Объединенная палата КХС назвала норму Гражданского кодекса, которая создает основания для непропорционального вмешательства государства в право собственности

Верховный Суд в составе судей объединенной палаты Кассационного хозяйственного суда в деле № 922/3456/23 проанализировал вопрос, на который уже не первый год обращают внимание суды, а именно:

— подлежит ли применению к спорным правоотношениям ч.3 ст.228 ГК, то есть является ли заключенная сделка такой, что не соответствует интересам государства и общества, его моральным основам, и совершенной с целью, заведомо противоречащей интересам государства и общества, при условии совершения стороной сделки антиконкурентных согласованных действий, за которые действующим законодательством предусмотрена ответственность в виде штрафа (п.1 ст.50, ст.52 Закона «О защите экономической конкуренции»).

Согласно ч.3 ст.228 ГК, в случае несоблюдения требования о соответствии сделки интересам государства и общества, ее моральным основам такая сделка может быть признана недействительной. Если признанная судом недействительная сделка была совершена с целью, заведомо противоречащей интересам государства и общества, то при наличии умысла у обеих сторон — в случае исполнения сделки обеими сторонами — в доход государства по решению суда взыскивается все полученное ими по сделке, а в случае исполнения сделки одной стороной — с другой стороны по решению суда взыскивается в доход государства все полученное ею и все причитающееся — с нее первой стороне в возмещение полученного.

При наличии умысла лишь у одной из сторон все полученное ею по сделке должно быть возвращено другой стороне, а полученное последней либо причитающееся ей в возмещение исполненного по решению суда взыскивается в доход государства.

Аналогичная по содержанию норма содержалась в ч.1 ст.208 ХК (которая была действующей в период существования спорных правоотношений).

В конечном итоге Объединенная палата КХС пришла к следующим выводам.

Взыскание всего полученного по недействительной сделке в доход государства является конфискацией, которая по своей правовой природе не является гражданско-правовым институтом. В первоначальной редакции ГК, вступившей в силу 01.01.2004, такой нормы не существовало. Однако Законом «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины в связи с принятием Налогового кодекса Украины» от 02.12.2010 ст.228 была дополнена ч.3, посвященной недействительности сделок, не соответствующих интересам государства и общества, его моральным основам.

Относительно конфискационного характера санкций, предусмотренных ч.3 ст.228 ГК, неоднократно высказывался еще Верховный Суд Украины, а после 2017 года — и Верховный Суд (постановления от 20.06.2018 по делу №802/470/17-а, от 16.10.2019 по делу №2а-1670/8497/11, от 25.07.2023 по делу №160/14095/21, от 13.11.2024 по делу №911/934/23).

Последствия, предусмотренные предложениями 2–3 ч.3 ст.228 ГК, не направлены на восстановление имущественной сферы пострадавшего участника гражданско-правовых отношений. Предусмотренные законом санкции имеют целью наказать лиц, совершивших запрещенную законодательством сделку. Это единственная норма ГК, содержащая карательные меры (санкции).

По общему правилу правовым последствием недействительности сделок является возвращение сторон в состояние, предшествовавшее заключению сделки (абз.2 ч.1 ст.216 ГК). Такое правовое последствие направлено на нивелирование всего произошедшего и придание ему юридической незначимости.

Сопутствующим правовым последствием недействительности сделки является возможность возмещения виновной стороной сделки убытков и морального вреда, причиненных другой стороне сделки. Такое правовое последствие направлено на достижение компенсации понесенных этой стороной потерь, то есть является проявлением действия компенсационных начал гражданского права.

Поскольку возмещение убытков и морального вреда является видом гражданско-правовой ответственности, их взыскание осуществляется в пользу частного лица, в его интересах и именно для него.

В ч.3 ст.228 ГК предусмотрены совершенно иные правовые последствия:

- которые направлены не на указанное выше, а на реакцию со стороны государства на правонарушение стороны/сторон сделки;

- инициатором этих правовых последствий является государство, а не сторона сделки;

- эти правовые последствия установлены в публичных интересах (как их понимает государство), а не в частноправовых;

- последствия заключаются не в восстановлении положения, существовавшего до совершения сделки, а в изъятии имущества;

- эти правовые последствия нельзя расценивать как возмещение убытков.

Такие правовые последствия нельзя отнести к компенсационным, поскольку они являются сущностно иными и представляют собой разновидность конфискации имущества государством.

