Руслан Стефанчук заявил, что предлагаемая редакция Гражданского кодекса не ограничивает журналистские расследования

Как известно, спикер Верховной Рады Руслан Стефанчук совместно с широкой группой депутатов из разных фракций зарегистрировал законопроекты, которыми предлагается изложить в новой редакции Гражданский кодекс.

В частности, в законопроекте 14057 о внесении изменений в Гражданский кодекс в связи с обновлением (рекодификацией) положений книги второй предложен ряд статей, которые изменяют правовое регулирование порядка опровержения информации о лице, распространенной в медиа.

Среди инициаторов был и глава комитета по вопросам свободы слова Ярослав Юрчишин, известный своим законопроектом 11321 о порядке удаления комментариев читателей под публикациями в медиа и инициативами о запрете «Телеграма». Однако после того, как журналисты прочитали текст законопроекта 14057 и высказали свои замечания, Юрчишин решил отозвать свою подпись под документом, признав, что не дочитал его.

В то же время, как отметил Руслан Стефанчук, ряд норм законопроекта соотносится с уже действующим законом о медиа. Он также подчеркнул, что законопроект «не о медиа, а о расширении личных прав каждого человека» и решил опровергнуть некоторые распространенные тезисы.

«Ответственность журналиста без вины»

Как заметил Стефанчук, «это не так». «Опровержение — это не ответственность, а способ защиты, который не влечет за собой юридических санкций. Действующая редакция ст. 277 ГКУ уже предусматривает, что «опровержение недостоверной информации осуществляется независимо от вины лица, которое ее распространило». Право на опровержение как способ защиты соответствует практике ЕСПЧ (Axel Springer SE v. Germany, 2023; Eigirdas v. Lithuania, 2023).

Вместе с тем, часть 13 статьи 277 ГКУ в редакции законопроекта предусматривает: «Особенности опровержения недостоверной информации устанавливаются законом». В частности, такие особенности установлены статьей 43 Закона Украины «О медиа», которая, среди прочего, предусматривает случаи, когда субъект в сфере медиа имеет право отказать в распространении опровержения или ответа. Вывод: новых обязанностей для медиа здесь нет», — считает Руслан Стефанчук.

«Запрет расследовать коррупцию до приговора суда»

«Это не так. Презумпция невиновности закреплена в части первой статьи 62 Конституции Украины. Презумпция невиновности также является одним из стандартов журналистики (пункт 22 Резолюции Парламентской ассамблеи Совета Европы 1003(1993) об этических принципах журналистики).

Обязанность соблюдать презумпцию невиновности соответствует практике ЕСПЧ («Дю Руа и Малори против Франции» (Du Roy and Malaurie v. France), 2000, «Ворм против Австрии» (Worm v. Austria), 1997).

Вместе с тем, соблюдение презумпции невиновности никоим образом не «делает невозможным расследование коррупции до приговора суда», речь идет лишь о том, что лицо не следует называть виновным, пока его вина не будет доказана в законном порядке и установлена обвинительным приговором суда («Буткевичюс против Литвы» (Butkevičius v. Lithuania), 2002; «Гуцановы против Болгарии» (Gutsanovi v. Bulgaria), 2013).

Вывод: законопроект не ограничивает журналистские расследования и четко соответствует Конституции Украины», — отметил спикер.

«Суды смогут запрещать распространение информации до ее публикации, блокировать сайты и изымать тиражи»

«Вы удивитесь, но соответствующая статья существует в ГКУ уже 23 года. Предлагаемые изменения лишь уточняют современные каналы распространения информации (веб-сайты, страницы в социальных сетях, каналы мессенджеров, видеохостинги, другие веб-ресурсы). При этом перечень таких способов распространения информации и в действующей редакции ГКУ не является исчерпывающим.

Пример решения ЕСПЧ, который в части применения статьи 278 ГКУ не нашел нарушения Европейской конвенции по правам человека («Анатолий Еременко против Украины» (Anatoliy Yeremenko v. Ukraine), 2022).

Вывод: законопроект в этой части не предусматривает новых или дополнительных ограничений для свободы слова, в том числе относительно проведения журналистских расследований и публикации их результатов», — указал Стефанчук.

«Право на ответ, независимо от достоверности информации. Это якобы означает, что даже правдивые расследования обяжут публиковать альтернативную версию фигурантов».

«Это ошибочное мнение. Право на ответ существует уже сейчас (в действующей редакции статьи 277 ГКУ и статьи 43 Закона Украины «О медиа»).

