«Зрада» продается лучше чем «перемога», — финалист конкурса в ВС Игорь Кушнир

Как обеспечить открытость и ясность процедур работы и принятия решений в Верховном Суде?

14 сентября Высший совет правосудия приступит к анализу кандидатур в Верховный Суд, рекомендованных по итогам конкурса, проведенного Высшей квалификационной комиссией судей Украины.

Новый Верховный Суд столкнется с 50 тыс. дел, которые будут переданы из ликвидируемых высших специализированных судов и Верховного Суда Украины.

О своих впечатлениях от конкурса, о планах по началу работы нового Верховного Суда, а также о его первоочередных задачах «Судебно-юридической газете» в эксклюзивном интервью рассказал судья Хозяйственного суда Черниговской области Игорь Кушнир, который вошел в список из 120-ти финалистов.

1. Какие Ваши впечатления от конкурса? Какой этап был самым непростым для Вас? Что Вы усовершенствовали бы в процедуре?

Учитывая, что такой конкурс проводится впервые и все процедуры ВККСУ пришлось разрабатывать с нуля, впечатления остались в целом положительные.

С точки зрения содержания, все эти разноплановые проверки, задания, тесты, собеседования довольно неплохо помогли воплотить знаменитое «познай самого себя».

Спецпроверки – узнать, все ли ты знаешь о себе и своих близких родственниках, а так же как и откуда собирается ключевая информация о жизни человека.

Тесты, может, и носили не сильно практико-прикладной характер, но зато помогли проверить умение быстро искать информацию, обрабатывая немелкие массивы нашего законодательства и судебной практики, а также проверить и потренировать память в умении запоминать большие объемы совершенно разных данных — терминов, цифр, перечней.

Кроме того, учитывая специализацию дел в суде, подготовка к тестам помогла где-то освежить, а где-то и узнать что-то новое. Заставила поинтересоваться последними изменениями не только в сфере конституционного и антикоррупционного законодательства, а и хозяйственного с гражданским, а также практиками Европейского суда по правам человека.

Практическое задание я не назвал бы самым непростым, скорее, самым непредсказуемым, и тем интересным. Получишь дело своей специализации или той, которой никогда не рассматривал (так и получилось). Насколько сориентируешься и справишься, особенно учитывая, как и в тестах, ограниченное время, исполнение не в одинокой тиши и покое своего кабинета, а под пристальным вниманием на виду у всех. А тут еще отсутствие доступа к полной базе законодательства и судебной практики с быстрым, что очень важно и удобно, контекстным поиском.

Проверка общих способностей дала узнать, насколько быстро и качественно мозг решает задачи. Будущим конкурсантам можно посоветовать потренироваться заблаговременно, чтобы по крайней мере выработать стратегию. В любом случае не стоит зацикливаться на вопросах или классах вопросов, которые не получаются, теряя драгоценное время.

Морально-психологические тесты позволили заглянуть внутрь себя и узнать, насколько ты себе льстишь или, наоборот, недооцениваешь, и в чем. Особенно понравился тест на добропорядочность своими нравственными задачами. MMPI-2 хоть и позволил узнать, как гласит знаменитая фраза, получается ли управлять миром, не привлекая внимание санитаров, но своими депрессивными вопросами давил на психику.    

Собеседование позволило побыть в роли оцениваемого, а не оценщика (думаю, очень полезный опыт для судей, чтобы не сильно воспарять и быть поближе земле). А также проверить себя на умение вести спокойную и аргументированную беседу, честно и искренне рассказывать о себе, преодолевая ступор или тараторенье от волнения, или неумеренное приукрашивание себя, уход и уворачивание от неудобных вопросов. Но в своем собеседовании я бы отметил как положительный момент, способствующий диалогу, спокойное и доброжелательное отношение членов Комиссии, их активный интерес и разнообразие личностных вопросов для полноты представления себя. 

