На чьих ошибках учиться местным судам?

Несмотря на соответствующие законы, решения Евросуда все так же недоступны для украинских судей

Конвенция по защите прав человека и основоположных свобод, а также практика ЕСПЧ являются источниками права, и отечественные суды должны применять их при рассмотрении дел. Во всяком случае, так определено ст. 17 Закона «Об исполнении решений и применении практики Европейского суда по правам человека» №3477-IV от 23.02.2006. Однако в действительности ситуация выглядит совсем иначе – даже если эти решения используются при обосновании позиции суда, то часто только вышестоящими судами, для местных же судов в силу тех или иных причин они бывают недоступны. Нередки также случаи искривленного толкования решений ЕСПЧ. Все это ставит Украину в неприемлемое как для государства-члена Совета Европы положение.

Кто в ответе за перевод?

Одна из фундаментальных проблем – перевод решений ЕСПЧ на украинский язык. В действующем законодательстве определения понятия «официальный перевод» относительно решений Европейского суда не существует. Однако в Порядке осуществления официального перевода многосторонних международных договоров Украины на украинский язык, утвержденном постановлением КМУ №353, указано: «Понятие «официальный перевод» означает аутентичное изложение на украинском языке многостороннего международного договора Украины, составленного на языке, ином, чем украинский». Согласно ЗУ «О международных договорах Украины» и указанному Порядку, подготовку и заверение переводов осуществляет МИД Украины. Таким образом, статус официального перевода подразумевает соответствие двум требованиям – содержательному и формальному, что подразумевает подлинность и заверение уполномоченным государством субъектом. Именно такая конструкция отражена в ЗУ №3477-IV: «Подлинность перевода полных текстов Решений удостоверяется Органом представительства». Функции Органа представительства возложены на Минюст. Соответственно, он осуществляет подготовку официальных переводов решений ЕСПЧ через Государственный департамент по вопросам адаптации законодательства.

Институт официального перевода предусмотрен только для решений по делам против Украины. Это связано с тем, что, во-первых, точность воспроизведения обстоятельств дела и собственных наименований Минюст может обеспечить на основе первичных документов только по «украинским» делам, а во-вторых, перевод резолютивной части решения выполняет функцию исполнительного документа для выплаты присужденной Евросудом компенсации, а перевод решения полностью используется для принятия государством мер как общего, так и индивидуального характера. Официальный перевод особенно важен для пересмотра Верховным Судом дела в связи с констатацией ЕСПЧ нарушения.

Материальным источником для ссылки на решения в оригинале может быть распечатка из базы данных HUDOC – официального сайта Европейского суда, или же периодическое издание Суда Reports of judgments and decisions.

Что касается перевода, сложилась практика его подачи в суд с нотариально заверенным подтверждением его правильности переводчиком, с предоставлением последним документов, подтверждающих его квалификацию, или же заверение перевода специализированной переводческой фирмой. Однако адвокаты и юристы на этом этапе часто вновь сталкиваются с проблемой – судьи нередко отказываются принимать к сведению решения ЕСПЧ.

Суды должны учитывать всю практику ЕСПЧ

Примечательно, но многие судьи вышестоящих судов не согласны с утверждением, что украинские суды должны применять практику Европейского суда только по делам в отношении Украины. Количество дел, содержащих новые позиции Суда, незначительно. Остальные – так называемые дела-клоны, базирующиеся на предыдущих решениях относительно других государств. На превентивной роли государства в вопросе уменьшения поступления к ЕСПЧ одинаковых заявлений сделал акцент и председатель Европейского суда Жан-Поль Коста. В свою очередь, судья ЕСПЧ от России Анатолий Ковлер подчеркивает, что государства-участники призываются в максимальной степени делать выводы из постановлений ЕСПЧ, особенно тогда, когда в правовой системе другого государства существуют те же проблемы: «Иначе говоря, судам рекомендуется включить «боковое зрение» и наблюдать за тем, как Европейский суд реагирует на проблемы других государств».

Нельзя не отметить, что, констатируя нарушения со стороны украинских судов, ЕСПЧ нередко ссылается на решения против других государств. Таким образом, очевидно, что многих проблем можно избежать, учась на чужих ошибках.

