Председатель Совета судей хозяйственных судов Александр Удовиченко: «Внесение изменений в Закон «Об очищении власти» сняло бы спекуляции вокруг него и позволило бы достичь изначально поставленной перед люстрацией цели»

Недавно Совет судей хозяйственных судов поддержал инициативу Пленума ВССУ и других судейских коллективов о необходимости направления в КСУ представления относительно конституционности некоторых положений Закона «Об очищении власти». О том, чем обосновано такое решение, «Судебно-юридической газете» рассказал председатель ССХС, судья ВХСУ Александр Удовиченко.

– В первую очередь, хочу отметить, что наша позиция не ставит под сомнение легитимность данного Закона, необходимость его принятия и очищения власти, в т. ч. судебной. Во-вторых, это решение абсолютно не касается перечня должностей и объема деятельности субъектов на этих должностях, по результатам которой к ним могут быть применены люстрационные меры. А в-третьих, мы ни в коей мере не имеет своей целью путем конституционного представления или внесения изменений вывести из-под люстрационных процедур ту или иную категорию лиц, в т. ч. судей. Если проанализировать само конституционное представление Пленума ВСУ, оно никоим образом не затрагивает проверку, которая с декабря с. г. будет проводиться как в ВСУ, так и в других судах в отношении профессиональных судей. Так что акцента именно на судьях в нашем решении нет.

Но как юристы и судьи, мы не могли не обратить внимание на несогласованность норм Закона «Об очищении власти», в первую очередь, между собой и с Конституцией Украины, а также с международными нормами и стандартами.

Так, в ч. 1 и 2 ст. 1 этого Закона дано определение очищению власти (люстрации). Так, указывается, что это запрет отдельным физическим лицам занимать определенные должности или находиться на службе в органах государственной власти и местного самоуправления с целью недопущения к участию в управлении государственными делами лиц, которые своими решениями, действиями или бездеятельностью осуществляли меры, направленные на узурпацию власти Президентом Виктором Януковичем, подрыв основ национальной безопасности и обороны Украины или противоправное нарушение прав и свобод человека. При этом такое очищение власти должно основываться на принципах верховенства права и законности, прозрачности и публичности, презумпции невиновности, индивидуальной ответственности и гарантировании права на защиту. Это базовые принципы Закона, они являются основными критериями, по факту установления которых к лицам должны быть применены предусмотренные Законом запреты. Далее же следует ряд норм, которые входят в полное противоречие с этими принципами, хотя последние закреплены в Конституции и соответствуют международным стандартам.

О чем идет речь? Применение на практике следующих далее положений Закона (в частности его ст. 3), которыми непосредственно определены критерии осуществления люстрации, приводит к исключительно формализованному подходу к применению люстрационных мер (без достижения цели Закона, задекларированной в ст. 1), основанных на презумпции вины соответствующих должностных лиц, которые по этому Закону без установления в судебном или любом другом доказательственном порядке уже признаются виновными в совершении узурпации власти, подрыве обороноспособности Украины и противоправном нарушении прав и свобод человека. Это как бы предполагается в связи с тем, что в определенный период лицо находилось на должности.

По нашему убеждению, законодательное урегулирование норм, прежде всего, ст. 3 с требованиями ч. 2 ст. 1 позволило бы устранить эту внутреннюю противоречивость положений Закона, а также обеспечило бы соблюдение на практике определенного Конституцией Украины и европейскими стандартами индивидуального характера ответственности лица, других конституционных основ привлечения его к ответственности и соответствующих принципов правового государства и верховенства права, закрепленных ст. 1, 3, 8, 55, 57, 58, 61, 62 Конституции.

С целью законодательной реализации вышесказанного достаточно, на наш взгляд, внести в Закон «Об очищении власти» соответствующие изменения, которые, не касаясь закрепленного ст. 2 данного Закона перечня должностей, в отношении которых осуществляется люстрация, и определенного ст. 3 объема (предмета) их деятельности, по результатам которой к лицу могут быть применены люстрационные запреты, предусматривали бы дополнение Закона нормой, согласно которой для применения к лицу указанных люстрационных мер (запретов) органу проверки необходимо установить, что соответствующее должностное лицо (ст. 2 Закона) во время соответствующей деятельности или принятия решений (что регламентирует ст. 3) совершило хотя бы одно из правонарушений, указанных в ч. 2 ст. 1 Закона.

Такое дополнение обеспечило бы гарантии защиты прав и законных интересов добросовестных должностных лиц независимо от места их работы и должности, которую они занимали, а также содействовало бы устранению других проблем в применении Закона «Об очищении власти», прежде всего, в гарантировании права каждого на справедливую судебную защиту (что гарантируется ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основополагающих свобод и ст. 55 Конституции), поскольку действующая редакция Закона, которая основывается на исключительно формализованном подходе к применению люстрационных мер, не определяет процессуальных возможностей суда в защите прав должностных лиц, которые в своей деятельности придерживались требований Конституции и законов Украины.

