Адвокатская монополия: новые правила игры

Анна Шульгина,
«Судебно-юридическая газета»

Эффективная судебная система не может существовать без эффективных смежных институтов, в частности, института адвокатуры.

Одним из самых критикуемых вопросов концепции реформирования адвокатуры в Украине является вопрос о введении так называемой «адвокатской монополии» на представительство сторон в суде. Данная тема давно обсуждается как в самом адвокатском сообществе, так и в обществе в целом. Более того, идея «адвокатской монополии» ложилась в основу многих профильных законопроектов, которые разрабатывались в последние годы. Однако, одобрение этой позиции пришло неожиданно, да еще и не как-нибудь, а на конституционном уровне.

Так, 2 июня 2016 года Верховная Рада Украины большинством голосов поддержала во втором чтении изменения в Конституцию Украины в части правосудия (законопроект №3524). Кроме прочего, нормы этого документа предусматривают введение ограничения на представительство в судах — т.н. «адвокатскую монополию».

Недостаток внимания или намеренная халатность к такому, казалось бы, далекому от коммерции вопросу сыграли с предпринимателями довольно злую шутку. В результате введения адвокатской монополии представлять интересы юридического лица в суде вскоре сможет только адвокат, а штатные юристы предприятий и организаций или юрисконсульты теряют такую возможность. Как результат, с момента вступления изменений в законную силу бизнес окажется перед выбором: переквалифицировать своих штатных юристов в адвокатов или же передать все свои судебные кейсы на аутсорсинг внешним адвокатским конторам. И заметьте, оба варианта требуют дополнительных вложений.

Кроме этого, если штатные юристы предприятий получат адвокатские свидетельства, то вместе с ними они приобретут целый ряд обязательств и ограничений, никак не связанных с их должностными обязанностями. Среди них: уплата регулярных членских взносов, необходимость периодического прохождения специального обучения и подтверждения квалификации, а также зависимость от органов адвокатского самоуправления. И все это в дополнение к риску быть «отлученным» от профессии.

Работодатель уже сейчас должен понимать, что если примет решение в пользу изменения статуса штатного юриста, то стоит быть готовым к тому, чтобы дать этому юристу возможность отлучаться от работы на достаточно длительный срок для прохождения стажировки, на подготовку к сдаче экзамена, дальнейшее регулярное обучение и, соответственно, компенсировать расходы на эти услуги. При этом направление обучения никак не будет связано со спецификой работы предприятия и на эффективность юридической поддержки повлияет весьма опосредованно.

Стоит отметить, что все эти процедуры должны быть соблюдены независимо от того, насколько часто у юриста возникает необходимость работать в суде. Пусть даже у предприятия возник один-единственный юридический спор, а все остальное время штатный юрист вовлечен в другие процессы, связанные с работой предприятия (договорная работа, регуляторная деятельность и т.п.).

Учитывая вышеизложенное, ситуация, опять-таки, никак не вяжется с заявленными целями парламентариев, говорящих о заботе и о том, что указанные изменения расширяют возможности человека на получение именно профессиональной юридической помощи. Ни для кого не секрет, что с наступлением кризиса юридические бюджеты всех компаний урезались до минимального уровня, и сегодня никто не бежит за высококвалифицированной адвокатской помощью на сторону — все довольствуются услугами штатных юристов, которые за некую сумму стараются работать хорошо, чтобы не потерять работу. Более того, как показывает практика, штатные юристы, работающие на предприятиях годами и досконально знающие каждую мелочь, оказываются профессионалами более высокого класса, нежели адвокаты, которые часто-густо разбираются во всем сразу и не в чем конкретно.

Так кому же действительно выгодны такие нормы? Как вариант, самой адвокатуре. Вернее, не практикующим адвокатам, зарабатывающим на жизнь тяжелым трудом, а тем привилегированным, которые уже позабыли, что такое адвокатская практика, и давно уже питаются из «кормушки» адвокатского самоуправления.

Всем известны скандалы по поводу огромных сумм адвокатских взносов и, похоже, адвокатуре понадобились новые вложения за счет новоиспеченных адвокатов, а профессионализм здесь вовсе ни при чем. Не исключено даже, что вход в профессию максимально упростят, чтобы те самые штатные юристы смогли получить необходимые теперь свидетельства на право заниматься адвокатской деятельностью (правда, не бесплатно), и как результат, адвокатов станет в разы больше. Но вновь прибывшие отнюдь не освобождаются от дальнейших неизбежных расходов, связанных с сохранением статуса адвоката. И если для крупных предприятий такие затраты хоть и лишние, но посильные, то как быть с малым бизнесом или, тем более, с государственными предприятиями? Готовы ли они сегодня к таким изменениям?

Решение этой проблемы может заключаться в законодательном закреплении возможности самопредставительства в суде для юридических лиц. Если такие изменения или уточнения будут приняты, например, в рамках профильного Закона «Об адвокатуре и адвокатской деятельности», который сейчас разрабатывается, то, возможно, бизнес не так жестко почувствует последствия принятых парламентом законов. Безусловно, проводя реформы, нужно учитывать опыт других стран. Однако, результаты реформ двух последних лет дают основания считать, что практику, законы и обычаи других стран нельзя просто скопировать в Украине. Нужно учитывать внутренние факторы, особенности, экономическую обстановку, готовность общества и бизнеса к изменениям, а также реальную потребность в них.

Отметим, что новации, согласно которым представительство в суде смогут осуществлять исключительно адвокаты, не распространяются на представительство в суде по малозначительным трудовым спорам, спорам о защите социальных прав, в отношении выборов и референдумов. Также, согласно закону, введение монополии адвокатов будет проходить постепенно. Предусмотрен переходный этап, поэтому новое правило будет действовать в Верховном Суде и судах кассационной инстанции с 1 января 2017 года, в судах апелляционной инстанции — с 1 января 2018 года, а в судах первой инстанции — с 1 января 2019 года.

Подробнее о концепции реформирования адвокатуры читайте в статье «Адвоката вызывали?».