Результаты аттестации прокуроров ГПУ или как Ирина Венедиктова оказалась перед сложным выбором

В среде экс-прокуроров Генеральной прокуратуры, в прошлом году не прошедших собеседования в рамках аттестации органов прокуратуры, уже неделю ходят слухи о возможном пересмотре результатов их собеседований.

На прошлой неделе бывший заместитель Генерального прокурора Виктор Трепак сообщил, что в Офисе нового Генерального прокурора Ирины Венедиктовой обсуждается идея создания апелляционной аттестационной комиссии, которая сможет пересмотреть решения кадровых комиссий, на основании выводов которых в 2019 году были уволены 159 прокуроров ГПУ.

Впрочем, сама Ирина Венедиктова уже заявила, что реализовать идею таких апелляционных комиссий невозможно, потому как такие комиссии могут создаваться только для действующих прокуроров, а не уже уволенных.  

Тем не менее, похоже, что новому руководству Офиса Генпрокурора все же рано или поздно придется искать варианты выхода из сложившейся ситуации, иначе за него проблему могут решить суды, и далеко не факт, что в пользу Офиса Генерального прокурора.

Аттестация раздора

Хотя о необходимости «чистки» Генеральной прокуратуры и повышении эффективности работы этого органа не говорил только ленивый, тем не менее, Генеральный прокурор Руслан Рябошапка и его команда в 2019 году избрали для этого достаточно своеобразный путь – тотальную переаттестацию всех прокуроров тогдашней ГПУ. Успешное прохождение аттестации для «старых» прокуроров было единственным шансом попасть в «новую» Генеральную прокуратуру – Офис Генерального прокурора, который должен был начать работу в 2020 году.

Для проведения аттестации в октябре-ноябре прошлого года было создано шесть кадровых комиссий ГПУ, при этом их состав выглядел достаточно странно. Так, в составе данных комиссий, которые в числе прочего должны были оценивать профессиональную компетентность прокуроров, оказались всего два «кадровых» прокурора – тогдашний первый заместитель Генпрокурора Виталий Касько и действующий заместитель Генерального прокурора Гюндуз Мамедов. Остальные члены комиссий были либо только назначенными на должность прокурора лицами (политик Виктор Чумак и выходец из системы СБУ Виктор Трепак), или же были представителями научного сообщества, госслужащими, адвокатами, сотрудниками Национальной академии прокуратуры, и даже активистами антикоррупционных организаций. При этом, как выяснилось, даже не все члены комиссий имели юридическое образование, а один из членов кадровой комиссии имел крайне ограниченные знания украинского языка и законодательства.

Первые этапы аттестации прокуроров ГПУ в виде тестирования на знание законодательства и экзамена на выявление общих навыков и способностей прошли хотя и не без замечаний, но все же большой волны претензий не вызвали. Было понятно, что, несмотря на определенные организационные недостатки и вопросы к качеству самих тестов, все же многое зависело от уровня подготовки самих прокуроров и их умения быстро и правильно принимать решения.

Но вот финальный этап – собеседование и выполнение практического задания – вызвал настоящую бурю негодования среди прокуроров.

Во-первых, еще накануне собеседований с прокурорами ГПУ Руслан Рябошапка заявил, что собеседования могут не пройти до 45% допущенных к ним прокуроров. Такое заявление убедило многих прокуроров в наличии некоего заранее составленного плана по отсеиванию лиц, нежелательных в новом Офисе Генпрокурора.

Во-вторых, оказалось, что возможности для апелляции у прокуроров, проваливших собеседования, не будет, что выглядело как явное сужение прав прокуроров. Например, во время длящегося уже несколько лет квалификационного оценивания судей Высшая квалификационная комиссия судей по результатам собеседований хотя и имеет право признавать тех или иных судей несоответствующими занимаемым должностям, однако право принимать решения об их увольнении принадлежит исключительно Высшему совету правосудия. ВСП, в свою очередь, нередко отказывает в увольнении не прошедших оценивание судей, в основном из-за недостаточно мотивированных выводов ВККС.  

В-третьих, выяснилось, что регламентирующие порядок проведения собеседований нормативные документы оказались, по сути, «дорогой с односторонним движением». Они предоставили широкую дискрецию кадровым комиссиям при минимуме возможностей для самого прокурора доказать свою правоту. Фактически не существовало какой-либо четкой универсальной методологии, позволявшей всем кадровым комиссиям при проведении собеседований придерживаться некого алгоритма, в перспективе способного привести к обоснованным выводам, что те или иные прокуроры не соответствуют занимаемым должностям. В «Порядке прохождения прокурорами аттестации» от 3 октября 2019 года говорилось лишь следующее: «собеседование заключается в обсуждении результатов исследования членами комиссии материалов аттестации относительно соблюдения прокурором правил профессиональной этики и добропорядочности, а также уровня профессиональной компетентности прокурора, в частности с учетом выполненного им практического задания».

По всей видимости, именно отсутствие понятной и четкой методологии стало причиной того, что все шесть кадровых комиссий по итогам собеседований с прокурорами продемонстрировали совершенно разные показатели своей работы.

Количество прокуроров, которых кадровые комиссии признали не соответствующими занимаемым должностям по итогам собеседований с 3 по 19 декабря 2019 года.

Заметно, что количество прокуроров, проваливших собеседования во Второй и Четвертой кадровых комиссиях, в разы отличается от аналогичного показателя, например, Пятой и Седьмой кадровых комиссий. Проще говоря, очень похоже, что у прокуроров, попавших на собеседования в разные кадровые комиссии, были совершенно разные шансы на успех.

