Высший совет юстиции – не адвокат для судей и не защитник для заявителей

Члены ВСЮ высказали свою позицию по поводу рамок пересмотра ВАСУ решений Совета и прав заявителей в ходе дисциплинарного производства

Наталья Мамченко,
«Судебно-юридическая газета»

На сегодня вопрос привлечения судей к дисциплинарной ответственности вызывает чуть ли не самые большие споры, причем не только среди правовой общественности. На всю эту несколько хаотичную до некоторых пор процедуру (проблемное создание Временной спецкомиссии по проверке судей, затянувшееся избрание членов Высшего совета юстиции и формирование Высшей квалификационной комиссии судей) накладывает отпечаток и то, что членам ВСЮ приходится применять на практике новые нормы законодательства, которое далеко не совершенное. Все это приводит к возникновению массы вопросов, ответы на которые приходится искать уже в ходе практического применения закона.

Не так давно при участии Высшего совета юстиции и Высшей квалификационной комиссии судей Украины состоялся круглый стол «Дисциплинарная ответственность судей в Украине: проблемы и перспективы, европейский опыт», где свои взгляды на дисциплинарную ответственность судей, вопросы обеспечения состязательности процесса и участия в дисциплинарном производстве имели возможность высказать судьи, адвокаты и заявители. В частности, в дискуссии приняли участие члены ВСЮ Алексей Муравьев и Вадим Беляневич, судьи Хозяйственного суда Киева Анна Бондаренко и Татьяна Васильченко, судья Апелляционного суда Литвы Артурас Дрюкас, член совета общественного контроля НАБУ Роман Маселко, руководитель секретариата ВСЮ Сергей Пушкарь и др.

Дисциплинарная ли ответственность?

Как известно, долгое время в украинском правовом сообществе шла дискуссия о том, что такое нарушение присяги, в частности, является ли увольнение судьи за ее нарушение видом дисциплинарной ответственности, или это конституционная ответственность. В соответствии с изменениями, внесенными Законом «Об обеспечении права на справедливый суд», дисциплинарные процедуры в значительной степени унифицированы, определено, что увольнение за нарушение присяги является видом дисциплинарного взыскания и т. д.

Впрочем, адвокат судьи, дело которого по обжалованию решения Высшего совета юстиции о внесении представления об увольнении за нарушение присяги по новой процедуре, первым было рассмотрено Верховным Судом Украины (см. интервью судьи ВСУ Александра Прокопенко в №15 (333) от 18 апреля 2016 г.),считает, что решение ВСЮ о внесении представления об увольнении судьи с должности за нарушение присяги не отнесено действующим законодательством к видам дисциплинарных взысканий. Аргументирует он это тем, что согласно ст. 97 Закона «О судоустройстве и статусе судей» (в редакции Закона «Об обеспечении права на справедливый суд»), к судьям могут применяться дисциплинарные взыскания в виде предупреждения, выговора, строгого выговора, перевода в суд нижестоящего уровня, вывода о направлении рекомендации в Высший совет юстиции для решения вопроса о внесении представления об увольнении судьи с должности на основании нарушения присяги. По мнению адвоката, вывод о направлении рекомендации ВСЮ для решения вопроса о внесении представления об увольнении судьи с должности на основании нарушения присяги и собственно решение ВСЮ о внесении представления об увольнении судьи с должности за нарушение присяги – это два разных решения, которые выносятся разными органами в рамках разных производств, которые могут осуществляться в отношении судьи.

Со своей стороны, комментируя корреспонденту «Судебно-юридической газеты» такую позицию, зампредседателя Высшего совета юстиции А. Муравьев отметил, что в решении Европейского суда по правам человека в деле «Волков против Украины» четко определено, что независимо от толкования, увольнение за нарушение присяги – это дисциплинарное взыскание. «Наш законодатель как раз во исполнение этого решения внес изменения в закон. Поэтому на сегодня дискуссии нет. Любая ответственность судьи за нарушение профессиональных обязанностей – это дисциплинарная ответственность», – отметил он.

Что касается замечания адвоката о том, что проигнорировано положение п. 8 заключительных и переходных положений Закона «Об обеспечении права на справедливый суд», где предусмотрено, что заявления и жалобы, поданные до вступления в силу этого Закона, а также дисциплинарные производства в отношении судей, начатые до вступления его в силу, осуществляются в соответствии с Законом «О судоустройстве и статусе судей» в редакции, действовавшей на момент подачи соответствующего заявления (жалобы), открытия дисциплинарного производства, то, как отметил А. Муравьев, «логика этого пункта сводилась к тому, чтобы не вернуть те заявления, которые поступили, сославшись на то, что они не соответствуют новому порядку, поскольку это было бы несправедливо».

