Федор Кокошкин – человек, не захотевший стать министром юстиции

Федор Федорович Кокошкин (1871 – 1918) – политический деятель, один из основателей Конституционно-демократической партии, юрист

Древний род Кокошкиных восходит к легендарному касожскому князю Редеди. Из ближайших предков Ф. Ф. Кокошкина наиболее известен его дед, тоже Федор Кокошкин (1773–1838) – действительный статский советник, московский прокурор, драматург, директор императорских театров в Москве. Что же касается родителей, то информация о них фрагментарна. Отец, Федор Федорович (в роду было принято давать старшим сыновьям имя Федор), имел чин надворного советника, служил комиссаром по крестьянским делам в Холме Люблинской губернии. В этом небольшом польском городке в 1871 г. и родился Федор Кокошкин. Когда ему было около 2 лет, а его младшему брату Владимиру – лишь несколько месяцев, отец скоропостижно умер. Оставшись с двумя малолетними детьми, мать больше замуж не вышла и посвятила свою жизнь воспитанию любимых сыновей.

С 1880 по 1889 г. Федор учился во владимирской классической гимназии. Способный от природы, он обладал исключительной памятью, пытливым и самостоятельным умом. Еще в гимназии он превосходно знал древние языки – латынь и греческий, а из современных – немецкий и французский. Гимназию парень окончил с золотой медалью и поступил на юридический факультет Московского университета. Как вспоминал В. Ф. Кокошкин, его брата всегда «привлекала красота последовательно законченных построений юридической мысли». В 1893 г. Федор был оставлен при университете по кафедре государственного права для подготовки к магистерскому экзамену. Его научный руководитель, профессор Н. А. Зверев, рекомендовал своего талантливого ученика известному специалисту в области государственного права профессору А. С. Алексееву.

В 1896 г. была издана первая научная работа Кокошкина «К вопросу о юридической природе государства и органов государственной власти». В следующем году он сдал магистерский экзамен и по прочтению пробных лекций был зачислен на должность приват-доцента, а затем откомандирован Московским университетом за границу для продолжения образования и подготовки диссертации. В течение 2 лет Федор слушал лекции и работал в библиотеках Гейдельберга, Страсбурга, Берлина и Парижа, а по возвращению в конце 1899 г. в Россию начал читать в Московском университете спецкурс о местном самоуправлении, руководил практическими занятиями студентов по государственному праву.

В 1900 г. молодого приват-доцента избрали гласным Московского губернского земского собрания. Через 3 года он был избран уже членом Московской губернской управы, заведовал ее экономическим отделом, ведавшим вопросами сельскохозяйственной и кустарной промышленности. 1903 г. стал переломным в личной и общественной судьбе Ф. Ф. Кокошкина: во-первых, в возрасте 32 лет он женился, а, во-вторых, по собственному признанию, с головой ушел в политику. В скором времени он становится одним из основателей партии кадетов, бессменным членом ее ЦК, а также членом Московского городского и губернского комитетов. На протяжении 12 лет существования партии Федор Федорович участвовал в разработке основополагающих партийных документов, законодательных проектов и предложений, избирательных платформ.

14 апреля 1906 г. Московским городским избирательным собранием Ф. Ф. Кокошкин был избран депутатом I Думы. Депутаты единодушно избрали его товарищем секретаря, членом многих думских комиссий (для составления проекта ответного думского адреса, для подготовки Наказа, о неприкосновенности личности, о свободе собраний, о гражданском равенстве, бюджетной, редакционной). 26 апреля 1906 г. Кокошкин был рекомендован ЦК в состав комитета парламентской группы, а вскоре стал членом бюро думской кадетской фракции. В течение 72 дней работы I Думы Кокошкин 10 раз поднимался на ее трибуну (в ответ на декларацию Совета министров, о гражданском равенстве, о политической амнистии, о неприкосновенности депутатов, об аграрных беспорядках на местах и земельных комитетах, о свободе собраний, о погроме в Белоруссии, об аграрном обращении Думы к населению). Его блестящие по содержанию и форме выступления являлись образцом подлинного ораторского искусства. По решению думской кадетской фракции речи Кокошкина в I Думе были изданы отдельной брошюрой. Ораторское дарование Кокошкина сделало его имя широко известным в демократических кругах России, закрепило за ним славу выдающегося русского парламентария. «В истории нашей парламентской жизни, – писал М. Винавер, – едва ли найдется 2–3 имени, которые могут с ним делить славу первых парламентариев в России».

После роспуска І Думы Кокошкин решил вплотную заняться публицистикой, вернулся к преподавательской работе. С 1907 г. Федор Федорович стал читать курс лекций по истории русского государственного права в ряде учебных заведений: университете, Коммерческом институте, Народном университете им. А. Л. Шанявского, на Высших женских юридических курсах. Помимо занятий юриспруденцией и публицистикой, он с большим увлечением занимался изучением богословских проблем, в частности, канонического права, а также внимательно следил за литературными дебатами и поэтическими новинками.