К практике проведения самих собеседований (а они проходили только в закрытом режиме) у многих прокуроров также возникли вопросы. Так, одни прокуроры рассказывали, что каких-либо вопросов к ним практически не было, и все собеседование занимало около 20 минут. Другие же говорили, что на них сходу обрушивалось множество вопросов, часто из самых разных сфер, требовавших детальных пояснений. При этом доходило до парадоксов. Например, прокуроры, к которым, казалось бы, могли возникнуть вопросы у комиссий относительно образа их жизни и профессиональной деятельности, успешно проходили собеседования и получали назначение в Офис Генпрокурора, а некоторые другие, кто, казалось бы, еще мог принести определенную пользу прокуратуре, получали «бан» от комиссий и быстро увольнялись.  

То есть вопрос о том, насколько исключительно профессиональные и добропорядочные прокуроры остались в Офисе Генерального прокурора, остается открытым.

Всего, напомним, к этапу собеседования и выполнения практического задания были допущены 769 прокуроров. Неуспешным собеседование оказалось для 154 прокуроров, а еще 5 прокуроров на собеседование не явились. Успешно прошли собеседования 610 прокуроров ГПУ. Таким образом, итоги собеседований стали основанием для увольнения 20,6% прокуроров из числа допущенных к нему.

Не меньше странностей, впрочем, было и после окончания собеседований. Так, уже в конце декабря 2019 года были ликвидированы все шесть кадровых комиссий, проводивших аттестацию прокуроров ГПУ. Тогда же, согласно опубликованным в Facebook документам, были уничтожены документы и материалы, с которыми работали кадровые комиссии. 

При этом решения кадровых комиссий о неуспешном прохождении аттестации прокуроры получали вплоть до конца января 2020 года, то есть уже после получения приказов о своем увольнении из ГПУ.

Сами решения кадровых комиссий, как быстро выяснилось, в основном содержали в себе не логично мотивированные выводы о том, почему именно конкретный прокурор не может больше работать в Генеральной прокуратуре, а фактически сводились к набору оценочных рассуждений о том, добропорядочный/профессиональный он или нет. Например, в одном из случаев прокурор успешно сдал тестирование на знание норм права и успешно выполнил практическое задание перед собеседованием, но в итоге в выводе кадровой комиссии было указано, что у нее возникли сомнения в компетентности данного прокурора, впрочем, без какой-либо внятной конкретизации, в чем именно заключается данная некомпетентность. Как отметил сам прокурор, большинство заданных ему на собеседовании вопросов напрямую не относились к основной сфере его тогдашней профессиональной деятельности и фактически требовали дополнительной подготовки.

К тому же, как только экс-прокуроры получили на руки первые выводы кадровых комиссий, сразу же поползли слухи, что авторами выводов являлись не члены кадровых комиссий (сами комиссии были на тот момент уже ликвидированы), а сотрудники кадровых структур Офиса Генерального прокурора и даже персонал Национальной академии прокуратуры Украины.

Подлил масла в огонь и сам инициатор аттестации прокуроров Руслан Рябошапка, в феврале категорично заявивший народным депутатам, что даже в случае успеха в суде уволенные прокуроры не смогут восстановиться в Офисе Генерального прокурора.

Судебное наследство для нового Генпрокурора

Помимо продолжающейся аттестации прокуроров, застрявшей на уровне прокуроров областных прокуратур, новому Генпрокурору Ирине Венедиктовой достались в наследство еще и многочисленные судебные тяжбы.

По имеющимся данным, только декабрьские результаты собеседований оспаривают в судах более ста экс-прокуроров ГПУ, подавших иски, когда Генпрокурором был еще Руслан Рябошапка.

Простым рассмотрение таких дел, в силу разных причин, очевидно не будет. В одних случаях есть вопросы к полномочности представителей Офиса Генпрокурора в судах. В других случаях, где к полномочиям вопросов нет, возникает подозрение, что представители Офиса Генпрокурора сами не очень знают, что именно им нужно делать в процессе.

Фактически позиция представителей ОГП сейчас сводится к трем основным аргументам:

1. Увольнение прокурора по результатам аттестации – это дискреция кадровых комиссий и Генерального прокурора.

2. Восстановление уволенных по результатам аттестации прокуроров невозможно, потому что в начавший работать в январе 2020 года Офис Генерального прокурора можно было попасть только после успешного прохождения аттестации.

3. Восстановление в должностях уволенных прокуроров будет означать дискриминацию уже тех прокуроров, которые успешно прошли аттестацию и были переведены в Офис Генпрокурора.

Отметим, что помимо исков, связанных с результатами собеседований, есть еще иски экс-прокуроров с претензиями и к тому, как прошло тестирование на знание законодательства осенью прошлого года, а также к самому порядку аттестации прокуроров в целом.

Со всеми этими проблемами теперь придется разбираться Ирине Венедиктовой. Какой путь выберет Генеральный прокурор, вероятно, станет понятно уже скоро. Тем более что впереди еще тысячи собеседований с прокурорами областных и местных прокуратур, по итогам которых тоже наверняка будут уволенные.

Однако пока в Офисе Генпрокурора будут определяться с дальнейшими действиями, уже уволенные прокуроры заявляют, что намерены до конца отстаивать в судах свою правоту и, если будет необходимо, дойти до ЕСПЧ.

Подписывайтесь на наш Telegram-канал, чтобы быть в курсе самых важных событий.