Объединенная палата считает, что, учитывая конфискационный характер санкции, предусмотренной ч.3 ст.228 ГК, которую суд не может изменить, равно как и уменьшить ее размер, эта статья может применяться в исключительных случаях нарушения интересов государства и общества, которые, в частности, могут иметь место при совершении лицом уголовного преступления (то есть при наличии обвинительного приговора суда, вступившего в законную силу), либо действий, которыми государству и обществу причинен значительный ущерб, а виновное лицо соответственно незаконно, безосновательно обогатилось (на сумму, соразмерную стоимости того, что взыскивается в пользу государства, для соблюдения принципа пропорциональности вмешательства). Эта норма не может применяться в случае нарушения субъектом хозяйствования любых норм действующего законодательства, регулирующего хозяйственную деятельность, в частности законодательства о защите конкуренции.

Объединенная палата обращает внимание на несоответствие нормы ч.3 ст.228 ГК общим началам гражданского законодательства, ее карательный характер, присущий нормам именно публичного, а не частного права, а также на существенные логические несоответствия предписаний частей 1, 2 ст.228 ГК, которые устанавливают, что ничтожной является сделка, противоречащая публичному порядку, но в качестве последствий предусматривают более мягкие меры — двустороннюю реституцию, и ч.3 этой статьи, которая в отношении оспоримой сделки (которая по сравнению с ничтожной является не очевидно недействительной и, следовательно, имеет меньшую общественную опасность) устанавливает в качестве последствий значительно более жесткую санкцию — взыскание с виновной стороны (сторон) имущества в пользу государства.

Следовательно, коллегия судей по делу №911/934/23 пришла к выводу об отсутствии оснований для применения ч.3 ст.228 ГК как нормы внутреннего законодательства, которая по своему содержанию создает основания для непропорционального вмешательства государства в право собственности частных лиц, что противоречит положениям Первого протокола к Конвенции. Такой вывод является общим, основан на недостатках самой законодательной нормы (то есть должен применяться независимо от обстоятельств конкретного дела).

В то же время Объединенная палата обращает внимание, что, несмотря на длительную публичную критику, ч.3 ст.228 ГК так и не была исключена из ГК, хотя ее аналог в ХК (ст.208) утратил силу в связи с утратой силы этим Кодексом в целом в 2025 году. Кроме того, вопрос о существовании этой нормы в настоящее время находится на рассмотрении законодателя (проект рекодификации ГК) — при таких условиях вмешательство суда в решение этого вопроса не может считаться целесообразным.

Вместе с тем Объединенная палата считает, что при применении соответствующих предписаний ч.3 ст.228 ГК происходит непропорциональное вмешательство в право собственности и добросовестного участника.

Во-первых, добросовестная сторона все равно теряет ожидаемый результат сделки. Она потратила время, ресурсы, возможно понесла упущенную выгоду и в итоге останется ни с чем (только со своим первоначальным имуществом/деньгами). Если сделка была для нее выгодной, лишение имущества или прибыли может восприниматься как наказание, хотя умысла с ее стороны не было.

Во-вторых, конфискация имущества добросовестной стороны (того, что она получила от другого участника) означает, что государство изымает имущество у лица, которое не совершило сознательного нарушения. Такой шаг требует чрезвычайно убедительного обоснования публичным интересом. ЕСПЧ в подобных делах проверяет, не было ли возможности ограничиться менее строгими мерами в отношении невиновного лица (дело «Air Canada v. the United Kingdom»).

Объединенная палата уточнила выводы, содержащиеся в постановлениях от 13.11.2024 по делу №911/934/23, от 17.10.2024 по делу №914/1507/23, а также других постановлениях коллегий судей Кассационного хозяйственного суда в составе Верховного Суда относительно применения ч.3 ст.228 ГК, следующим образом:

При определении оснований для применения ч.3 ст.228 ГК, содержащей санкцию конфискационного характера, не свойственную нормам гражданского законодательства и несущую в себе высокие риски вмешательства государства в право собственности частных лиц, суд должен учитывать критерии, определенные ЕСПЧ, относительно пропорциональности наказания (конфискации без приговора суда) и возможности выбора менее обременительной меры для виновной стороны сделки (двусторонней реституции, взыскания убытков, штрафа и т. п.).

Эта статья может применяться в исключительных случаях нарушения интересов государства и общества, которые, в частности, могут иметь место при совершении лицом уголовного преступления (то есть при наличии обвинительного приговора суда, вступившего в законную силу), либо действий, которыми государству и обществу причинен значительный ущерб, а виновное лицо соответственно незаконно, безосновательно обогатилось (на сумму, соразмерную стоимости того, что взыскивается в пользу государства, для соблюдения принципа пропорциональности вмешательства). Эта норма не может применяться в случае нарушения субъектом хозяйствования любых норм действующего законодательства, регулирующего хозяйственную деятельность, в частности законодательства о защите конкуренции.

Автор: Тарас Лученко

Подписывайтесь на наш Тelegram-канал t.me/sudua и на Google Новости SUD.UA, а также на наш VIBER, страницу в Facebook и в Instagram, чтобы быть в курсе самых важных событий.