Рудимент Верховного

Мария Мисюра,
«Судебно-юридическая газета»

Как и любые другие граждане, судьи способны нарушить закон. Однако наказание за совершенное судьей преступление, как правило, наступает спустя достаточно долгое время. Более того, даже для обеспечения процесса следствия судья не может быть задержан без согласия на то Верховной Рады, которое следует получить Генеральному прокурору, представление которого вносит парламентариям председатель Верховного Суда. Некоторое время назад народные депутаты предложили изменить такой порядок, передав указанные функции председателя ВСУ Генеральному прокурору. В рациональности существования сегодняшней процедуры избрания относительно судьи меры пресечения для обеспечения возможности проведения досудебного следствия на должном уровне, а также возможности ее изменения в ближайшее время разбиралась «Судебно-юридическая газета».

Процедура и ее несовершенство

Положениями Конституции и Закона «О судоустройстве и статусе судей» установлено, что судья не может быть задержан или арестован до вынесения приговора судом без согласия Верховной Рады. Сама процедура получения такого согласия прописана в ч. 2 ст. 218 Закона «О Регламенте Верховной Рады Украины»: представление о предоставлении согласия на задержание или арест судьи суда общей юрисдикции, судьи КСУ инициируется прокурором и судебными органами и должно быть поддержано и внесено в парламент председателем ВСУ.

Верховная Рада рассматривает представление на предмет его мотивации и достаточности, проверяет конкретные факты и доказательства, которые подтверждают факт совершения лицом, относительно которого вноситься представление, общественно опасного деяния, предусмотренного Уголовным кодексом; а в случаи подачи представления о задержании или аресте – четкую аргументацию необходимости таких мер пресечения. В случае, если представление не отвечает указанным требованиям, оно подлежит возвращению председателю ВСУ без удовлетворения. Таким образом, исходя из анализа нормативной базы, законодатель не регламентировал и не конкретизировал полномочия главы наивысшего судебного органа в отношении заявленного представления.

Не уполномочен оценивать, но обязан просить

Согласование представления со стороны председателя Верховного Суда имеет целый ряд шероховатостей. В первую очередь, такие функции не согласуются с его функциями в целом, которые носят исключительно представительно-административный характер. Кроме того, это противоречит одному из основных стандартов в области судопроизводства – принципу беспристрастности и независимости судей. Законодателем не определено, какие именно обстоятельства должны учитываться при принятии председателем ВСУ решения касательно поддержки и согласования представления на задержание или арест судьи.

На сегодня процедура привлечения к ответственности и увольнения судей четко регламентирована. Принятие решений по этим вопросам входит в компетенцию определенных органов и их должностных лиц с процессуальной возможностью дальнейшего их обжалования в судах.

Одним из оснований применения меры пресечения является наличие обоснованного подозрения в совершении лицом преступления. Необходимо также учитывать значимость доказательств. Следовательно, согласование главой ВСУ представления прокуратуры может свидетельством о том, что он якобы видит обоснованность подозрения в совершении судьей преступления и его веские доказательства. С одной стороны, это может быть предлогом для предъявления ему обвинений в необъективности при пересмотре ВСУ дела в дальнейшем, а с другой – позиция председателя ВСУ, изложенная на пленарном заседании ВР, может учитываться судьями, которым предстоит рассматривать дело, как определенная позиция самого ВСУ, что может повлиять на объективность принятого ими решения.

Законодательная инициатива

С целью усовершенствования процедуры рассмотрения представления о предоставлении согласия на задержание или арест судьи народными депутатами Русланом Князевичем и Романом Романюком зарегистрирован законопроект №3208 о внесении изменений в Закон о регламенте Верховной Рады. По мнению авторов проекта, поскольку представление в отношении судьи инициируется прокурором, именно он и должен его поддержать и внести в парламент.