Кроме того, как отметил замглавы ВСЮ, указание о том, что нарушение присяги – это вид дисциплинарного проступка, смягчает положение судьи по сравнению с ранее действовавшим порядком. В частности, вводит хоть какие-то сроки (раньше для нарушения присяги их не было), позволяет судье подать возражения и т. д.

ВАСУ подменяет ВСЮ?

Одним из наиболее дискуссионных вопросов является то, в каких рамках Высший административный суд Украины имеет право пересматривать решения Высшего совета юстиции: только с точки зрения возможных процессуальных нарушений или анализируя суть решения на предмет того, достаточно ли в нем аргументации для увольнения судьи за нарушение присяги. Как отметил член ВСЮ В. Беляневич, «Верховный Суд Украины высказался так, что ВАСУ следовало сначала проверить по существу, имело ли место нарушение присяги со стороны судьи, а потом уже решать вопрос о том, истек ли срок привлечения к дисциплинарной ответственности. Впрочем, моя позиция состоит в том, что при проверке решений ВСЮ судебный орган, т. е. ВАСУ не должен вмешиваться в вопрос квалификации деяния судьи, а должен осуществлять проверку по определенным формальным признакам: полномочность состава, правильность принятия решения, соблюдение прав участников процесса и т. д., поскольку в законе все же сказано, что установление факта дисциплинарного проступка или нарушения присяги – это компетенция ВККС или ВСЮ». Кроме того, он сделал акцент на недостаточной аргументации некоторых решений ВАСУ: «Когда в решении ВАСУ указано, что суд не нашел в действиях судьи признаков нарушения присяги, которые установил ВСЮ, и далее никакой аргументации этому не приводится, я считаю, что такие правовые позиции нам не нужны».

Точка зрения А. Муравьева на данный вопрос несколько отличается. «На сегодня ограничений по поводу того, в каких рамках ВАСУ должен проверять решения ВСЮ, в законе нет. Думаю, урегулирование этой проблемы – компетенция парламента. На сегодня ее обсуждают в рамках Конституционной комиссии. Я не готов однозначно утверждать, что нужно ограничивать суд в компетенции рассмотрения спора. Порядок деятельности ВСЮ сильно изменен и будет меняться вновь, у нас еще нет устойчивой практики. В связи с этим, думаю, пока не стоит уменьшать судебный контроль. Это моя субъективная точка зрения. Позиция же ВСЮ (и в ней тоже есть свои плюсы) говорит о том, что рамки обжалования стоит ограничить только соблюдением процедуры, чтобы не было подмены функций Высшего совета юстиции Высшим административным судом», – подчеркнул он.

Права заявителя

Представители ВСЮ также отметили необходимость усиления роли адвокатуры в реализации права на обращение к дисциплинарным органам. Впрочем, подчас адвокаты требуют от Высшего совета юстиции того, чего он предоставить не может. В частности, проблема касается ознакомления заявителя и его представителя с материалами производства относительно судьи, а также запросов от адвокатов, в которых они требуют чуть ли досье на всех судей.

Напомним, что в начале 2016 г. произошел скандал, связанный с предоставлением Высшим советом юстиции адвокату материалов дела судьи. Так, адвокат заявителя Р. Маселкополучил право на ознакомление с дисциплинарным делом судьи Подольского райсуда Киева Светланы Захарчук и выложил на своей странице в Facebook фотокопии ее судейской присяги и контрольной карточки – внутреннего документа ВСЮ. Ранее ознакомление адвокатов потерпевшей стороны с дисциплинарными делами судей не практиковалось. Членов ВСЮ очень возмутил факт публикации материалов дела, и они сделали адвокату достаточно резкое замечание, обвинив его в нарушении правил адвокатской этики, а также разъяснили, что будут реагировать на публикацию материалов дисциплинарных дел судей именно как на действия, нарушающие правила адвокатской этики. Член ВСЮ Алексей Маловацкий, к примеру, отметил, что адвокатская этика не предусматривает обнародование персональных данных из любых материалов даже во исполнение требований клиента.

