Алчность

Он никогда не думал, что матери может вот так внезапно не стать…

Зое Ивановне Рожковой (все имена и фамилии изменены) не успело еще исполниться 55 лет, а лежавшая в гробу женщина была похожа на 80-летнюю старуху. В маленькой комнате битком набито – соседи, родственники, знакомые. Мать покойницы, в новом домашнем халате, еле на ногах держится – похоже, она перестала соображать, что происходит. Валерий опускается на колени и, не вслушиваясь в слова священника, который проводит отпевание, шепчет какую-то свою молитву – возможно, просит у матери прощения. А просить есть за что.

Сейчас Валерию – 33. Начиная с 18 лет, он безжалостно ломал собственную жизнь, а также жизнь и благополучие своих родных. Ушел из семьи отец, мать потеряла работу, он сам – «по тюрьмам да по ссылкам». Зоя Ивановна бралась за любую работу. В ней жила надежда: вот подрастет младший сын, Олежка, будет ей помощником, вместе они помогут Валерию вернуться на путь истинный. Однако не получилось так, как мечталось. Олег начал водить дружбу с плохими компаниями, и Зоя Ивановна боялась и понимала, что младшего сына тоже могут «закрыть».

К счастью, этого не случилось. Олег познакомился с женщиной, которая старше его на 10 лет, и вскоре официально оформил с ней отношения. Зоя Ивановна не возражала, поскольку видела в этом браке спасение для сына. Но тут явилась новая беда. Невестка, принявшая Олега на свою жилплощадь, начала посягать на дом, в котором он раньше проживал. Дом тот очень давно, когда еще не только Олега, но и его матери на свете не было, строили бабушка с дедом. Средств особых не имели, и дом получился небольшой: три маленькие спаленки, крошечная гостиная и кухня. Все удобства находились на улице. Позже уже Зоя Ивановна с мужем сделали небольшие пристройки. Но умер дедушка, семья Зои распалась, и все постепенно приходило в запустение. Земельный участок при доме – небольшой, всего около 2 соток. Не на что зариться! Тем более, что настоящая хозяйка домовладения, бабушка Олега и Валерия, еще жива.

***

После похорон Зои Ивановны в доме остались Валерий с больной бабушкой и Николай Александрович Боркин, который был гражданским мужем Зои. Он появился здесь в трудные для семьи годы. Откуда возник этот человек, никто не знал, неведомо было и его прошлое. Познакомился с Зоей на рынке, где она торговала овощами, а вскоре стал членом семьи.

Боркин не был идеальным семьянином – случалось, выпивал не в меру, устраивал дебоши, уходил, но всегда возвращался. Работы постоянной у него не было, но кое-какие деньги в дом приносил. Родственники и знакомые удивлялись: почему Зоя его терпит? Никто не догадывался, что именно в Боркине она находила то, чего не могли дать ей ни друзья, ни родственники – моральную поддержку. Возможно, Зое Ивановне это только казалось; возможно, она просто чувствовала себя сильнее рядом с этим далеко не лучшим из мужчин…

Когда Зоя Ивановна уже не поднималась с постели, Николай Александрович очень трогательно ухаживал за ней. За 2 дня до Зоиной смерти в доме неожиданно появилось двое неизвестных молодых людей – парень и девушка, сын и дочь Боркина. Тогда-то и прояснилось кое-что из его прошлого.

Николай Александрович женился очень рано, нажил с супругой двоих детей, а потом по какой-то причине оставил их на произвол судьбы, исчез на долгие годы. Наверное, брошенной жене и детишкам все эти годы несладко было, ибо они по-прежнему жили в той же 1-комнатной квартире, давно не знавшей ремонта. Сын и дочь окончили профтехучилище, однако нигде не работали. Все трое существовали на пенсию матери. Семья уже не надеялась когда-нибудь увидеть Николая Александровича. Он появился неожиданно, как снег в октябре. Произошло это, когда Зоя Ивановна уже не поднималась с постели, т. е. за несколько недель до ее смерти.

В день похорон Зои Боркин сидел в углу комнаты на стуле, в полубессознательном состоянии, а над ним хлопотали его заплаканные дети, дочка и сын. Боркин изредка всхлипывал и громко выкрикивал что-то непонятное. Было похоже, что мужик просто мертвецки пьян. Возможно, он и напился с горя. Никто из тех, кто присутствовал на похоронах, не проявлял к Боркину видимого сочувствия. Но многие жалели Валерия: «Без матери он совсем пропадет», – шептались. Никто не подозревал, какая драма разыграется в этом доме через несколько дней.