Такой подход объясняется следующим. Порядок привлечения к уголовной ответственности, задержания и избрания меры пресечения в отношении судьи определен ст. 482 УПК. Указанная норма не предусматривает процессуального порядка инициирования такого вопроса перед парламентом. В то же время, системный анализ статей Конституции и норм УПК, которыми предусмотрен судебный контроль при решении отдельных вопросов, связанных с временным ограничением конституционных прав, дает основания для вывода о том, что инициирование вопросов задержания или ареста на стадии досудебного расследования относится к компетенции органов прокуратуры.

Учитывая это, законопроектом предлагается передать полномочия по поддержанию и внесению в ВР представления о предоставлении согласия на задержание или арест судьи Генеральному прокурору (и. о. Генпрокурора). А соответствующие полномочия председателя ВСУ исключаются. По мнению авторов, это избавит его от несвойственных ему функций. Среди положительных сторон изменений можно подчеркнуть ускорение процедуры рассмотрения парламентариями вопроса о предоставлении согласия на задержание или арест судьи, поскольку Генпрокурор, который будет инициировать такое представление, будет напрямую обращаться в Комитет парламента. Это также улучшит само рассмотрение такого представления, так как прокурором будут излагаться все мотивы ходатайства, и он сможет отвечать на вопросы парламентариев, связанные с делом, тогда как председатель ВСУ сегодня не имеет доступа ко всем материалам уголовного производства.

Зачем дали полномочия главе ВСУ?

В регламенте ВР полномочия непосредственно председателя ВСУ вносить представления о предоставлении согласия на задержание или арест судьи появились не сразу. Впервые они были прямо выписаны в ч. 2 ст. 213 регламента ВР №3547-IV от 16.03.2006. Действовавший до этого регламент 1994 г. таких положений не содержал. Очевидно, такие полномочия главе ВСУ в свое время были предоставлены, чтобы обеспечить защиту судей от необоснованных попыток ограничить их свободу. И он далеко не всегда соглашался с позицией правоохранительных органов. Это косвенно подтверждает письмо от 3 ноября 2008 г. ныне судьи КСУ, а в то время руководителя службы председателя ВСУ Николая Мельника заместителю Генерального прокурора Ренату Кузьмину. Так, 29 октября 2008 г. на официальном сайте Высшего совета юстиции было размещено обращение г-на Кузьмина к Президенту Виктору Ющенко, в котором главе государства предлагалось инициировать вопрос об ограничении судейской неприкосновенности – предусмотреть в законе возможность задержания (ареста) судьи вне суда или в помещении суда не во время осуществления правосудия по подозрению в совершении как преступления, так и административного правонарушения.

Отметим, что это письмо носило достаточно эмоциональный характер. Например, в ответ на заявление Р. Кузьмина о том, что «Онопенко самоустранился от решения неотложных кадровых проблем подчиненного ведомства», Н. Мельник подчеркнул, что «это клеветнический и оскорбительный персональный выпад», поскольку в период пребывания В. Онопенко на должности председателя ВСУ (с октября 2006 г.) было 5 представлений Генеральной прокуратуры о получении согласия парламента на задержание и арест судей, и 2 из них были поддержаны Верховным Судом и внесены в парламент. Что касается других представлений ГПУ, то ВСУ тогда оставил их без движения. Как отметил Н. Мельник, это связано с тем, что ГПУ «не предоставляет документального подтверждения фактов безосновательной неявки и уклонения от следствия судьями, в отношении которых эти представления внесены». Кроме того, при изучении в ВСУ предоставленных материалов в отношении одного из судей выяснилось, что прокуратура инициировала арест лица, имеющего иную, чем указано в представлении, фамилию. «Можно представить качество проведенного прокуратурой досудебного следствия, в ходе которого незамеченным остался тот факт, что за год до внесения представления обвиняемая вышла замуж и сменила фамилию», – посетовал он.

МИНИ-ИНТЕРВЬЮ

Ярослав Романюк, председатель Верховного Суда Украины

– Возникают ли и какие именно проблемы при решении вопроса о поддержке и согласовании представления о предоставлении согласия на задержание и арест судьи?

