Операция «375-тая»

Наталья Мамченко,
Вячеслав Хрипун,
«Судебно-юридическая газета»

В свете последних событий с судьей Малиновского райсуда Одессы Алексеем Бураном имиджу судебной системы был нанесен еще один серьезный удар. Вновь слышны призывы о том, чтобы применять к судьям более серьезные наказания, чем к другим должностным лицам. Общественное недовольство вызывают и неоконченные судебные процессы по судьям, которым вменяется принятие неправосудных решений – ст. 375 Уголовного кодекса Украины. В частности, по судье Печерского райсуда Киева Оксане Царевич. Впрочем, ст. 375 УК не первый год вызывает множество горячих споров в связи со своей «мертворожденностью». Так, с 2009 г. по ней было осуждено не больше 20 судей. Но виноваты ли в этом судьи, или же проблема в глубоком законодательном промахе при формулировке данной статьи?

В поисках неправосудности

Прокуратуре часто даже не надо что-то придумывать – недовольной вынесенным судьей решением стороне процесса достаточно просто обратиться с жалобой на судью в правоохранительные органы, которые внесут ее в Единый реестр досудебных расследований (ЕРДР) по ст. 375 УК, после чего в отношении судьи начнется следствие. Впрочем, как свидетельствует статистика, сам орган обвинения в подавляющем большинстве случаев не находит состава преступления, заявление о котором было внесено в Реестр.

Так, в ходе проведения обобщения по ст. 375 УК Высший специализированный суд Украины по рассмотрению гражданских и уголовных дел запросил у Генеральной прокуратуры статистические данные. Они оказались достаточно ошеломляющими. В 2014 г. по ст. 375 УК было зарегистрировано 220 уголовных производств. Из них 110 закрыты фактически сразу, на стадии досудебного следствия, по 13 объявлено о подозрении и лишь 1 дело направлено с обвинительным актом в суд. По ст. 376 УК (вмешательство в судебную деятельности или деятельность судебного органа) в 2014 г. было внесено в ЕРДР 74 заявления, закрыто производство на стадии досудебного следствия по 30 и не вручено ни одного подозрения.

2015 г. по количеству сведений, внесенных в ЕРДР, стал рекордным. Только за первое полугодие заявлений по ст. 375 УК в Реестр было внесено 206. Закрыто уголовное производство на стадии досудебного следствия по 62, вручено подозрение в 8 случаях и направлены дела с обвинительным актом в суд в отношении 3 лиц. По ст. 376 УК было зарегистрировано 55 производств, вручено подозрение по 3, в отношении 2 лиц дела были направлены с обвинительными актами в суд.

В неофициальных беседах судьи признаются, что у них есть серьезные подозрения, что с помощью уголовных производств по ст. 375 УК прокуратура просто стремится держать судей «на крючке». По данным Совета судей Украины, в стране появились уже целые области, где прокуратура перманентно давит на судей с помощью ст. 375. «На ряд судей до сих пор не закрыты уголовные дела по ст. 375 УК, возбужденные еще в 2006, 2007, 2011 гг. Прокуратура начала по ним расследование, ничего не добилась, но и закрывать дела, возбужденные почти 10 лет назад, не торопится», – рассказал собеседник «Судебно-юридической газете». При этом показательно, что начиная расследование по ст. 375 с громких заявлений и анонсов, органы прокуратуры постепенно перестают рапортовать об успехах в поисках доказательств неправосудности решений.

Думы над проектом

Еще 12 марта 2015 г. Совет судей Украины предложил председателю ВССУ созвать Пленум ВССУ для разъяснения применения ст. 375. Поводом для этого стала череда громких уголовных производств в отношении судей, о начале которых в конце 2014 – начале 2015 гг. чуть ли не еженедельно отчитывалась Генеральная прокуратура. Сами судьи заявляли, что их уголовное преследование обусловлено, в первую очередь, политическими причинами.

Многие решения «судей Майдана» на сегодня не отменены вышестоящими инстанциями, но идет процесс их привлечения к уголовной ответственности. Все судейское сообщество, а также Генеральная прокуратура, Высшая квалификационная комиссия судей, Высший совет юстиции ожидают разъяснения по применению ст. 375 УК, однако процесс его принятия затянулся.

Так, в рамках работы над проектом постановления Пленума ВССУ «О судебной практике рассмотрения уголовных производств, связанных с вынесением судьей (судьями) заведомо неправосудного приговора, решения, определения или постановления (статья 375 УК Украины)» было проведено два заседания Пленума, проект принят в первом чтении, состоялись обсуждения в рабочих группах с участием членов Научно-консультативного совета при ВССУ (НКС), но из-за отсутствия единства в ключевых вопросах как со стороны судей, так и со стороны ученых, государственных органов принять постановление в целом так и не удалось. Как отменил секретарь Пленума ВССУ Дмитрий Луспеник на последнем заседании НКС 25 марта 2016 г., после всех обсуждений все еще остаются спорными положения проекта:

1) подпадают ли под действие ст. 375 УК судьи Конституционного Суда Украины (а также судьи Верховного Суда и присяжные)?

