«Картонные майданы» или управляемые акции: что стоит за протестами против законопроекта 12414
Бывший прокурор Специализированной антикоррупционной прокуратуры (САП) Андрей Броневицкий в интервью Наталье Мосейчук объяснил, почему за яркими протестами может стоять не искренняя гражданская активность, а политическая манипуляция.
После принятия парламентом законопроекта, изменившего баланс полномочий между антикоррупционными органами, Украину охватила волна протестов — с лозунгами «Руки прочь от НАБУ и САП». В обществе появилась версия, что это якобы реакция на дело бывшего министра развития общин Алексея Чернышова.
Но Броневицкий такую версию отвергает:
«Я не связываю эти две истории вовсе. Более того, если мы вспомним риторику тех дней — генеральный прокурор Кравченко, назначенный за неделю до этих событий, публично сказал: “Занимайся Чернышовым, я туда вмешиваться не буду”.»
Несмотря на это, в публичном пространстве протест представили как «месть» за Чернышова, создав, по словам бывшего прокурора, простую схему: есть «злой президент», который «атакует» независимые антикоррупционные органы, и есть «граждане», которые их защищают.
Броневицкий убежден, что такая черно-белая риторика упрощает сложные юридические процессы, а гражданам не объясняют, как на самом деле работает система расследований, кто и за что отвечает.
«А если бы людям начали рассказывать о системе сдержек и противовесов, о реальных причинах расследований — вышли бы тогда люди на Майданы?» — риторически спрашивает бывший прокурор.
Картонные майданы
По мнению Броневицкого, многие из участников протестов даже не знали подробностей дел, которые стали «информационным поводом». В частности, истории с боевым генералом Пивненко, которого упоминали во время акций.
«Мне кажется, что люди, которые вышли на Майдан, вообще не знали о факте проведения обыска у Пивненко. Боевой генерал никогда не будет заниматься вещами медийной плоскости. Он просто дальше воюет и выполняет свой долг».
Броневицкий называет такие выступления «картонными» — потому что они создают иллюзию массового движения, но лишены глубины, конкретики и понимания сути проблемы.
Кто такие антикоррупционные активисты?
По мнению бывшего прокурора, понятие «общественного контроля» в Украине давно утратило объективность.
По его словам, всё зависит от того, кого мы называем антикоррупционными активистами. Если это люди, которые реально проводят расследования и их работа становится основанием для открытия уголовных дел — это одна история. Но если это люди, которые монополизировали функцию общественного контроля и сами себя называют экспертами — это совсем другое.
Броневицкий отмечает, что видел многих из таких «активистов» в кабинетах руководства САП, в частности у тогдашнего главы Клименко. Поэтому, говорит он, трудно говорить о настоящей независимости.
Когда антикоррупционная борьба становится бизнесом
В разговоре журналистка вспомнила публикацию эксперта Алексея Копитько, который еще несколько лет назад писал о «бизнес-политических бандах», живущих за счет генерации обвинений и контролирующих рынок «борьбы с коррупцией».
«Члены бизнес-политической банды, которая буквально живет за счет того, что генерирует и продает обвинения, пытаются присвоить себе право назначать коррупционеров», — цитирует его Мосейчук.
Броневицкий соглашается: из-за такой системы многие дела либо закрываются по срокам давности, либо изначально направляются против «неугодных» лиц.
«Когда человек попадает в сети прокуроров и начинает доказывать свою невиновность — на ее репутации ставится крест. Она уже не может действовать. Даже если потом дело закрывается — жизнь и карьера разрушены».
Он пояснил, что украинское законодательство позволяет закрывать дела из-за истечения сроков давности уже на стадии судебного разбирательства, и это происходит на «нереабилитирующих основаниях» — то есть человек формально не оправдан, но и не признан виновным. Это создает поле для манипуляций и подозрений, что дела открывают не ради справедливости, а для политического или репутационного давления.
Добавим, в июле 2025 года в Украине разгорелся мощный общественный взрыв: тысячи людей вышли на улицы Киева, Львова, Одессы, Днепра и других городов с призывом «Руки прочь от НАБУ и САП». На первый взгляд — это была народная волна протеста, возникшая стихийно, как общественное недовольство решением парламента. Но в своем интервью бывший прокурор Специализированной антикоррупционной прокуратуры Андрей Броневицкий высказал иное видение: за этими акциями стояла продуманная манипуляция.
По его словам, протестные акции — «картонные майданы» — использовали как инструмент для создания черно-белой картины: будто бы президент или власть против антикоррупционных органов, а граждане — на стороне «борцов со злом». Но за кулисами — другие действия: голосование за закон, который существенно менял статус НАБУ и САП.
Что принято: суть законопроекта
22 июля 2025 года Верховная Рада Украины поддержала законопроект №12414, который, согласно многочисленным интерпретациям, существенно ограничивал независимость антикоррупционных органов.
В частности, документ предусматривал расширение полномочий Руслана Кравченко (генерального прокурора Украины) в части контроля над НАБУ и САП. Возможность передачи дел из НАБУ другим органам в случае «неэффективного» расследования. Предоставлял Генпрокурору доступ к материалам НАБУ и право давать письменные указания детективам.
Формально закон должен был касаться особенностей досудебного расследования преступлений, связанных с пропавшими лицами в условиях военного положения, — но в ходе законодательного процесса в него внесли поправки относительно антикоррупционных органов.
Президент Владимир Зеленский подписал закон в тот же день.
Протесты: когда и почему?
После подписания закона 22–23 июля протестные акции охватили ряд городов. Участники собрались с требованием наложить вето, вернуть независимость антикоррупционным органам и не допустить подрыва антикоррупционной инфраструктуры.
По словам Броневицкого, протест имел больше информационную функцию, чем реальную юридическую — как способ легитимизации изменений в системе.
Почему «картонные»?
Броневицкий указывает на три ключевых признака:
- Форма важнее содержания — акции стали элементом публичной картинки, но без четкого взаимодействия с расследованиями или ответственностью.
- Акцент не на результатах деятельности НАБУ/САП, а на медийном давлении — комментарии, эмоции, заявления без финальных приговоров.
- Невозможно понять, кто настоящие организаторы и кто стоит за масштабом — когда люди выходят на площадь, им говорят: «это за антикоррупцию», но не объясняют механизмов и последствий.
Если акции выглядят как политический театр, а законодательные изменения — как шаг назад в независимости антикоррупционных органов, то это подрывает доверие граждан. Доверие критически важно, ведь без него даже лучшие законы не работают. А здесь — кажется, что система меняется не в пользу борьбы с коррупцией, а в пользу контроля.
«Картонные майданы» — это не только метафора. По словам Броневицкого, это способ создать видимость изменений, когда реальной подотчетности и контроля нет. А закон №12414 стал катализатором — не только юридически, но и символически. Если антикоррупционные органы теряют независимость и становятся инструментом политической игры, тогда акции протеста, пусть даже массовые, рискуют превратиться в театр без зрителей — граждан, которые перестанут верить, что система работает.
Подписывайтесь на наш Тelegram-канал t.me/sudua и на Google Новости SUD.UA, а также на наш VIBER, страницу в Facebook и в Instagram, чтобы быть в курсе самых важных событий.