– В соответствии с действующей на сегодня нормой ст. 218 Закона «О Регламенте Верховной Рады Украины», представление о предоставлении согласия на задержание и арест судьи должно быть поддержано и внесено в ВР председателем Верховного Суда. При этом такое представление относительно судей инициирует Генпрокурор, оно должно быть мотивированным и достаточным, содержать конкретные факты и доказательства, которые подтверждают совершение общественно опасного деяния, предусмотренного УК, и свидетельствуют об обоснованном подозрении в совершении такого деяния лица, которое указано в представлении. Кроме того, в представлении должно быть четкое обоснование необходимости задержания или ареста.

При этом председатель Верховного Суда не является процессуальной фигурой в уголовном производстве, не имеет доступа к его материалам и каких-либо прав, предусмотренных УПК. Он не вправе оценивать доказательства, проверять правильность квалификации деяния, в совершении которого подозревается судья, и т. п. Собственно говоря, председатель ВСУ, решая вопрос о возможности поддержания подобного представления, выполняет минимальные, чисто технические функции – проверяет, полномочное ли лицо инициирует представление, уточняет наличие у судьи, указанного в представлении, статуса подозреваемого, в совершении какого преступления подозревается судья, и предполагает ли санкция соответствующей статьи УК тот вид наказания, который дает возможность применения меры пресечения в виде содержания под стражей (ст. 183 УПК), а также форму и содержание представления Генерального прокурора на соответствие требованиям ст. 218 указанного Закона.

– Поддерживаете ли Вы идею, заложенную авторами в законопроект №3208? Как Вы относитесь к лишению председателя ВСУ полномочий в этой части?

– Да, я поддерживаю такую идею. Более того, приветствую ее, поскольку считаю, что наличие у председателя Верховного Суда подобного полномочия в том виде, как оно существует, нелогично и несвойственно руководителю суда. Ни Конституция, ни профильный Закон «О судоустройстве и статусе судей», ни процессуальный закон (УПК) не содержат указания о том, что председатель Верховного Суда Украины имеет какие-то полномочия в процедурах, совершаемых в рамках уголовного производства в отношении судей.

О том, что именно председатель ВСУ должен поддержать и внести в ВР представление о предоставлении согласия на задержание или арест судьи, говорится только в Законе «О Регламенте Верховной Рады Украины». Эта норма появилась в 2006 г., когда был принят новый регламент ВР (на тот момент ст. 213). Но данный Закон регулирует порядок работы законодательного органа, внутренние процедуры и правила рассмотрения вопросов парламентом. И мне непонятно, почему в нем заложена норма с полномочиями председателя ВСУ. Это само по себе нелогично, как если бы Пленум ВСУ, принимая регламент своей работы, заложил в него норму об обязанности председателя Верховной Рады докладывать Пленуму какой-то вопрос, касающийся народных депутатов.

Кроме того, председатель ВСУ, оперируя только теми материалами, которые предоставил Генпрокурор, убеждает народных депутатов дать согласие на задержание или арест судьи. И это при том, что в зале парламента присутствует непосредственно инициатор этого представления – Генеральный прокурор, который владеет информацией в полном объеме, большем, чем председатель ВСУ.

То, что председатель Верховного Суда докладывает такой вопрос в парламенте, имеет и другой негативный аспект – влияет на восприятие обществом суда как независимого органа. Так, в соответствии с международными стандартами функционирования судебных систем, не только суд должен быть независимым при рассмотрении конкретных дел, но и общество должно воспринимать суд как независимый и беспристрастный.

Об этом говорится, в частности, в Европейском уставе судьи, в заключении №1 (2001) Консультативного совета европейских судей для Комитета министров Совета Европы о стандартах независимости судебных органов и несменяемости судей, а также в заключении №3 (2002) этого Совета о принципах и правилах, которые регулируют профессиональное поведение судей, в частности, вопросы этики, несовместимого поведения и беспристрастности.