2) могут ли быть предметом преступления т. н. промежуточные решения (в частности, определения следственных судей, определения об обеспечении иска и т. д.)?

3) может ли быть предметом преступления решение, которое инкриминируется судье как неправосудное, если оно не было изменено или отменено вышестоящим судом?

Мнения по данным вопросам разделились категорически. Отметим, что участникам НКС было роздано извлечение из проекта постановления, в котором было несколько вариантов формулировки спорных положений. В частности, было предложено выписать, что предмет анализируемого преступления составляют не только судебные решения, которыми завершается по существу рассмотрение дела, но и «судебные решения, связанные с рассмотрением соответствующих дел в судах» (т. е. промежуточные решения). Кроме того, предлагалось отнести к предмету и определения следственных судей. При этом отмечено, что в случаях постановления судебных решений, которыми не завершается рассмотрение дела по существу и которыми не ограничиваются основные права и свободы человека и гражданина, судьям необходимо учитывать возможность применения положений о малозначительности деяния, закрепленных в ч. 2 ст. 11 УК.

Что касается необходимости отмены/изменения вменяемого судье решения, то в извлечении предлагалось 4 варианта: 1) не требуется, чтобы оно было отменено/изменено; 2) отмена/изменение является необходимым условием для установления наличия в деянии лица признаков преступления по ст. 375 УК; 3) только при условии отмены/изменения вышестоящей инстанцией, кроме случаев, когда пересмотр такого решения не предусмотрен законодательством; 4) предметом преступления может быть решение, несоответствие которого требованиям законодательства (противоречие нормам материального права, нарушение норм процессуального права, принятие вопреки фактическим обстоятельствам дела) установлено вышестоящим судом.

Стоит сказать, что от того, какой вариант будет выбран в итоге, зависит и то, могут ли быть привлечены к ответственности судьи Верховного Суда и Конституционного Суда Украины. Ведь их судебные решения окончательны и не могут быть обжалованы, соответственно, не могут кем-то признаваться неправосудными.

Для того, чтобы принять разъяснительные рекомендации, ВССУ необходимо было обобщить судебную практику. Такое обобщение провели за период с 2010 по 2014 гг. И сказать, что ст. 375 УК была «мертвой», нельзя – она работала. Но и сказать, что было большое количество расследованных дел, направленных в суд, было бы неправильно. Об этом свидетельствуют данные судебной статистики, предоставленной Государственной судебной администрацией (речь идет не о рассмотренных делах, а о делах, решения по которым вступили в законную силу – рассмотрено может быть и значительно больше).

Так, в 2010 г. вступили в законную силу 2 приговора в отношении 2 судей по ч. 1 ст. 375 УК: один обвинительный и один оправдательный. По ч. 2 ст. 375 УК было 2 обвинительных приговора, причем с реальным видом наказания – до 5 лет лишения свободы. В 2011 г. вступили в силу 5 процессуальных решений: приговоров и определений об освобождении от уголовной ответственности, которые постановлены по результатам рассмотрения уголовных дел по ч. 1 ст. 375 УК. В отношении 4 лиц уголовные дела были закрыты по амнистии. В 2012 г. было 5 лиц, в отношении которых вступили в силу судебные решения. В 2013 г. по ч. 1 ст. 375 УК было осуждено 3 человека. В 2014 г. в отношении 2 лиц вступили в силу законные приговоры по ч. 1 ст. 375 УК и 1 лицо было осуждено по ч. 2 ст. 375 УК к реальному наказанию. Начиная с момента осуществления правосудия ВССУ, предметом его пересмотра в кассационном порядке было 21 процессуальное решение по ст. 375 УК, и 3 из них прошли к пересмотру в ВСУ.

В большинстве случаев субъектами преступления были судьи первой инстанции. Как отмечают в ВССУ, промежуточные решения в качестве предмета преступления по таким делам не выступали. Нет среди них и ни одного решения следственного судьи. Вероятно, это может быть связано с тем, что такие дела пока не дошли до ВССУ, ведь новый УПК вступил в силу лишь в 2012 г.

Не отменено – значит, законно

Сейчас УПК ни в коей мере не увязывает возможность рассмотрения вопроса об открытии производства, предъявлении обвинения, передаче дела в суд и осуждении судьи по ст. 375 УК с предварительной отменой неправомерных судебных актов. Наоборот, установление приговором суда, вступившим в законную силу, вины судьи в совершении преступления, в результате которого было принято незаконное или необоснованное решение, является основанием для пересмотра судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам по ГПК, ХПК и КАСУ. В УПК же сказано, что таким основанием являются злоупотребления судьи во время уголовного производства.

Однако в органах судебной власти давно распространено и не оспаривается суждение, согласно которому судья не может быть привлечен к ответственности за вынесение неправосудного решения, если таковое не было отменено в установленном законом порядке. Аналогичной была практика Высшего совета юстиции, который редко ставил вопрос об увольнении судьи за нарушение присяги, если вышестоящая судебная инстанция оставляла его решение в силе.