***

Валерий спал на диване в гостиной, бабушка – в летней кухне. Николай Александрович жил теперь в спальне, которую недавно делил с Зоей. Две другие спаленки оккупировали его родные дети. Похоже, эти трое взяли дом в длительную осаду. Николай Александрович открыто заявлял, что имеет полное право на проживание здесь, поскольку в течение последних 10 лет сожительствовал с Зоей Ивановной и вел с нею совместное хозяйство. Вроде бы все правильно говорил, но если судить чисто по-человечески, совсем по-другому выходит. Дом-то на правах собственности принадлежит бабушке Олега и Валерия, а она пока жива, так что не пришло еще время наследство делить. Но Николай Александрович решил во что бы то ни стало стоять на своем. За все прошедшие годы он не платил своим детям алименты, никак не заботился о них, а теперь вот сможет подарить сыну и дочери жилплощадь – пусть маленький, но свой собственный угол.

Но, напомним, виды на дом имела и законная супруга Олега Рожкова. Она требовала, чтобы Олег немедленно отсудил у бабушки свою долю жилплощади. Жить она там не собиралась – женщину интересовали деньги. Но откуда возьмет их старушка, чтобы удовлетворить ненасытность супруги младшего внука?! Да и не до того ей сейчас! 80-летняя женщина все дни проводила в слезах: почему Бог забрал к себе не ее, старую, немощную, а дочь, которой бы еще жить и жить?

Олег, следуя советам жены, начал «давить», но не на бабушку, а на старшего брата. Валерий понимал, что он вместе с бабушкой скоро может оказаться на улице, потому как нет предела алчности всех, кому приглянулся бабушкин дом. Всякий его разговор с Николаем Александровичем о разделе имущества заканчивался дракой. Валерия избивали втроем – Боркин-старший и его отпрыски. Олега «точила» жена, но когда поняла, что ее увещевания не действуют, привлекла силу в виде увесистых кулаков двоюродного брата. Олег чувствовал, что жена не оставит его в покое, пока своего не добьется. «Делай, что хочешь!» – сказал ей и ушел из дома.

***

Боркин лаской и лестью уговорил старушку отписать ему дом. Вряд ли женщина понимала, что делает, когда ставила на документе свою подпись.

Вечером, когда Валерий вернулся с работы, калитка была заперта изнутри. Он перелез через забор, дернул дверную ручку – дом закрыт, хотя в окнах горит свет и слышна музыка. В летней кухне тоже светилось. Валерий пошел туда. Бабушка плакала. Поняв, какую непоправимую ошибку совершила, она каялась перед внуком, просила прощения. «Он обещал, что мы все вместе будем жить», – говорила с надеждой, однако уже и сама не верила в это.

Валерий взял в сарае топор и принялся взламывать дверь в дом. На шум выбежали отец и сын Боркины, с ними – еще какой-то мужик. Все трое были нетрезвые. Вместе они набросились на Валерия, повалили на пол, начали избивать. Он не пытался защищаться, просто прикрывал руками голову, лицо, а тело скользило, извивалось от града ударов.

Первым опомнился гость Боркиных.

– Кажется, готов, – сказал он, наклонившись над Валерием, который уже не подавал признаков жизни.

Николай Александрович испугался и подумал, что нужно куда-то убрать тело. И вдруг увидел Олега – тот стоял на пороге. Немая сцена длилась несколько секунд. Потом Олег Рожков бросился бежать, Боркин с сыном – догонять его. Однако они скоро отстали. Олег добежал до первой многоэтажки, позвонил в чью-то дверь, попросил вызвать милицию. «Убийство», – сообщил он и назвал адрес.

Боркины не успели войти в дом, как возле двора остановилась милицейская машина. Потом приехала «Скорая», однако Валерий уже не нуждался в помощи – он был мертв. Врачебная помощь требовалась бабушке – ее увезли в больницу. Спустя неделю она умерла от острой сердечной недостаточности.

В отношении отца и сына Боркиных возбуждено уголовное дело по ст. 115 УК Украины – умышленное убийство. Приятель Боркиных, пока те пытались догнать Олега, сбежал с места преступления и сейчас объявлен в розыск. Следствие по делу еще не окончено. А супруга Олега Рожкова готовится вступать в наследство – в смысле, мужа своего к этому готовит.