Особенность независимости судей в том, что ее критериями являются не только субъективные проявления (поведение конкретного судьи), но и объективные: считается ли вообще суд как таковой независимым и беспристрастным. В то, что суды и судьи свободны от любого влияния, должно верить общество в целом, а значит, и лица, которые не имеют отношения к деятельности судов (в практике ЕСПЧ – «здравомыслящие наблюдатели»).

ЕСПЧ предостерегает, что даже сомнения «здравомыслящего наблюдателя» в том, что суд независим и беспристрастен, могут иметь определенное значение в понимании обеспечения гражданам права на справедливый суд (дела «Ферантели и Сантанджело против Италии», «Хаусчилдт против Дании», «Веттстейн против Швейцарии»). Определяя, является ли суд независимым, ЕСПЧ обращает внимание и на те внешние признаки и факторы, которые могут касаться даже гипотетической возможности влияния на суд (дела «Белилос против Швейцарии», «Очалан против Турции»).

Согласие Верховной Рады на взятие судьи под стражу дает возможность решения вопроса об избрании меры пресечения подозреваемому судье, а такой вопрос решает суд, а не парламент. Но какое мнение о беспристрасности этого суда сложится у так называемых «здравомыслящих наблюдателей», когда им уже известно, что председатель наивысшей судебной инстанции убедил народных депутатов в необходимости взятия судьи под стражу? У общества может возникнуть ощущение, что вопрос уже решен, ведь суд примет позицию председателя ВСУ как «руководство к действию». В таком случае существует угроза формирования общественного мнения, далекого от соответствия объективным критериям независимости суда.

Кроме того, не исключено, что судья будет обжаловать соответствующее решение об избрании ему меры пресечения вплоть до ЕСПЧ. И если тот удовлетворит такое заявление, дело, как известно, будет рассматривать именно Верховный Суд. Конечно, председатель ВСУ, который поддерживал представление Генерального прокурора, не будет принимать участия в рассмотрении этого дела. Но опять же, «здравомыслящие наблюдатели» могут сомневаться в беспристрастности остальных судей Верховного Суда, ведь их коллега и руководитель в свое время поддерживал представление о взятии судьи под стражу.

В поддержку законопроекта №3208 можно добавить, что исключение участия председателя ВСУ в процедуре предоставлении Верховной Радой согласия на задержание и арест судьи, безусловно, упростит и ускорит такую процедуру. Сейчас она достаточно громоздкая, объективно требующая много времени и не способствует оперативности решения вопроса о задержании подозреваемого лица. Если придерживаться такой долгой процедуры, существует риск, что подозреваемый скроется.

Поэтому я считаю, что законопроект №3208 очень актуален в наших реалиях. К слову, Верховный Суд Украины давно стоит на такой же позиции – председатель ВСУ не должен вносить представления о задержании или аресте судей в Верховную Раду. Мы неоднократно говорили об этом, подавали соответствующие предложения еще в то время, когда готовился проект закона «Об обеспечении права на справедливый суд». Этот закон был принят в феврале 2015 г.. и наши предложения тогда не были услышаны. Но как видим, мы оказались правы, и парламентарии вскоре вернулись к этому вопросу. Такую инициативу можно только приветствовать.

Безусловно, процедуры привлечения судьи к уголовной ответственности, получения согласия на задержание судьи, подозреваемого в совершении преступления, содержание его под стражей – это процедурные компоненты, связанные с иммунитетом судей, их неприкосновенностью. Венецианская комиссия неоднократно отмечала, что согласие Верховной Рады на отмену неприкосновенности судей не является подходящим способом решения проблемы, поскольку при этом политический орган будет вовлечен в принятие решения о статусе судей и их неприкосновенности. Компетенция по отмене неприкосновенности судей должна принадлежать не такому политическому органу, как парламент, а действительно независимому органу судебной власти. Поэтому в будущем органом, ответственным за решение вопроса о предоставлении согласия на взятие судьи под стражу, должен стать именно орган судебной власти.

