Дед и внук

Конец лета. Дни стоят жаркие, а у Остапа Тарасовича (все имена и фамилии изменены) ноги мерзнут. В теплых носках и валенках он сидит во дворе на скамеечке, с солнечной стороны. Пес Полкан – на собачьи годы тоже не юноша – положил большую голову на колени хозяину и смотрит на него преданными глазами. «Одни мы с тобой, Полкаша, остались, – говорит старик. – Вместе, наверное, и помирать будем».

За свои 82 года хватил Тарас Остапович лиха через край. В военные годы мальчишкой наравне со взрослыми в поле работал. Затем окончил в городе ФЗУ и 42 года у токарного станка простоял. Была у них с женой Марусей дочка – умница, красавица. Вышла замуж за пьянь горькую. Жизнь он ей погубил, проклятый, и в 33 года она руки на себя наложила – повесилась в сараюшке. Зять Николай, чтобы его по судам не затаскали, из города сбежал, как сгинул. По сей день о нем ни слуху, ни духу.

10-летний Павлушка остался сиротой. Подрастая, он все меньше деда с бабкой слушал. Характером в отца пошел – грубый, буянистый. Чуть что – сразу в драку лезет. В 15 лет он ушел из дома. Искали его, да только поиски не дали никаких результатов. «Не уберегли мы Павлушу, – плакала Мария Степановна. – Скитается где-то по свету. А может, и в живых его уже нет».

6 лет назад Мария Степановна умерла. Остап Тарасович долго болел. И все время рядом с ним был Полкан – тогда еще молодой пес. Так вдвоем теперь и доживают свой век – человеческий и собачий.

А недавно в поселке слух прошел: внук Остапа Тарасовича, Павел Зимянин объявился. «Это сколько же ему сейчас? – думает старик. – За тридцать, наверное, перевалило».

Павел хоть и жил в поселке, деду на глаза не показывался. Говорили, что сошелся он с Татьяной Ефремовой, вдовой с тремя детьми. Муж у Татьяны под поезд попал. Сразу после похорон свекровь выгнала невестку и внучат из дома. Родители у Татьяны – сельские жители, небогатые. Звали дочку к себе, но она не захотела в село возвращаться, жила на съемных квартирах. А в минувшем году умерла женщина, за которой присматривала Таня. Перед смертью она написала завещание, в котором указала своей наследницей Татьяну Ефремову. Видать, других наследников у нее не было. Во всяком случае, на похоронах присутствовали только соседи.

Павел Зимянин как только появился в поселке, сразу на Татьяну «глаз положил». Был добр и внимателен к ней и к детям, обещал жениться. Женщина поверила во все хорошее и прописала у себя Павла. А тот, едва у него появился в паспорте штамп о прописке, круто изменил свое поведение – устраивал в доме пьяные гульбища, а Татьяну с детьми выгонял на улицу. Несчастная женщина жаловалась в милицию, но Зимянин клялся, что сожительница наговаривает на него из ревности.

Позже стало известно, что 34-летний Павел Зимянин не раз отбывал наказание в местах лишения свободы, а его трудовой стаж исчисляется всего несколькими месяцами. В очередной раз выйдя на свободу, он стал жить в свое удовольствие за счет доброй, доверчивой женщины.

Когда об этом узнал Остап Тарасович, он решил поговорить с внуком. Сначала Павел не хотел признавать деда, но подумав, решил, что восстановление родственных отношений пойдет ему на пользу. Он стал навещать старика – регулярно, в день, когда почтальон приносила пенсию! Остап Тарасович чувствовал себя ответственным за судьбу внука. Он даже в какой-то степени винил себя, что у Павла так неудачно сложилась судьба. Жалея взрослого внука, он добровольно отдавал ему половину пенсии. Но вполне трудоспособному внуку половины было мало, он требовал у деда больше, говорил, что на лечение: «Туберкулез у меня. Понимаешь, дед?» А вскоре он просто насильно стал отбирать деньги у старика. «А кому пожалуешься? – рассуждал Остап Тарасович. – Сам виноват!»

Однажды пришла к старику Татьяна Ефремова. С детьми пришла. На женщину без слез невозможно было смотреть. Исхудавшая – одни кости! На лице и на руках кровоподтеки – свежие и давние. Остап Тарасович, как обычно, грелся на солнышке. Татьяна в буквальном смысле бросилась ему в ноги:

– Дедушка, Христом-Богом прошу, заберите Павла! Не меня – детей моих пожалейте!

