Безысходность стала причиной лютой жестокости

Надежда Ивановна Коростылева (здесь и далее имена и фамилия изменены) всегда была опорой своей маленькой семьи. Работала на заводе, управлялась по дому, в школе у сына возглавляла классный родительский комитет, а с весны до осени еще и огород обрабатывала. 8 соток вроде бы и немного, а попробуй перекопать, посадить, несколько раз за лето прополоть, убрать урожай и переработать все на зиму! Но женщина все успевала, не жаловалась ни на здоровье, ни на нехватку времени.

Болезни и немочь подобрались незаметно. В последние годы Надежда Ивановна мучается ногами – по квартире еще с трудом передвигается, а на улицу без палочки не выходит. Получается, что все домашние хлопоты теперь лежат на плечах сына Виктора.

Мужу Надежды Ивановны, Петру Степановичу, 2 года назад ампутировали обе ноги, и с тех пор он с постели не поднимается. Изредка, когда захочет, попросит сына пересадить его в инвалидную коляску.

Жизни Виктора Коростылева не позавидуешь. Ему уже 35, а собственной семьи нет. В юности долго перебирал невестами, а сейчас какую женщину в дом ни приведет, та нос воротит – кому интересно брать на себя заботу о двух инвалидах?! Молодой мужчина все сам по дому делает: продукты закупает, готовит, стирает, за родителями ухаживает. Характер у него, надо сказать, и раньше был не мед (весь в отца!), а в последнее время совсем испортился.

Как известно, больные люди очень капризны, привередливы. Петр Степанович с дивана, как с командного пункта, повелевает домашним делать то-то и так-то – инвалиду всегда думается, что у него это получилось бы лучше. Котлеты кажутся ему пережаренными и жесткими, борщ – пересоленным, каша – подгоревшей. Все, что показывали по телевизору (а смотрел его Петр Иванович с утра до вечера), прямо-таки бесило больного человека: то беспричинное веселье оттуда так и прет, то агрессия… И все скопившееся зло отец вымещал на сыне – швырял в него всем, что под руку попадалось, сопровождая свои действия отборнейшим матом. Мать пыталась защищать сына, но что она, нездоровая, могла сделать?! К тому же, Виктор давно вышел из детского возраста, его отношения с матерью были далеки от идиллии.

Позже Виктор так обрисует царившую в доме атмосферу: «Отец мог без причины что-нибудь бросить в нас, ругаться в наш адрес нецензурной бранью. У меня возникали ссоры с родителями, но до рукоприкладства не доходило». Виктор метал в отца еще более изощренные и отборные маты, перепадало и Надежде Ивановне. А все – от безысходности.

В тот день Виктор отправился в магазин, чтобы закупить продукты к Пасхе. Как бы там ни было, но этот праздник нужно отметить по-человечески! Было куплено, конечно, и спиртное.

– Ну-ка, плесни мне в стаканчик «беленькой»! – приказал Виктору отец.

«Беленькую» Петр Степанович всегда любил, и став инвалидом, не изменил привычке.

«Ладно, потом еще куплю», – подумал Виктор, распечатывая бутылку. Ему и самому хотелось снять стресс с помощью спиртного. Выпили, закусили яичницей. Однако 100 г Степановичу оказалось мало.

– Налей еще! – потребовал.

– Хватит с тебя! Скоро праздник, тогда и выпьем!

Отец громко кричал, ругался, от бессилия колотил кулаками в стену, потом бросил в сына сковородку с недоеденной яичницей. Попал. С головы Виктора стекало подсолнечное масло. Подхватив с полу сковородку, Виктор принялся охаживать ею отца. Потом он будет говорить, что не помнит точно, куда бил и сколько раз. Помнит только, что сильных ударов не наносил.

Надежда Ивановна слышала долетавший из спальни мужа шум. Потянулась за костылем, который недавно презентовала ей соседка, и поковыляла устанавливать между мужчинами если не мир, то хотя бы временное перемирие.

Петр Степанович, наверное, уже сто раз пожалел, что начал скандал со «сковородоприкладством», ибо безногому инвалиду не одержать победу над молодым и здоровым… Увидев супругу, он решил переключить на нее внимание сына и крикнул:

– Бей ее, а не меня!

Виктор повернулся и при этом нечаянно зацепил мать плечом. Надежда Ивановна упала. Сын склонился над ней, но не для того, чтобы помочь подняться – он взял в руки костыль. Удобно ухватив его за нижнюю часть, верхней стал бить отца по груди. Бил со всей накопившейся злостью, и опять не считал удары.

Потом поднял с пола мать, уложил ее на кровать в соседней комнате. Оделся, вышел на улицу.

Домой вернулся, когда стемнело. Не заглянул ни к отцу, ни к матери – сразу лег спать.

Утро выдалось солнечное, по-настоящему праздничное. Виктор вспомнил, что купил к празднику кулич и много вкусностей. Накрыл в большой комнате стол, поставил и начатую вчера бутылку водки. Подумал, что сегодня они с отцом простят друг другу все обиды. Направился в спальню, чтобы усадить отца в инвалидное кресло и везти к праздничному столу.

Петр Степанович вел себя странно – лежал на кровати, молча уставившись в потолок. На вопрос: «Батя, что случилось?» – никакой реакции. Виктор обеспокоился. Вышел из комнаты, через минуту вернулся с тарелкой, на которой были кружочки колбасы, яйцо и кусок кулича. В другой руке держал рюмку с водкой.

– Давай, батя, за праздник, – сказал.

Батя не отреагировал на приглашение. Виктор попытался кормить его, но тот выплевывал еду.

«Что-то с ним не в порядке», – подумал сын, однако никак не связывал состояние отца со вчерашними событиями.

Трапезничал Виктор с матерью. В течение дня он несколько раз заглядывал в спальню к отцу, предлагал принести поесть, но Петр Степанович хранил молчание. «Обиделся! А то, что меня каждый день достает, вроде и не считается», – накручивал себя Виктор.

На пятый день после семейного конфликта Надежду Ивановну навестила ее сестра Татьяна.

– Батя наш что-то приуныл, – посетовала Надежда Ивановна. – Аж непривычно, что в доме тишина.

Татьяна посоветовала вызвать скорую помощь.

Люди в белых халатах недолго пробыли в комнате, где лежал Петр Степанович (кстати, Виктор не решился сопровождать их к отцу) – спустя несколько минут они покинули дом. Но вслед за отъездом медиков прибыли сотрудники милиции и пригласили Виктора следовать за ними. В отделении милиции Виктор Коростылев узнал, что он убил своего отца.

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, смерть Петра Степановича Коростылева наступила от тупой травмы груди, которая сопровождалась множественными переломами ребер. Летальному исходу способствовал отек легких с развитием острой легочно-сердечной недостаточности.

Виктор Коростылев совершил преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 121 УК Украины. Сегодня он уже отбывает заслуженное наказание.

Валентина Индовицкая,
специально для «Судебно-юридической газеты»