В начале сентября прошлого года Украина признала юрисдикцию Международного уголовного суда в отношении преступлений против человечества и военных преступлений.
Признание устава этого суда (Римского статута) предоставляет юрисдикцию ему по всем преступлениям, совершенным на территории Украины с начала военной агрессии Российской Федерации.
«Преступлений независимо от гражданства лиц, их совершивших, даже если они являются гражданами третьих стран», - пояснили в МИД. Впрочем, чтобы иметь больше рычагов влияния на процессы, которыми занимается этот суд, Украина должна была ратифицировать Римский статут, однако до сих пор этого не сделала, а значит, пока не может инициировать привлечение к ответственности, например, высших должностных лиц России.
В ходе пресс-брифинга на тему: «Римский статут: тормозить или ратифицировать», Николай Гнатовский, Председатель Европейского комитета против пыток, проанализировал, почему важно ратифицировать Римский Статут, какие последствия могут ожидать Украину в результате торможения его ратификации. «Прежде всего, Украина не может самостоятельно задействовать один из способов инициировать расследование в суде - передать определенную ситуацию в Международный уголовный суд. Приведу простой пример. Одно из военных преступлений, предусмотренное ст. 8 Римского статута, заключается в том, что государство, осуществляющее оккупацию иностранной территории, перемещает на эту территорию свое собственное население. По заявлениям правозащитников именно это мы наблюдаем в Крыму. Если это так, то это является военным преступлением, не только международным правонарушением со стороны государства, но и основанием для индивидуальной уголовной ответственности конкретно тех лиц, которые распорядились это организовать», - отметил Николай Гнатовский. И пояснил, что Украина могла бы, ратифицировать Римский статут и немедленно передать эту ситуацию в Международный уголовный суд, указав на то, что после оккупации на полуостров Крым перевозится населения с материковой РФ.
«Но мы этого не можем сделать, т.к. не ратифицировали Устав. Максимум, что мы можем сделать в этих условиях - проинформировать Международный уголовный суд, но когда у прокурора Международного уголовного суда дойдут руки это делать и вообще захочет ли он этим заниматься - большой вопрос», - заключил эксперт.