Старик не сразу ответил:

– Чем я тебе, детка, помогу? Я ж его к тебе в дом за руку не приводил. Ты уже не маленькая – своих деток трое. Нагоревалась, намыкалась, а до сих пор не научилась в людях разбираться. Словам его ласковым поверила? Поздно сейчас тебя учить, но помочь я тебе не в силах. Не послушает меня внук. Он и меня обижает. Да только я никуда не пойду на него жаловаться, а ты иди! Не помогает наша местная милиция – обращайся в городскую. Не может такого быть, чтобы в нашей стране не защитили женщину с детками. Жалуйся, Таня, жалуйся! Пусть найдут на него управу!

Но Татьяна – не из тех женщин, которые умеют за себя постоять.

Однажды под вечер во двор к Остапу Тарасовичу вбежал мальчишка лет 8:

– Дедушка, дядька Павел маму убивает!

Старик понял, что мальчик – сын Татьяны Ефремовой. Ничего не сказав ему, вошел в дом и через некоторое время вышел оттуда с ружьем в руках. Старое охотничье ружье лежало без дела с тех пор, как дед Остап перестал ходить на охоту. Патронов к нему давно не было. «Хоть напугаю стервеца», – подумал старик.

Откуда у него только силы взялись?! Вывел из сарая велосипед, купленный еще во времена Советского Союза, перекинул через раму ногу в валенке, сказал мальчишке: «А ты следом беги!» – и поехал.

Татьяна жила неблизко – на третьей улице, в самом конце. 82-летний дед без устали крутил педали.

Во дворе Татьяны тишина. Никого из соседей поблизости не видать. Остап Тарасович бросил возле двора свое средство передвижения, толкнул калитку, вошел в дом. Он никого не увидел, только Павла с красным, искаженным злобой лицом. С порога наставил на него ружье, крикнул: «Убью, гада!» Прицелился.

– Шел бы ты отсюда, дед, пока еще можешь своими ногами перебирать! Не то перебью тебе их! – не испугался Павел.

Остап Тарасович не понял, откуда прогремел выстрел, почему упал Павел и на его груди расплывается красное пятно. Как позже стало известно в результате проведенной экспертизы, в магазине оставался один патрон, и старое ружье таки выстрелило!

В свое время Остап Тарасович был хорошим охотником. Надо же, столько лет ружье в руках не держал, зрение к старости совсем испортилось – а выстрелил метко! Он бросил ружье на пол, подошел к Павлу, с трудом согнул колени, чтобы наклониться и послушать, дышит ли внук. Показалось, что не дышит.

– Иди к соседям, – сказал испуганной до смерти Татьяне. – Пусть вызывают милицию. Я человека убил.

Павел Зимянин был еще жив. Он умер на следующее утро в городской больнице. По данному факту возбудили уголовное дело. Остапа Тарасовича оставили на подписке о невыезде. После случившегося старик совсем плох стал, с постели не поднимался. Его поместили в районную больницу, но и под наблюдением врачей Остапу Тарасовичу лучше не стало. Он отказывался от пищи, начал заговариваться: просил прощения у покойной дочери за то, что не смог воспитать Павлика хорошим человеком; жаловался супруге (тоже покойной) на свое одиночество. «Скоро встретимся с тобой, Маруся. Все встретимся. Там нас Бог и рассудит».

Но Бог рассудил иначе: встречу Остапа Тарасовича с умершими близкими он отложил на неопределенное время – видно, старик еще не все свои земные дела завершил.

Суд нашел достаточно оснований для того, чтобы приговор Остапу Тарасовичу был условный: чистосердечное раскаяние, активная помощь в раскрытии преступления, отсутствие намерения на убийство, сильное душевное волнение, неосторожное обращение с оружием; преклонный возраст…

Свидетелями в этом уголовном деле выступила добрая половина жителей поселка. О подсудимом не было сказано ни одного плохого слова. Во время чтения приговора Остап Тарасович находился в зале суда.

…Дети Татьяны Ефремовой часто навещают Остапа Тарасовича, дедом его называют. Татьяна тоже приходит к старику, помогает по хозяйству. Горе сблизило их, дало возможность понять, что в этом мире ценно.

Валентина Индовицкая,
специально для «Судебно-юридической газеты