Председатель Верховного Суда Украины Василий Онопенко также уверен, что проблемным вопросом применения судами Украины практики Евросуда является обязательность только решений, принятых против Украины: «Однако Европейский суд при принятии решений относительно Украины руководствуется всей своей практикой, в т. ч. решениями по делам против других государств. Это соответствует принципу правовой определенности, поскольку делает решения Суда прогнозируемыми. Следовательно, при применении правовых позиций Европейского суда национальные суды должны учитывать всю его практику, в т. ч. сформированную и относительно других стран».

В Законе №3477-IV определено, что «суды применяют при рассмотрении дел Конвенцию и практику Суда как источник права». При этом в ст. 1 Закона четко определен объем понятия «практика Суда»: это «практика Европейского суда по правам человека и Европейской комиссии по правам человека», т. е. нет предостережения о том, что она касается только дел в отношении Украины. Однако и тут есть подвох. Как отметил А. Пасенюк, ст. 17 Закона №3477-IV и ст. 8 КАСУ обязывают судей админсудов учитывать решения Евросуда как источник права. При этом законодатель не определил порядок осуществления перевода его решений в отношении других стран, кроме Украины, а также заверения подлинности ссылки на такие решения. В целях устранения упомянутых пробелов и противоречий председатель ВАСУ предлагает дополнить Закон №3477-IV положениями о порядке осуществления перевода решений Евросуда в отношении других стран, кроме Украины.

Как толковать решения Евросуда?

Несмотря на очевидный прогресс в вопросе применения отечественными судами положений Конвенции и практики ЕСПЧ, уровень и качество такого применения являются недостаточными. В частности, председатель ВСУ подчеркнул, что «во многих случаях, применяя практику Европейского суда, суды не имеют четкого и однозначного представления о том, в чем состоит правовое содержание такого применения. Поэтому достаточно распространенным в их деятельности является абстрактная ссылка на практику ЕСПЧ, без указаний на конкретное решение этого органа. Нередко, наоборот – в судебных решениях отечественных судов делается ссылка на конкретное решение Европейского суда, но без указания соотносительности его с нормами национального права и обстоятельствами конкретного дела». Также он отметил, что неоднозначность применения обусловлена в определенной мере тем, что положения самой Конвенции не определяют рамок, которые бы четко обозначили компетенцию Европейского суда.

Так, Конвенция не указывает, какие решения может принимать Суд; обязаны ли законодательные органы государств-участников Совета Европы вносить изменения в нормативные акты, если применение норм этих актов признано нарушающим права и свободы человека; обязаны ли национальные суды пересматривать принятые ими ранее судебные решения. Конвенцией прямо предусматривается лишь обязанность государств признавать юрисдикцию Суда по вопросам толкования и применения Конвенции и протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения конкретным государством положений этих актов.

Однако вопрос применения практики ЕСПЧ возникал не только в Украине. Например, судья ЕСПЧ Анатолий Ковлер отметил, что и в Германии, и в Австрии, а также в КС РФ, судах Турции, Франции, Италии, Великобритании позиции относительно того, обладает ли решение ЕСПЧ такой юридической силой, которая бы отменяла вступившее в силу решение национально суда, не раз разделялись. Таким образом, гармонизация мер по защите прав человека является общей задачей и участников-«старожилов» Конвенции, и относительно недавно ратифицировавших ее государств, таких как Украина.

 Наталья Мамченко,

«Судебно-юридическая газета»

**Комментарий**

Председатель Высшего административного суда Украины Александр Пасенюк:

– Надлежащему применению Конвенции и практики Европейского суда препятствует проблема – ограниченность доступа судей к решениям Европейского суда против Украины и в отношении других государств. В частности, ст. 6 ЗУ «О выполнении решений и применении практики Европейского суда по правам человека» предусматривает, что Министерство юстиции должно обеспечить опубликование полных текстов решений относительно Украины в специализированном издании, а Государственная судебная администрация Украины – распространение необходимого количества экземпляров этого издания среди судов. Минюст приступил к выполнению своего долга: с декабря прошлого года учреждено издание «Практика Европейского суда по правам человека. Решения. Комментарии». А вот упомянутый долг Государственной судебной администрации Украины до сих пор не выполняется. Поэтому недавно ВАСУ обратился к Минюсту и ГСАУ с просьбой начать распространение документа среди судов.