И здесь, опять-таки, все упирается в то, что понимать под «неправосудностью». Неоднозначная судебная практика, генерируемая вышестоящими судами, и отсутствие разъяснений, безусловно, влияют на то, что нижестоящие инстанции подчас применяют нормы закона вразнобой. Кроме того, отечественный законодатель нередко оставляет пробелы в законодательстве, дабы потом с легкостью манипулировать ими. Самый яркий пример – отсутствие закона о мирных собраниях. За 23 года депутатами не был принят хотя бы базовый документ о них, хотя о нем говорят, начиная с 2004 г. Т. е. уже почти 10 лет данный вопрос не урегулирован, и судьям сложно объективно выносить решения по нему, поскольку нет гарантий, что завтра они не будут признаны не соответствующими положениям несуществующего на данный момент законодательства.

Например, одним судьям вменяется в вину то, что они вынесли постановления о запрете мирных собраний в Киеве, другим, из Донецка – что они незаконно отказали в запрете, а третьих (Харьков, Одесса) хвалят за подобные «демократические» запреты – в зависимости от того, кто эти мирные акции организовал. Очевидно, что демонстрируются кардинально разные подходы к оценке решений по одной и той же категории дел, что впоследствии может отразиться на применении ст. 375 УК. Можно ли в таком случае говорить о незаконности и неправосудности решения, если и закона как такового нет, а политические факторы важнее всего?

Кроме того, многие активисты так и не обжаловали судебные решения в отношении себя. В Законе «О недопущении преследования и наказания по поводу событий, которые имели место во время проведения мирных собраний, и признании утратившими силу некоторых законов Украины» №743-VII от 21.02.2014 не сказано, что решения судов автоматически признаются незаконными – там идет речь об освобождении от уголовной ответственности и о том, что суды должны неотложно рассмотреть ходатайства от подозреваемых, осужденных и т. д. в случае их поступления. Аналогичная ситуация с Законом «О внесении изменений в Закон Украины от 27 февраля 2014 г. №792-VII «О применении амнистии в Украине относительно полной реабилитации политических заключенных» – судебные решения отменены в связи с освобождением лиц от уголовной ответственности, но констатация о признании этих решений незаконными в предусмотренном процессуальном порядке отсутствует.

Позиция ВСУ и ученых

В процессе подготовки проекта ВССУ собрал мнения множества судов и ученых. В частности, в письме председателя Верховного Суда Ярослава Романюка указывается на спорность положения проекта о том, что не требуется, чтобы инкриминируемое судебное решение было отменено или изменено судом вышестоящего уровня. При этом он ссылается на п. 10 постановления Пленума ВСУ №8 от 13 июня 2007 г. «О независимости судебной власти», а также отмечает, что прокурор обязан доказать, что судья постановил заведомо неправосудное решение, что, в свою очередь, требует установить, что судебное решение как предмет преступления характеризуется не только субъективными признаками (заведомости, т. е. прямого умысла и наличия соответствующих мотивов), но и объективным признаком неправосудности (т. е. несоответствия нормам материального и процессуального права или же фактическим обстоятельствам дела). Таким образом, речь идет об оценке прокурором, а в дальнейшем и судом первой инстанции законности принятого судьей решения, что, по мнению Я. Романюка, выходит за рамки предоставленных прокурору и суду первой инстанции полномочий. Такую оценку могут предоставлять только суды апелляционной и кассационной инстанций.

Кроме того, по мнению ВСУ, необходимо четко определить в проекте постановления различие между понятиями «незаконное» и «неправосудное». В частности, будет ли считаться неправосудным судебное решение, отмененное или измененное судом высшей инстанции в связи с изменением изложенной им же позиции по вопросу применения закона (что нередко случается)? И наоборот, может ли считаться неправосудным решение, если оно не было обжаловано, или его законность подтверждена ВСУ?

Как отмечает в своем письме член НКС, д. ю. н., член-корреспондент НАН Украины и экс-глава Верховного Суда Украины Василий Маляренко, дискуссии относительно того, можно ли привлечь судью к ответственности при неотмененном или неизмененном судебном решении, и в Украине, и в странах Европы идут десятилетиями: «Но вы не найдете в Европе страны, где бы так прямолинейно было заявлено, что для привлечения судьи к ответственности в любом случае не обязательны изменение или отмена судебного решения. Потому что, как сказал поет: «Есть мужик и мужик. Если мужик не пропьет урожая, я такого мужика уважаю». Есть судебное решение одно, и есть судебное решение другое. Они разные. И потому подход к ним должен быть разный».

«Действительно не нужна отмена или изменение судебного решения, если оно законное и обоснованное, но в интересах определенной стороны «заволокичено», или когда наказание назначено выше наивысшей границы санкции, и это очевидно… Но нельзя обойтись без отмены судебного решения или его изменения, когда нужно оценивать доказательства, и очевидности неправосудности нет», – подытожил В. Маляренко.