Поэтому, на мой взгляд, на конкурс стоило пойти хотя бы ради этой всесторонней и полной проверки самого себя. 

С организационной точки зрения порадовало то, что при прохождении мной разных этапов конкурса, сдачи документов, регистраций никогда не было очередей, столпотворений, пробок, срывов начала проведения в последний момент в день проведения.

Что касается усовершенствования, в тестах я бы пересмотрел формулировку вопросов для подготовки кандидатов, потому что были вопросы, с которых непонятно, что именно  спрашивается и какие могут быть в дальнейшем варианты ответов, особенно в теоретических вопросах. Также стоит пересмотреть варианты ответов, чтобы был только один однозначный, правильный ответ и не было второго варианта, который также, хотя бы и частично, мог рассматриваться как правильный.

Для практического задания, надеюсь, хватит финансирования закупить компьютерную технику с базами законодательства и судебной практики. Писать мы в своей основной массе разучились: печатать быстрее, да и исправлять, и корректировать проще. Кроме того, это избавит конкурсантов от «удовольствия» в придачу к самому заданию упражняться в китайской каллиграфии, а членов Комиссии – от «счастья» потом долго и нудно разбирать эти иероглифы, что существенно может сократить сроки оглашения результатов. Да и таскание конкурсантами тачек и сумок, набитых Кодексами и Законами, с игрой в «теорию вероятности» и обкладыванием за столом стенами бумажной крепости выглядит несколько трагикомично.

Желательно сократить общий срок конкурса и особенно сроки ожидания результатов, потому что ожидание по 5 недель, как с практическим заданием, психологически выматывает. При этом хотелось бы пожелать, чтобы насколько можно заблаговременно определялись конечные реальные сроки оглашения результатов, очередных этапов конкурса, и потом они уже не переносились. Так и ожидать легче, и проще спланировать совмещение конкурса с текущей работой. Касательно тех же финальных результатов многим до позднего вечера не было понятно: огласят ли их еще 27 июля, как было заявлено изначально, или 28 на брифинге, как прозвучало потом.  

2. Какие надежды Вы возлагаете на новый ВС? Смогут ли адвокаты, ученые и судьи стать единой командой за короткое время?

Смогут ли адвокаты, ученые и судьи стать единой командой за короткое время, зависит о двух вещей: умения работать в команде и желания. Исходя из заявленных ВККСУ целей морально-психологического тестирования, одной из них было именно определение умения работать в команде. Получается, что у всех победителей это умение есть. Поэтому вопрос остался исключительно в желании.

И тут всем победителям следует учитывать одно. Как говорили в одном знаменитом фильме: «Чтобы выжить на жестокой Пандоре, у вас должно быть реальное понимание ситуации».

«Зрада» в обществе продается куда лучше чем «перемога». Количество верящих в результативность реформ, в т. ч. и судебной, неуклонно падает. Работу нового Верховного Суда будут рассматривать через микроскоп размером и мощностью как знаменитый телескоп «Хаббл». Боюсь, желающих новому ВС оступиться и пасть будет куда больше, чем желающих ему успеха.

Кроме того, верить в то, что та часть политической и финансово-экономической элиты, как впрочем, и часть госструктур, бизнеса и юридического сообщества, которая привыкла решать вопросы в суде «позапроцессуальными» способами, поверит в жизнь «по-новому» и сразу радостно откажется от «старых» методов, было бы крайне наивно.

Поэтому успех работы нового Верховного Суда и обретение им самостоятельности, как высшего представителя третьей самостоятельной ветви власти, будет зависеть исключительного от того, насколько монолитно-стальной ощетинившийся еж новых судей встретит предстоящее давление «медвежьих лап» сверху и «змеиные» поползновения снизу, и встретит ли вообще.