Собственно говоря, работа в этом направлении идет активно. Так, Президент Украины еще в начале года инициировал и внес на рассмотрение парламента как неотложный законопроект №1776 от 16.01.2015, которым предусматривается внесение изменений в Конституцию Украины относительно неприкосновенности судей. Один из основных моментов этого законопроекта – давать согласие на задержание судьи и содержание его под стражей будет не Верховная Рада, а Высший совет юстиции. Данный законопроект был предметом анализа КСУ, который 16 июня 2015 г. принял заключение, что законопроект в этой части соответствует требованиям ст. 157 и 158 Конституции.

Более того, и рабочая группа Конституционной комиссии в наработанных предложениях изменений в Конституцию в части «Правосудие» также предлагает, чтобы согласие на задержание судьи и содержание его под стражей до вынесения обвинительного приговора судом давал не парламент, а независимый орган в системе судоустройства – Высший совет правосудия. Но это пока лишь предложения. А в существующем правовом поле законопроект №3208 я приветствую, ведь им предлагается устранить алогичность в системе определения полномочий председателя ВСУ, и кроме того, безболезненно упрощается громоздкая процедура предоставления ВР согласия на задержание и арест судьи.

КОММЕНТАРИИ ЭКСКЛЮЗИВ

Роман Романюк, член Комитета ВР по вопросам правовой политики и правосудия

– Как свидетельствует практика рассмотрения этого вопроса в нашем профильном Комитете, председатель Верховного Суда, объективно и в силу своего статуса не имея возможности ознакомиться со всеми материалами уголовного производства, вынужден формально поддерживать и вносить такие представления в парламент, хотя обоснование выбора именно меры пресечения в отношении судьи предоставляет прокуратура. Более того, согласно положениям УПК, инициирование вопросов задержания или ареста в уголовном производстве относится к компетенции органов прокуратуры, поскольку именно процессуальный руководитель, следователь по конкретному уголовному производству обладает всеми необходимыми доказательствами и материалами, необходимыми и достаточными для обоснования необходимости избрания меры пресечения в виде ареста (содержания под стражей) в отношении судьи. С учетом действующего законодательства и соответствующих конституционных положений по результатам плодотворной дискуссии и обсуждения председателем Комитета Р. Князевичем и мной был разработан и представлен на рассмотрение парламента законопроект №3208.

Парламент как политический орган, по нашему убеждению, должен быть полностью устранен из механизма привлечения к ответственности, предоставления согласия на арест судьи. Мы все внимательно следим за процессами конституционной модернизации, в частности в сфере правосудия. Безусловно, предложенное Конституционной комиссией закрепление за Высшим советом юстиции полномочий по даче согласия на арест судьи является правильным. В перспективе, безусловно, Верховная Рада должна быть лишена полномочий по даче согласия на задержание и арест судей, однако на данном этапе мы имеем целью усовершенствовать существующие процедуры, исходя из реалий соответствующей практики и конституционно-правового регулирования этого вопроса.

Валентин Косарев, судья Верховного Суда Украины

– По моему мнению, председатель ВСУ должен согласовывать этот вопрос с Пленумом ВСУ. В случае Генерального прокурора единоличное представление возможно, ведь именно он утверждает назначение прокуроров, поэтому фактически может представлять и сам орган как его руководитель. В случае с ВСУ – председателя избирает Пленум, он его же и снимает. Именно в связи с этим я считаю, что вопрос согласования представления Генпрокурора должен решаться Пленумом, а председатель ВСУ будет докладывать результаты такого рассмотрения, т. е. представлять принятое Пленумом в отношении судьи решение. Кроме этого, я считаю, что при рассмотрении вопроса должен быть обеспечен доступ ко всем материалам дела. То же касается решения вопроса на заседании Верховной Рады – она должна знать, за что привлекается судья, и какие есть материалы. Необходимым является ознакомление со всеми материалами дела в отношении судьи, поскольку от их изучения зависит, будет ли дано разрешение на задержание или арест.