Случаи из практики ВСЮ

Особо ярко проблема ст. 375 УК заметна на примере ряда случаев, которые рассматривались в Высшем совете юстиции. Например, в отношении судьи Ленинского райсуда Кировограда Светланы Льон Генеральная прокуратура начала уголовное производство в апреле 2015 г., вскоре после того, как ВСК по проверке судей сделала вывод о нарушении судьей норм законов при административном аресте местного активиста.

27 января 2014 г. сотрудники кировоградской милиции задержали активиста местного Майдана Максима Гуцалюка. Внимание милиционеров привлекли его внешний вид, поскольку он был одет в камуфляжную одежду, и поведение – он вел себя не очень адекватно и нецензурно выражался. В ответ на вопросы представителей правопорядка М. Гуцалюк начал грубить, а одного милиционера даже попытался схватить. За это его доставили в отделение, а судья С. Льон арестовала его на 15 суток за отказ подчиниться законным требованиям сотрудников милиции. Давать какие-то пояснения в суде сам М. Гуцалюк отказался. 30 января 2014 г. Апелляционный суд Кировоградской области пересмотрел решение суда первой инстанции и освободил задержанного, оштрафовав его. Характерно, что М. Гуцалюк был задержан 27 января 2014 г. около 17.30, а по словам С. Льон уже в ВСЮ выходило, что она вынесла решение о его аресте уже в 17.45. Четко объяснить, как можно было так быстро доставить задержанного, оформить необходимые документы и вынести решение, С. Льон не смогла. Впрочем, на этот нюанс органы прокуратуры внимания не обратили, и уже 19 мая 2015 г. уголовное производство по С. Льон было закрыто. ВСЮ также закрыл дело судьи.

Похоже, что аналогичным образом может закончиться и дело судьи Бобринецкого райсуда Кировоградской области Олега Бевза, в отношении которого ГПУ также начала уголовное производство по ст. 375. 17 января 2014 г. он лишил на 3 месяца прав на управление транспортным средством местного активиста Алексея Цокалова, который участвовал в автопробеге на «Межигорье» 29 декабря 2013 г. Сам А. Цокалов заявил, что хотя и принимал участие в акциях Автомайдана, за рулем собственного автомобиля в тот день был не он. Подтвердить это он не смог, к тому же, отказался явиться в суд, хотя и знал о дате рассмотрения своего дела.

Согласно материалам уголовного производства, которое ГПУ начала в отношении судьи О. Бевза после решения ВСК, человек, который, по словам А. Цокалова, якобы был за рулем, на самом деле в тот день был дома. Тем не менее, ГПУ направила уголовное производство в суд. Однако 22 февраля 2016 г. Каменский райсуд Черкасской области вернул обвинительный акт в отношении О. Бевза прокуратуре Черкасской области по причине его несоответствия требованиям УПК. В итоге ВСЮ также закрыл дисциплинарное дело судьи.

Характерно, что по словам самих судей, нередко обвинениям в неправосудности того или иного решения способствуют их же коллеги. «Нередко бывает так, что апелляционная инстанция, отменяя решение, вместо того, чтобы четко объяснить допущенные нарушения, просто пишет, что судебное решение первой инстанции было «незаконно и немотивировано». Думаю, с таким подходом апелляции прокуратура может начинать производство по ст. 375 после каждой такой формулировки в решениях апелляционного суда», – рассказал «Судебно-юридической газете» собеседник, который в настоящее время также «проходит» по ст. 375.

375-тую отправят на проверку в КСУ?

В итоге на последнем заседании НКС 25 марта 2016 г. было решено, что будет еще раз собрана рабочая группа, на которой обсудят все проблемные вопросы, в т. ч. вариант с обращением по поводу проверки ст. 375 УК на конституционность. Такую позицию ранее высказала и Национальная школа судей Украины, однако это предложение тогда не нашло общей поддержки. Как отмечают в НШС, в условиях, когда сотрудниками правоохранительных органов чуть ли не каждый день в Единый реестр досудебных расследований вносятся сведения по ст. 375 УК, вопрос ее конституционности является чрезвычайно актуальным.

В НШС считают, что принятие постановления Пленума ВССУ не решит проблему относительно необоснованного открытия производств по указанной статье. По мнению ученых, грамматический анализ ст. 375 УК указывает, что формулировка состава преступления не соответствует принципу правовой определенности как составляющей принципа верховенства права. Термин «заведомо неправосудное» оценочный и может быть сформулирован методом аналогии права. Однако суды не уполномочены формулировать составы юридической ответственности по аналогии в силу конституционного принципа nullum crimen sine lege, который предусматривает, что состав преступления может быть юридически сформулирован только законом.