Что касается учета конституционных гарантий и европейских стандартов независимости судей при применении к ним люстрационных мер, предусмотренных Законом «Об очищении власти», то в случае поддержки необходимости внесения в этот Закон указанных изменений соблюдение таких гарантий будет более обеспеченным. Ведь при условии индивидуального установления в решениях, действиях или бездеятельности конкретного судьи признаков совершения правонарушений, предусмотренных ч. 2 ст. 1 Закона, такие обстоятельства стали бы основанием для рассмотрения Высшим советом юстиции вопроса о внесении представления об увольнении этого судьи с должности за нарушение присяги, а не из-за нарушения требований относительно несовместимости, как это предлагается указанным Законом, учитывая внесенные им изменения в ст. 53 Закона «О судоустройстве и статусе судей».

В связи с этим стоит отметить, что внедренное Законом «Об очищении власти» расширенное толкование требований несовместимости нахождения на должности судьи не отвечает ст. 127 Основного Закона, которая на конституционном уровне предусматривает требования относительно несовместимости должности судьи с другой деятельностью, а также противоречит принципам ст. 58 Конституции, где сказано, что законы и другие нормативно-правовые акты не имеют обратной силы во времени, и никто не может отвечать за деяния, которые на момент их совершения не признавались законом как правонарушения. Законодательные требования относительно несовместимости точно так же не имеют обратной силы во времени, что подтверждается решением КСУ№1-зп/1997 от 12.05.1997 в деле о несовместимости депутатского мандата.

Дополнительно мы считаем необходимым обратить внимание на целесообразность согласования действия норм Закона «Об очищении власти» в части органов и должностных лиц судебной власти и Закона «О восстановлении доверия к судебной власти в Украине» с целью обеспечения гарантий ч. 1 ст. 61 Конституции, где определено, что никто не может быть дважды привлечен к юридической ответственности одного вида за одно и то же правонарушение. Речь идет о том, что ряд должностных лиц уже были автоматических уволены согласно с Законом «О восстановлении доверия к судебной власти в Украине», а Закон «Об очищении власти» предусматривает их повторное увольнение, но уже с других занимаемых ими должностей.

Также необходимо формальное уточнение положений, в частности, ч. 1, 3 ст. 4, п. 1 ч. 5 ст. 5 Закона «Об очищении власти» относительно законодательного определения предмета проверки в отношении лица для соблюдения требований ч. 1 ст. 63 Конституции, где сказано, что лицо не несет ответственности за отказ давать показания или пояснения относительно себя. Имеется в виду, что Закон требует написать заявление, подлежит лицо проверке или нет, а это все равно, что дача показаний в отношении себя. Фактически, если прочитать Закон в действующей редакции, проверке подлежит не лицо, а его заявление, что создает определенную правовую коллизию.

Учитывая изложенное, результатом реализации предложенной законодательной инициативы при сохранении субъектного и объектного предмета осуществления люстрации, определенного в действующей редакции Закона «Об очищении власти», станут такие позитивные последствия, как внедрение и проведение в Украины процедуры очищения власти в конституционном ключе с соблюдением международных и европейских требований к обеспечению прав и основополагающих свобод человека, стандартов независимости судей и эффективности гарантий судебной защиты, а также усиление правовых позиций нашего государства в делах Европейского суда по правам человека по заявлениям, которые, вероятно, могут быть поданы лицами, к которым будут применены люстрационные меры. А мы знаем из практики восточноевропейских стран, сколько было решений ЕСПЧ в связи с подобными ошибками в отношении Румынии, Македонии, Сербии и т. д. Зачем же повторять чужие ошибки, если мы можем пройти этот путь с наименьшими потерями?

Несомненно, при применении этого Закона возникнет масса судебных споров как в отечественных судах, так и в Европейском суде по правам человека, и судьи станут перед выбором, что им применять: норму Конституции, норму международного права, которая является частью нашего законодательства, потому что Украина уже подписала Соглашение об ассоциации с ЕС, признает европейские стандарты и европейское законодательство, или же нормы Закона «Об очищении власти». Так вот, почему бы не обратиться заблаговременно в КСУ для того, чтобы впоследствии применение Закона о люстрации не привело к разнобою в судебной практике? Впрочем, можно пойти куда более эффективным и быстрым путем – внести изменения в Закон и привести его в соответствие с Конституцией, что сняло бы спекуляции вокруг него и позволило бы достичь изначально поставленной перед люстрацией цели.