного заседания, то судьям останется только одно – отложить все дела «на потом», до того момента, когда организационно-технические условия судов можно будет охарактеризовать словом «совершенство».

Впрочем, сколько к тому времени решений против Украины будет вынесено Европейским судом по правам человека – вопрос риторический.

Подписывайтесь на наш Тelegram-канал t.me/sudua, на Twitter, а также на нашу страницу в Facebook и в Instagram, чтобы быть в курсе самых важных событий.