Юридический же анализ ст. 375 УК дает основания утверждать, что состав правонарушения не соответствует конституционным гарантиям независимости и беспристрастности судей, поскольку вводит элементы неопределенности в ходе принятия решения. В частности, оценочный термин «заведомо» противоречит природе судейского убеждения, который гарантируется ч. 2 ст. 124, ч. 2 ст. 126, ч. 1 и 5 ст. 129 Конституции, начиная с правил о признании юрисдикции судов решать любые споры о праве, недопустимости давления, и заканчивая правилами относительно того, что судьи подчиняются только закону и т. д. Кроме того, по мнению НШС, имеет место конфликт интересов, так как производство открывает прокурор, и прокурор же является стороной по делу, т. е. речь идет о легализации дополнительной формы давления на судью. «В таких условиях решение вопроса применения ст. 375 УК путем принятия разъяснения Пленума ВССУ только легализует неконституционную практику и создаст прецедент «защиты»» судом кассационной инстанции действующей неконституционной практики преследования судей за правовую позицию по делу», – констатировали в НШС. Таким образом, есть опасения, что сторона обвинения и другие лица смогут использовать разъяснение Пленума ВССУ не только для правильного применения закона, но и для достижения своих личных целей.

СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА

Из решения ВССУ в деле №5-3448км14 от 10.02.2015:

«Неправосудным является незаконное и необоснованное судебное решение, т. е. такое, в котором, в частности, заведомо неправильно применена норма материального права, или которое сознательно принято с грубым нарушением норм процессуального права. Для признания судебного решения неправосудным необходимо, чтобы его неправосудность была подтверждена вышестоящей судебной инстанцией.

Суды первой и апелляционной инстанций пришли к мотивированному выводу о том, что при принятии постановления по делу об административном правонарушении от 1 апреля 2009 г. судья осознавал, что этот судебный акт является неправосудным, и хотел его вынесения»

Из решения ВСУ в деле №5-24кс14 от 20.11.2014:

«Постановление заведомо неправосудного судебного акта, ответственность за которое предусмотрена ст. 375 УК, является специальным видом служебного злоупотребления в области осуществления правосудия, субъект которого (судья) умышленно по любым мотивам сознательно и целенаправленно использует свое служебное положение вопреки интересам правосудия… Субъективная сторона преступления, предусмотренного ст. 375 УК, характеризуется прямым умыслом: судья достоверно знает, убежден в том, что поступает вопреки требованиям закона и справедливости… Понятие «неправосудное судебное решение» в сочетании с указанием на заведомость его вынесения подчеркивает целенаправленный характер преступных действий судьи, его сознательное стремление и желание вопреки материальному или процессуальному закону и/или фактическим обстоятельствам, установленным по делу, вынести судебное решение, которое по своей сути не может быть и не является актом правосудия.

Объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 375 УК, заключается только в активном поведении лица – действии. Деяние относится к преступлению с формальным составом, поскольку исчерпывается по факту совершения определенных действий – постановления неправосудного судебного акта, и предполагает: а) составление соответствующего процессуального документа; б) подписание его судьей (судьями); в) провозглашение судебного акта (доведение его содержания до сведения участников процесса). Преступление признается оконченным с момента провозглашения вынесенного судебного акта независимо от времени его вступления в законную силу и последствий, им вызванных».

Информация по уголовным делам (статья 375 УК Украины),
рассмотренным Судебной палатой по уголовным делам Верховного Суда Украины, в 2007-2015 гг.

КОММЕНТАРИИ ЭКСЛЮЗИВ

Андрей Иванов, судья Перевальского районного суда Луганской области

– Согласно данным Единого государственного реестра судебных решений, с марта 2009 г. по настоящее время в Украине по ст. 375 УК были осуждены всего 14 судей. Это несмотря на всю истерию вокруг решений судов и заявлений, что у нас «продажные суды». Конечно, возможно, что в реестр попали не все приговоры, но все равно итоговая цифра будет очень маленькая по сравнению с количеством рассмотренных судами дел.

В отношении судей, которые принимали решения относительно активистов Евромайдана, по ст. 375 УК было открыто чуть более 200 уголовных производств, но сообщено о подозрении лишь 15 судьям, хотя с момента тех событий прошло уже больше 2 лет. Возникает вопрос: почему не сообщается о подозрении остальным судьям? Возможно, потому, что после этого судью необходимо будет допросить в качестве подозреваемого, а когда они начнут давать показания, то сообщат следствию и о том, кто обращался с соответствующими ходатайствами в отношении активистов Майдана и поддерживал по ним в суде государственные обвинения.

По моему мнению, ст. 375 имеет право на существование в УК. Ни для кого не секрет, что есть судьи, которые все-таки выносят заведомо неправосудные решения. Но вопрос в ряде существующих проблем – таких, как несовершенство самой правовой нормы ст. 375, высокая латентность указанных преступлений и тяжесть их доказывания и, конечно, непорядочность многих украинских политиков и сотрудников правоохранительных ведомств.

Несовершенство правовой нормы состоит в том, что отсутствует законодательное закрепление такого понятия, как «неправосудность». Это дает основания для субъективной трактовки этого термина, поскольку сторона, проигравшая спор в суде, не соглашается с судебным решением и считает его незаконным или неправомерным. В ВККС поступает огромное количество жалоб относительно вынесения судьями заведомо неправосудных решений, хотя подавляющее большинство судебных решений остаются в силе и не отменяются вышестоящими инстанциями.