Это не «опровержение», а лишь право высказать собственную точку зрения.

Право на ответ как способ защиты соответствует практике ЕСПЧ («Эдисьонс Тьемпо против Испании» (Ediciones Tiempo v. Spain), 1989, Мельничук против Украины» (Melnychuk v. Ukraine) (опр.), 2005).

Одновременно право на ответ так же подпадает под действие ограничений, предусмотренных статьей 10 Конвенции.

Вывод: законопроект не создает рисков для журналистов», — отметил спикер.

«Законопроект якобы предусматривает право на примирение, извинение, которое может рассматриваться как дополнительный инструмент давления на журналистов»

По словам Руслана Стефанчука, статья 277-2 «Право на примирение» ГКУ в редакции законопроекта предлагает предусмотреть право лица, которое нарушило личные права другого лица вследствие распространения недостоверной информации, обратиться с предложением о примирении.

«Речь не идет о «принудительном извинении», а об инициативе лица, которое распространило недостоверную информацию. Вывод: новых рисков для свободы слова и деятельности журналистов не предусмотрено», — отметил он.

Право на забвение

Также спикер отметил, что статья 302-2 ГКУ в редакции законопроекта предлагает закрепить в гражданском законодательстве «право на забвение».

«Необходимость закрепления права на забвение в национальном законодательстве обусловлена евроинтеграционными обязательствами Украины. Такое право предусмотрено Регламентом Европейского Парламента и Совета (ЕС) 2016/679 от 27 апреля 2016 года о защите физических лиц в связи с обработкой персональных данных и о свободном движении таких данных, и об отмене Директивы 95/46/ЕС (Общим регламентом о защите данных) – Статья 17 «Право на стирание («право быть забытым»)».

Право на забвение признается и защищается в соответствии с практикой ЕСПЧ ((«Венгржиновски и Смольчевски против Польши» (Węgrzynowski and Smolczewski v. Poland), 2013; «М.Л. и В.В. против Германии» (M.L. and W.W. v. Germany), 2018, «Бианкарди против Италии» (Biancardi v. Italy), 2021; «Медиенгруппе Остеррайх ГмбХ против Австрии» (Mediengruppe Österreich GmbH v. Austria), 2022; «Гурбен против Бельгии» (Hurbain v. Belgium) [ВП], 2023).

Статья 302-2 ГКУ в редакции законопроекта предусматривает необходимость обеспечения баланса между правом на забвение и правом на свободу мысли и слова и свободное выражение своих взглядов и убеждений (часть третья этой статьи). Эта статья должна применяться в системном толковании со статьей 29 «Распространение общественно необходимой информации» Закона Украины «Об информации», которая предусматривает, что «Информация с ограниченным доступом может быть распространена, если она является общественно необходимой, то есть является предметом общественного интереса, и право общественности знать эту информацию преобладает потенциальный вред от ее распространения».

Вывод: законопроект в этой части предусматривает новое право физического лица – «право на забвение», что обусловлено евроинтеграционными обязательствами Украины. При этом законопроект предусматривает условия осуществления такого права (часть вторая) и случаи, когда такое право не применяется (часть третья). В системном толковании со статьей 29 Закона Украины «Об информации» осуществление права на забвение обусловлено необходимостью устанавливать баланс с правом общественности знать общественно необходимую информацию, которая является предметом общественного интереса», — указал он.

«Теперь оценочное суждение, выраженное в форме, унижающей достоинство, честь, репутацию, на лицо, которое их распространило, может быть возложена обязанность по компенсации морального вреда»

«Это не совсем так. Такая обязанность существует уже 23 года (ст. 23 и 280 ГКУ, Закон «Об информации»).

ЕСПЧ признает эту практику (Błaja News v. Poland, Timpul Info-Magazin v. Moldova).

Вывод: законопроект в этой части не предусматривает возложения на медиа новых обязанностей или дополнительной ответственности, по сравнению с действующим законодательством», — подчеркнул Руслан Стефанчук.

По его словам, в начале октября он предлагает провести встречу с журналистами и представителями гражданского общества, которые специализируются на вопросах медиаправа, чтобы обсудить все аспекты этого законопроекта и совместно найти сбалансированные и эффективные решения.

Автор: Наталя Мамченко

Подписывайтесь на наш Тelegram-канал t.me/sudua и на Google Новости SUD.UA, а также на наш VIBER, страницу в Facebook и в Instagram, чтобы быть в курсе самых важных событий.