При этом сама процедура ознакомления заявителя с дисциплинарным делом законодательно не урегулирована: она не прописана ни в профильных законах, ни в регламенте ВСЮ, ни даже в знаковом Законе «О восстановлении доверия к судебной власти в Украине». Согласно ст. 32 Закона «О Высшем совете юстиции», знакомиться с материалами проверки, предоставлять доказательства и объяснения, задавать вопросы участникам заседания, высказывать возражения, заявлять ходатайства и отводы имеют право судья, дело которого рассматривается, и/или его представитель. О правах заявителя речь не идет.

Как отметил А. Муравьев, характер дисциплинарной процедуры имеет некоторые особенности, связанные с реализацией прав ее участников: «Если дисциплинарное производство возбуждается по заявлению лица, дальнейший его ход мы расцениваем как публичный процесс, и отзыв заявителем его заявления не влечет прекращение производства». И задекларированная состязательность процесса, по его словам, также имеет свои особенности. С одной стороны, заявитель – участник процедуры, и процедура состязательная, с другой (и это отвечает международным стандартам) – информация, собранная о судье во время дисциплинарного производства, должна иметь определенный ограниченный доступ. «Мы собираем как кадрово-учетную информацию, так и конфиденциальную, поэтому может ли заявитель получить к ней доступ – вопрос очень актуальный и достаточно острый. На сегодня мы пытаемся решить его локальными актами ВСЮ, но слышим нарекания со стороны участников процесса», – отметил замглавы ВСЮ.

Как подчеркнули члены Совета, единого документа, который регулировал бы порядок доступа к информации, нет, есть лишь перечень сведений, которые составляют служебную тайну, и порядок доступа к персональным данным. Поэтому они стараются буквально «вручную» закрыть информацию, которая касается персональных данных: места проживания судьи, состава семьи и т. п. «После подачи заявления заявитель еще не может получить доступ к материалам дела. Если ВСЮ приходит к выводу, что есть признаки дисциплинарного проступка, он принимает решение открыть дисциплинарное производство, и на этой стадии заявитель уже может получить доступ. После принятия решения о привлечении к дисциплинарной ответственности доступ к материалам дела имеет судья, и он может обжаловать это решение. Что касается ознакомления с ним заявителя – мы считаем, что вся собранная информация содержится в решении ВСЮ. Если принято решение об отказе в открытии дисциплинарного дела, доступ также ограничен, поскольку закон не предусматривает обжалования, а другой законной цели для открытия материалов не указано», – подчеркнул В. Беляневич.

«Фигура заявителя важна на первоначальном этапе, для открытия производства. Хочу обратить внимание, что в данном случае закон не говорит о защите прав заявителя или кого-то другого. Собственно, защищается публичный порядок. Поэтому после открытия производства фигура заявителя уходит на второй план, а на первый план выходит реализация дисциплинарным органом его полномочий: проведение проверки, принятие решения об открытии дисциплинарного дела. Очень важно дать судье право высказаться, ведь в ином случае это может стать аргументом в Европейском суде по правам человека», – добавил он.

По его словам, состязательность – это инструмент достижения определенного результата. «ВСЮ рассматривает все ходатайства и обращения. Но то, что я пока вижу в ходе нашей работы: заявитель или его представитель просят материалы дела с тем, чтобы что-то добавить и дать оценку нашей работе, дискутировать с заключением члена ВСЮ-докладчика. Это возмущает ВСЮ», – подчеркнул В. Беляневич.

Что касается свидетелей в процессе дисциплинарного производства, то члены ВСЮ отметили, что по закону их нельзя привлечь к ответственности за неправдивые показания, поэтому предоставлять всем свидетелям право высказаться, а потом аргументировать в решении, почему их пояснения не приняты во внимание, проблематично.

В целом представители ВСЮ подчеркнули, что сегодня обращение в Высший совет юстиции воспринимается, в основном, как способ пересмотреть судебное решение. «Некоторые адвокаты не скрывают, что будут использовать обращение в ВСЮ для попытки пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам. Но когда адвокат, ссылаясь на договор с клиентом, составленный в феврале 2014 г. (и этот клиент у нас в перечне заявителей не числится), требует информацию на две трети состава Высшего спецсуда за весь период деятельности ВСЮ на предмет того, поступали ли жалобы, о чем и каковы результаты их рассмотрения, возникает вопрос, какая заинтересованность в этом его клиента, и как его поручение связано с целью такого обращения?» – задался вопросом А. Муравьев.