Февральскую революцию 1917 г. Кокошкин принял как необходимую оборонительную меру ввиду нависшей над страной смертельной опасности поражения в войне. Вместе с тем, Федор Федорович неоднократно высказывался в том смысле, что «Временное правительство не устоит под напором все усиливающегося революционного урагана, и нам придется пройти через все стадии революционного процесса и испытать все ужасы его крайних выражений». Как бы там ни было, но именно Кокошкину принадлежит ключевая роль в разработке основных принципов управления страной в переходный период. Согласно подготовленному им проекту, Учредительное собрание еще до принятия конституции должно было организовать временную правительственную власть на началах парламентаризма. Собрание должно было избрать временного президента, который через ответственное министерство осуществляет исполнительные властные функции.

Временное правительство неоднократно предлагало Кокошкину занять различные министерские посты – народного просвещения, юстиции, а также специально для него созданный пост министра Учредительного собрания. В одной из бесед с Винавером Федор Федорович заявил: «На все эти административные посты меня не тянет. Не считаю себя годным для них. Не удивляйтесь тому, что скажу: единственный пост, который я занял с искренним интересом, это пост обер-прокурора Святейшего Синода. Тут я мог кое-что сделать; у меня есть на этот счет свои идеи».

Как известно, первоначально созыв Учредительного собрания планировался на 28 ноября 1917 г. Эту дату созыва решили сохранить и большевики. «Друзья, – вспоминал Кизеветтер, – уговаривали Кокошкина поберечь себя и не ехать в Петербург на верную смерть. Он отвечал с простотой истинного героизма: «Я не могу не явиться туда, куда меня послали мои избиратели. Это значило бы для меня изменить делу всей моей жизни». Утром 27 ноября 1917 г. Ф. Ф. Кокошкин прибыл из Москвы в Петроград, а уже утром следующего дня он был арестован большевиками. Характерно, что арест производил бывший студент Кокошкина Гордон. Предъявляя ордер на арест, он заявил, что все арестованы, потому что «не хотели признавать власть народных комиссаров».

В Петропавловской крепости у Ф. Кокошкина ухудшилось здоровье, однако перевод в Мариинскую тюремную больницу только ускорил трагический финал его жизни. Жаждавшие расправы после покушения на Ленина красноармейцы готовы были убивать всех, кто так или иначе был причастен к Временному правительству. В итоге 6 января 1918 г. в больницу ворвались матросы флотских экипажей «Ярославец» и «Чайка» и застрелили Кокошкина без суда и следствия. Вспоминая о зверском убийстве Ф. Ф. Кокошкина, Милюков писал: «Одной солдатской пулей легко уничтожить хрупкую и тонкую организацию; но сколько поколений нужно, чтобы создать ее! Архимед и варвары – история повторяется».

**Отзывы современников**

Прирожденный оратор

Блестящую портретную зарисовку Ф. Ф.Кокошкина дал князь В. А. Оболенский. «Всегда в застегнутом сюртуке, сшитом в талию, в ботинках самой последней моды и в непомерно высоких крахмальных воротничках, из которых выглядывало маленькое сухонькое личико с маленькими глазками, умно блестевшими из-за пенсне – таков был внешний облик Кокошкина». В личных отношениях Федор Федорович «был совершенно обаятельным человеком: живой и интересный собеседник, знаток литературы и искусства, а главное – простой, добродушный и сердечный, никогда не выставлявший своего умственного превосходства, что так обычно у людей его калибра. Еще одна характерная его черта: болея туберкулезом, болезнь свою он переносил чрезвычайно бодро. Умел он беречь свое здоровье так, что другим это было незаметно, был всегда жизнерадостно настроен и работал значительно больше среднего здорового человека, точно торопился по возможности больше сделать в краткий отрезок жизни, отведенный ему судьбой».

А М. М. Винавер вспоминал: «Тонкий, стройный, моложавый, изящно одетый человек с мелкими чертами лица, на котором выделялся только высокий красивый лоб. Сдержанные движения, сильный голос, но без оттенков и модуляций, дефекты при произнесении некоторых букв. Я не помню оратора, который бы так мало утомлял слушателя и так легко и спокойно держал его в своей власти, не страстными порывами, не красотой фразы, а единственно и исключительно неустанным, ровным и постоянным накоплением мысли – той интуитивно создаваемой гармонией между темпом мысли слушателя и темпом мысли оратора, которая прочнее всего связывает трибуну с аудиторией. Слушатель не ощущает речи как таковой, как оболочки; он не ощущает даже самой личности оратора – он весь скован плавным ходом мысли, которая идет ему навстречу, так угадывает, что ему нужно, точно оратор подслушал его душевные сомнения».