Еще одна проблема состоит в том, должно ли быть для начала уголовного производства по ст. 375 отменено решение суда, а также как быть с теми судебными решениями, которые вообще не подлежат обжалованию – решениями ВСУ или КСУ? Считаю, для того, чтобы привлечь судью к ответственности по ст. 375, отмена судебного решения необязательна. Например, в случаях, если хозяйственным судом вынесено заведомо неправосудное решение, в частности судьей была нарушена подсудность, неверно определены стороны спора, но при этом сроки апелляционного и кассационного обжалования истекли, а сроки пересмотра дела по вновь открывшимся обстоятельствам прошли. Что тут делать? Понять и простить судью? Считаю, что нет. Если следствие докажет, что решение неправосудное, и привлечет судью к уголовной ответственности, а в суде будет доказано вынесение им заведомо неправосудного решения, в дальнейшем это будет основанием для возобновления сроков обжалования самого решения и пересмотра дела по существу.

Проблема еще и в том, что большое количество преступлений, связанных с вынесением заведомо неправосудных решений, являются латентными и остаются незарегистрированными. Судьи, вынося неправосудные решения, часто наделяют их всеми признаками законных. Учитывая низкий уровень знаний и навыков многих сотрудников правоохранительных органов, которые рассказывают о судейском корпоративизме, трудно надеяться на рост показателей в раскрытии указанных преступлений.

Много говорится о том, что правоохранители могут давить на судей путем внесения соответствующих сведений по ст. 375 УК в реестр досудебных расследований. Но если вернуться к проблеме доказывания, то правоохранителям, которые внесут соответствующие данные в ЕРДР, в дальнейшем будет необходимо собрать доказательства вины судьи, что является проблематичным. В случае полного отсутствия вины это вообще становится нерешаемым вопросом, не говоря уже о том, что за незаконное привлечение к уголовной ответственности есть ст. 372 УК. Сам по себе факт внесения в ЕРДР сведений о начале досудебного расследования по ст. 375 еще не дает возможности для давления на судью, т. е. его задержания, избрания ему меры пресечения. Подобное возможно только после объявления судье о подозрении, а объявлять о нем «просто так» вряд ли кто-то захочет, поскольку и самому можно оказаться под ст. 372 УК.

Что касается возможного признания ст. 375 УК неконституционной, то, она устанавливает уголовную ответственность судьи за вынесение «заведомо неправосудного» решения, т. е. речь не идет о привлечении судьи к уголовной ответственности за сам факт вынесения им решения. Конституция никак не защищает судей, которые сами нарушают закон, да и не должна их защищать. Судья не должен отвечать за ошибки, но для повышения ответственности судей как раз и введен специальный вид должностного злоупотребления в сфере правосудия. Никакого несоответствия Конституции Украины, на мой взгляд, указанная норма не содержит.

Сергей Вознюк, председатель Бориспольского горрайонного суда Киевской области

– Вопрос привлечения судей к уголовной ответственности по ст. 375 УК является весьма актуальным, учитывая количество уголовных производств по этой статье, а также требования общественности по очистке судейского корпуса. В то же время, по моему глубокому убеждению, привлечение судьи к уголовной ответственности по ст. 375 является нарушением принципа верховенства права, а также независимости судебной власти, определенного ст. 3, 126 и 129 Конституции Украины и ст. 6 и 48 Закона «О судоустройстве и статусе судей». По моему мнению, это противоречит также ряду международных договоров, которые ратифицированы Верховной Радой, и некоторым международно-правовым актам, которые определяют принципы деятельности судов вообще. За совершение уголовного правонарушения (взяточничество, злоупотребление властью, другие служебные преступления, общие уголовные правонарушения) судья обязательно должен нести ответственность, предусмотренную Уголовным кодексом, с соблюдением процедуры, определенной УПК, с учетом наличия соответствующего судейского иммунитета и особой процедуры, определенной УПК Украины и Законом «О судоустройстве и статусе судей». Хотя, по моему мнению, эта процедура также не соответствует принципу независимости судебной власти.

Наличие в Уголовном кодексе Украины такого преступления, как вынесение судьей заведомо неправосудного судебного решения (приговора, определения, постановления), предусматривает возможность влияния на независимость судей путем открытия уголовного производства в отношении судьи за высказывание им своей позиции в судебном решении, и, возможно, дальнейшей отмены решений вышестоящей судебной инстанцией.

Сегодня о привлечении судей к уголовной ответственности по ст. 375 говорят практически все. Однако опасность от этого института испытывают, к сожалению, только судьи. Я на собственном опыте убедился в действенности запугивания судей открытием уголовного производства за постановление судебного решения, которое вызывает общественный резонанс. В большинстве случаев такие производства начинаются для успокоения общественности под пристальным контролем других органов власти. Могу констатировать, что за любое решение суда Генеральный прокурор или его заместитель могут открыть уголовное производство в отношении судьи, если его решение получило огласку, а должностные лица государства заявили о его незаконности и немотивированности. Такая практика стала возможной из-за правовой неопределенности понятия «неправосудность». По мнению некоторых коллег, неправосудность решения может свидетельствовать лишь о том, что решение принято неполномочным составом суда или вообще некомпетентным судом. В основном ученые и теоретики сводят понятие неправосудности к незаконности и необоснованности судебного решения, которое устанавливается другой судебной инстанцией.