Также члены ВСЮ отметили, что некоторым обращениям адвокатов не хватает обоснований. «Мы не пытаемся быть адвокатами судей, но необходимо приводить в обращении конкретные факты и аргументацию, а не просто указывать, что судья подорвал доверие к судебной системе», – подчеркнул замглавы ВСЮ.

Представители адвокатуры, со своей стороны, отметили, что их волнует вопрос, почему ВАСУ не допускает заявителей в делах об отмене решений ВСЮ и ВККС. Ведь, по их мнению, имеют значение и те факты, которые известны только заявителю.

Почему не всех судей увольняют?

Далее представители ВСЮ обратили внимание заявителей на то, что сегодня по сравнению с предыдущей редакцией закона Совет ограничен в инициативе по проведению проверок в отношении судей. Раньше член ВСЮ мог сам инициировать такую проверку и обратиться за предоставлением поручения к главе Совета, а теперь приходится ждать соответствующих обращений от заявителей.

Кроме того, А. Муравьев упомянул о проблеме кворума. «У нас не хватает голосов для решения отдельных вопросов – этот вопрос в законодательстве урегулирован не совсем удачно. В итоге мы имеем ситуацию, когда меньшинство принимает решение за большинство. Есть примеры, когда в заседании принимали участие 15 человек и один, например, брал самоотвод, 10 членов ВСЮ голосовали за внесение представления об увольнении, 4 – против, и получалось, что превалирование в 1 голос может помешать принять решение. Мы в таких случаях даже не можем выписать модель решения – остается только указать, что по результатам голосования оно не набрало необходимого большинства голосов. Также возникает проблема с особым мнением: 2 человека проголосовали против, излагается содержание особых мнений, и понятно, кто и как голосовал», – посетовал он.

Не смогли не упомянуть участники мероприятия и о последнем решении ВСУ. Как отметил В. Беляневич, особенно актуальным вопросом был срок привлечения судей к дисциплинарной ответственности. «ВСУ поддержал позицию ВСЮ, согласился с тем, что 3-годичный срок привлечения к ответственности распространяется и на те действия, которые были совершены до вступления в силу Закона «Об обеспечении права на справедливый суд». Хотя мотивация и отличается, но для нас важно, что позиция ВСЮ принципиально была поддержана».

По мнению эксперта Романа Куйбиды, «до того момента, как приняли Закон «Об обеспечении права на справедливый суд», ограничений относительно привлечения судей к дисциплинарной ответственности не было, а после принятия закона – 3 года, но с момента принятия закона, а не совершения определенных действий. Такая позиция коррелируется с позицией ЕСПЧ, в частности, с решением по делу «Мельник против Украины», которое хотя и касается права на кассационное обжалование, но логика одинаковая».

Р. Маселко также отметил, что поддерживает позицию ВСЮ относительно сроков, и обратил внимание, что суды при рассмотрении уголовных дел относительно судей ориентируются на позицию ВСЮ. «В мотивировочной части первого приговора по ст. 375 УК по «майдановскому» судье (в начале апреля с. г. Святошинский районный суд Киева оправдал судью Киево-Святошинского райсуда Киевской области Владислава Лысенко, обвиняемого в вынесении заведомо незаконного решения о лишении водительских прав участника Автомайдана во время Революции Достоинства) суд указал, что «не может игнорировать тот факт, что при подобных фактических обстоятельствах постановление незаконного судебного решения авторитетные компетентные органы в рамках своих юрисдикционных полномочий не усматривали оснований для привлечения судей даже к дисциплинарной ответственности, которая наступает за наиболее значительные с точки зрения общественной оценки проступки». Далее, по словам члена совета общественного контроля НАБУ, в оправдательном приговоре приводятся решения Высшего совета юстиции по судье Днепровского райсуда Киева Николаю Чаусу, С. Захарчук и т. д. «Т. е. суд ссылается на решения ВСЮ, имейте это в виду», – подчеркнул он.

«Мне очень жаль, что мы не можем обнародовать ход наших дискуссий в совещательной комнате. Если бы вы знали, на каком высоком профессиональном уровне и как напряженно они проходят. Действительно, есть недостатки, есть проблемы, которые касаются процедуры, поэтому в сегодняшних условиях с тем количеством жалоб, которые у нас есть, мы работаем в чрезвычайных условиях», – подытожил дискуссию А. Муравьев.