Не будет ли влиять позиция Пленума ВСУ на мнение судей при рассмотрении дела – вопрос дискуссионный. Я считаю, что поддержание представления на арест или задержание судьи – это процессуальный вопрос, и он не касается рассмотрения конкретного дела. Сам Пленум не является судебным органом.

Валентина Симоненко, председатель Совета судей Украины

– Я считаю, что исходя из равенства сторон в уголовном процессе и беспристрастности судьи, передача полномочий председателя Верховного Суда в этой части – абсолютно оправданный шаг. Если судья обвиняется в уголовном правонарушении в отношении правосудия (а правосудие – это публичная деятельность), представление на задержание или арест такого судьи должен вносить публичный орган, который представляет государственное обвинение. Т. е. с таким представлением должна обращаться именно сторона обвинения.

Владимир Кравчук, судья Львовского окружного административного суда, член Конституционной комиссии

– Практика последнего года показала несовершенство этой процедуры. Председатель ВСУ должен быть отстранен от нее, поскольку такие его полномочия не являются гарантией независимости судей, и он не является представителем всей судебной системы. Все представления проходят и поддерживаются председателем Верховного Суда, но создается лишний ажиотаж и лишние ожидания и надежды. Я считаю, что этот законопроект базируется на разумных подходах. Такие функции должны быть переданы Генеральному прокурору.

Дмитрий Шпенов, член Комитета ВР по вопросам правовой политики и правосудия

– Те представления, которые были внесены в парламент, и которые поддержал глава Верховного Суда, были неквалифицированно подготовлены прокуратурой, и в судебном процессе выдвинутые обвинения просто «рассыпались». Действующая норма регламента, в которой заложено согласование представления прокуратуры о привлечении судей к уголовной ответственности главой Верховного Суда – это дополнительная защита независимости судей. Глава ВСУ при решении вопроса о поддержке и согласовании представления о даче согласия на задержание и арест судьи должен удостовериться, что подозрения в отношении судьи обоснованные, а доказательства вины – веские. Если убрать сейчас данную норму, это только усилит давление на судебную ветвь власти и приведет к ситуации, что представления прокуратуры будут использовать для давления на судей.

Павел Луцюк, член Высшей квалификационной комиссии судей Украины

– Это не функция председателя Верховного Суда. Верховный Суд должен заниматься своей работой. Действительно, если Генеральный прокурор имеет основания, он вправе обратиться с представлением. О том, насколько такие основания являются обоснованными, будут судить уполномоченный орган. В любом случае я считаю, что это не функция председателя ВСУ – обращаться с представлением о задержании и аресте судьи.

Андрей Помазанов, член Комитета ВР по вопросам правовой политики и правосудия

– Проработав в Комитете Верховной Рады по вопросам правовой политики и правосудия уже почти год, я могу с уверенностью констатировать, что на практике возникают отдельные случаи, когда представление председателя ВСУ, формально внесенное на рассмотрение членов Комитета без его детального анализа, приводит к ситуации, когда народные депутаты, опираясь лишь на авторитет председателя Верховного Суда, а не на достаточность и обоснованность предоставленных фактов, присоединяются к позиции о необходимости применения соответствующих мер.

Подобное несовершенное рассмотрение дел о применении к судьям указанных мер очередной раз демонстрирует неудовлетворительное состояние системы правосудия Украины и увеличивает недоверие к судьям как среди украинцев, так и среди представителей международного сообщества. Чрезмерно тяжелый механизм решения данного вопроса, который включает привлечение необоснованно большого количества субъектов, казалось бы, имеет целью обеспечить всестороннее рассмотрение дела с учетом разных позиций и точек зрения, а на самом деле приводит к обратному эффекту – формальному отношению к ситуации и сухому исполнению «буквы» закона.