В случае, когда апелляционный суд или суд кассационной инстанции укажет, что решение суда первой инстанции является незаконным и отменит его, при наличии субъективных оснований у прокурора или стороны процесса сомневаться в беспристрастности судьи при рассмотрении дела судья оказывается перед возможностью попасть на скамью подсудимых. Нарушение принципа правовой определенности приводит к необоснованному привлечению судьи к уголовной ответственности. Хотя за грубые нарушения требований процессуального законодательства и материального закона судья должен нести только дисциплинарную ответственность, определенную Законом Украины «О судоустройстве и статусе судей». Отмена судебного решения не может быть основанием для привлечения судьи к ответственности, тем более, что устоявшейся практики по рассмотрению дел той или иной категории у нас, к сожалению, нет.

Валентина Симоненко, председатель Совета судей Украины

– Если судья принял неправосудное решение, он должен отвечать за это, как за совершенное преступление, например, коррупционного характера. В Украине существует практика привлечения судей к уголовной ответственности за сам факт вынесения какого-то решения. Самый сложный вопрос заключается в том, что считать неправосудным решением, и почему его нужно считать именно таким. К сожалению, у нас принято считать, что судья вынес неправосудное решение, уже тогда, когда он нарушил нормы процессуального или материального права. Мне кажется, что это неправильно. Дело в том, что судья, вынося решение, может ошибиться, а значит, его решение должно быть просто отменено. Согласно международным стандартам, судья может нарушить нормы права именно умышленно или исходя из корыстных мотивов. Только тогда решение считается неправосудным. Ст. 375 УК, которая существует в нашем уголовном законодательстве достаточно давно, должна быть, как минимум, изменена. Сейчас она служит скорее для давления на судей со стороны правоохранительных органов. Доходит до того, что разрешение на проведение оперативно-следственных действий в отношении одних судей дают другие судьи, в отношении которых также идет расследование в рамках уголовного производства. Например, так было в случае с недавним обыском в Малиновском райсуде Одессы, разрешение на проведение которого дала судья Соломенского райсуда Киева.

Богдан Львов, председатель Высшего хозяйственного суда Украины

– Я разделяю мнение, которое господствует в подавляющем большинстве стран, что такой статьи, как «постановление судьей заведомо неправосудного решения», в УК быть не должно. Может быть статья об ответственности за взятку, но доказывать умысел при принятии решения, тем более, если это решение не отменено – это нонсенс. Т. е. существование этой статьи само по себе неправильно. В свете изменений в Конституцию, когда иммунитет судей предлагают ограничить функциональным, и судью можно будет задержать на месте преступления, существование такой статьи несет прямую угрозу того, что прокурор или другой представитель правоохранительного органа прямо из зала заседаний будет вносить соответствующую информацию в ЕРДР, и судью будут задерживать в зале сразу после оглашения решения. Это уже будут крайнее проявление. Но присутствие этой статьи в УК такую возможность предполагает. Считаю, что устранение ст. 375 УК не помешает привлекать судей к ответственности по другим статьям, в частности, по ст. 368 УК.

Виталий Касько,заместитель Генерального прокурора Украины в 2014–2016 гг.

– Наверное, нужно спросить в главном следственном управлении, почему они не привлекли ни одного судью. Думаю, ст. 375 УК используется, скорее, как средство давления на судей, чем для реального привлечения их к ответственности. По моему мнению, данная статья не действует. В нормальных европейских государствах она не существует. Там есть другие механизмы обеспечения независимости судей и того, чтобы им доверяло общество. Еще раз повторяю, по моему мнению, это «мертвая» статья, и она не должна существовать в демократическом государстве.

Дмитрий Луспеник, секретарь Пленума ВССУ

– К сожалению, мы на двух заседаниях Пленума откладывали принятие постановления из-за отсутствия согласованных позиций. На данный момент мы провели заседание НКС, который является совещательным органом и в который входят высокопрофессиональные представители науки нашего государства. Но полагаю, что сегодня у нас возникло не меньше вопросов, чем было раньше. Вероятно, придется еще раз собирать рабочую группу, приглашать всех заинтересованных лиц из государственных учреждений, Генеральной прокуратуры, ВСЮ и ВККС и согласовывать единую позицию. Впрочем, решение о подготовке данного проекта постановления Пленумом ВССУ уже принято, поэтому если мы и будем обращаться к Конституционному Суду, то только параллельно с принятием этого постановления.

Считаю, что обратиться к КСУ за разъяснениями стоило бы. Мы общались с представителями Совета Европы и другими специалистами. Они считают, что эта статья в Уголовном кодексе является анахронизмом, и удивляются, что в нашем УК она сохранилась, как в некоторых других постсоветских странах.

Ярослав Романюк, председатель Верховного Суда Украины

– Есть много проблемных вопросов, в частности относительно «заведомой неправосудности». Если судом вышестоящего уровня, скажем, апелляционным решение было признано незаконным и отменено, можно говорить о причинах: как и почему так получилось, и нет ли оснований считать, что судья, заведомо понимая, сознательно постановил незаконное судебное решение. Но если судебное решение не пересматривалось (а есть целый ряд таких решений, которые просто не подлежат обжалованию в суде высшего уровня), утверждать, что такое судебное решение неправосудное, мне кажется, сложно.

Что касается обращения в КСУ по поводу ст. 375 УК, если в рамках конкретного дела будет обращение к Пленуму ВСУ, он будет вынужден этот вопрос решать на своем пленарном заседании. На сегодняшний день такого обращения нет. Но вопрос очень сложный. Мы общались по этому поводу с международными экспертами относительно того, как регулируются такие ситуации в других странах. Раньше у нас норма ст. 375 УК, т. е. ответственность за принятие заведомо неправосудного решения была практически «мертвой». Сейчас данная статья намного активнее применяется, но в основном органами досудебного расследования.

Валентина Щепоткина, секретарь судебной палаты по уголовным делам Высшего специализированного суда по рассмотрению гражданских и уголовных дел

– Как известно, Совет судей Украины обратился к ВССУ с просьбой обобщить практику по ст. 375 УК и принять рекомендационное разъяснение. Основанием для этого обращения стали конкретные действия, которые повлекли в 2014-м и в первом полугодии 2015 г. внесение в ЕРДР достаточно большого количества заявлений о постановлении судьями неправосудных решений.

Действительно, у судов возникают проблемы при применении ст. 375 УК. Самая большая из них касается доказывания того, что решение является не просто незаконным, а заведомо неправосудным, т. е. таким, которое, по сути, нельзя считать судебным решением. При этом оно принято с грубыми нарушениями не потому, что есть спор о практике применения судами норм законодательства, не потому, что судья неправильно истолковал какую-то норму – он заведомо знал, что принимает решение, которое противоречит нормам, духу права, и желал его постановить. Это основной момент.

Если бы у нас не было незаконных решений, зачем существуют апелляционные, кассационные суды и ВСУ? Их задача – в рамках своих полномочий и процедуры проверять законность и обоснованность решений нижестоящих судов. И если суд апелляционной инстанции пересматривает решение, исходя из 5 критериев, потому что является судом факта, то суд кассационной инстанции пересматривает его по 3 основаниям, потому что является судом права. Отмененных решений немало, но незаконное решение и неправосудное – это совершенно разные понятия.

Могу назвать критерии, какое решение является незаконным, потому что законодатель их четко выписал. Например, если решение постановлено незаконным составом суда, это процессуальное нарушение, и такое решение незаконное. Но незаконный состав суда – это тоже понятие достаточно широкое. Например, человеку, который привлекается к уголовной ответственности по обвинению, где в качестве санкции предусмотрено пожизненное лишение свободы, не разъяснили право на суд присяжных, и рассмотрели дело коллегиально. Или в состав суда попал судья, который ранее принимал участие в деле как следственный судья. Но это не заведомо неправосудное решение. А неправосудное решение – это, в первую очередь, доказанность субъективной стороны и прямого умысла судьи на постановление такого решения, которое он ни при каких обстоятельства не мог и не должен был постановить. И самое главное – доказать, что он об этом, принимая такое решение, знал.

Предложение о том, чтобы обратиться в Конституционный Суд Украины, звучало не только на заседании НКС. Оно звучало еще на рабочей группе, причем были ее заседания как при участии только судей, так и в широком формате – с адвокатами, прокуратурой и представителями общественности. Это предложение исходило от Национальной школы судей, где посчитали, что ст. 375 УК не имеет права на существование. Мы эту точку зрения тогда не разделили. Само существование статьи не означает, что все судьи за любые отмененные решение или те решения, которые кому-то не нравятся, должны быть привлечены к уголовной ответственности. Эта статья существовала столько, сколько у нас существует Уголовный кодекс. Более того, подобная статья «О неправосудии» была еще в 1885 г. в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных (Уложение Шамина). Такой состав преступления определен и в других странах. Например, в Уголовном кодексе Испании сказано, что «судья или магистрат, который умышленно вынес незаконный приговор или решение, наказываются». Подобные статьи есть в уголовных законах Эстонии, Норвегии, Германии, Латвии и др. стран. Другой вопрос, есть ли в этих странах факты привлечения судей к уголовной ответственности.

Таким образом, проблема заключается не в наличии или отсутствии ст. 375 в УК. Вопрос в законности и обоснованности ее применения. В последнее время эта статья просто стала способом влияния на судей, принявших решения, которые кому-то не нравятся. В т. ч. стороне обвинения, когда дело касается оправдательных приговоров. Но если суд приходит к выводу, что доказательства, которые собраны и представлены органами следствия, либо являются недопустимыми, либо их недостаточно для вывода о виновности лица, и постанавливает оправдательный приговор, у стороны есть способ его обжаловать в процессуальном порядке, но никак не путем постановки вопроса о привлечении судьи к ответственности.