Соответственно, главное ожидание от нового ВС — это объединение в сплоченную команду единомышленников. Любая фрагментация или деление на фракции «высших» и «низших», «судей» и «не судей», «замазанных системой» и «честных извне» практически сразу все похоронит. Каждому лучше пройти своего рода «сброс настроек» и «обнуление памяти» прошлых статусов. Теперь у всех будет единый равный статус, единая цель и работа на единый результат. Или провал.

Кроме единства в противостоянии внешним нюансам необходимо будет и приходить к единству мнений в юридических выводах, чтобы принятой большинством позиции придерживались абсолютно все. Не дай Бог вернуться к «праву отдельных троек и коллегий».

Главное в суде – это решение. Четкое, аргументированное и, желательно, понятное даже для не юриста. Возможно, в зависимости от конкретной ситуации и спора стоит отходить от чисто формализованного решения по примеру решений ЕСПЧ, где в решении могут быть элементы психологии, политологии, социологии, статистического анализа, прогнозирования и выводов о наиболее соответствующем принципу «верховенства права» правовом регулировании.

Как обращал внимание в своих решениях ЕСПЧ, мало, чтобы само решение было справедливым по сути, процесс его принятия также не должен вызывать сомнений. Поэтому необходимо будет продумывать формы обеспечения открытости, доступности и понятности процедур работы и принятия решений для общественности, в первую очередь юридической. Любая закрытость и недоступность информации, особенно в Украине, сразу плодит домыслы, недоверие и других мысленных «драконов и демонов». Целесообразно рассмотреть вопрос полного доступа граждан в залы судебных заседаний через проверку исключительно на предмет безопасности, как например в той же Великобритании.

Хотелось бы от нового Верховного Суда больше открытости, доступности и взаимодействия с апелляционной и первой инстанциями, а также между ними самими, через возможные активные, а не формальные формы кураторства, выезды в регионы, семинары, конференции, через обмен мнениями, вопросами-ответами. На мой взгляд, не должны инстанции «вариться в собственном соку», оторванные друг от друга, без чувства единой судебной системы, направленной на одну цель, и с потенциальным ощущением вышестоящих инстанций «гораздо более мудрыми баринами» по отношению к нижестоящим.   

3. Что еще необходимо сделать, чтобы ВС смог полноценно начать работу (если принять процессуальные кодексы — то какие проблемные моменты Вы в них усматриваете; если набрать аппарат — какие кадровые источники должны быть и т. д.)?

Независимо от того, какие положения будут приняты в конечной редакции процессуальных кодексов, реальные их плюсы и минусы, полезность, действенность или, наоборот, декларативность, ненужное усложнение, сможет показать исключительно практика их применения в реальной ситуации, поскольку мудрые люди уже давно сказали: «Теория — придворная дама, практика — медведь в лесу». 

Главная проблема, о которой все говорят, – грядущий вал дел. Количество, однозначно, будет давить на качество. Вопрос, стоит ли вводить фильтры и какие, сразу упирается в вопрос, насколько общественность готова доверить апелляционным судам принятие конечных решений по основной массе дел. Как здесь на данный момент соблюсти баланс — сказать сложно.

В идеале аппарат суда должен избираться на конкурсе, но для переходного периода однозначно будет нужна временная администрация, сформированная с помощью ДСА.

Помощник — правая рука судьи, в какой-то мере тень, которую не всегда видно, но которая всегда рядом и прикрывает спину, его функции трудно переоценить, поэтому выбор помощника должен оставаться исключительной прерогативой судьи. Как судья будет выбирать и по каким признакам (кастинг, конкурс, вокально-инструментальные данные) — это его личное дело. Только ему потом с этим помощником работать. Я думаю, что основное большинство кандидатов из судей уже давно имеют сработавшихся с ними в команде помощников, которых менять вряд ли будет разумным.

В целом впереди — масса тяжелой и объемной работы с непредсказуемым и негарантированным результатом и оценкой, по сравнению с которой сам конкурс через год может показаться лишь быстрой легкой прогулкой, поэтому ничего, кроме старого доброго «делай, что должен, и будь, что будет», тут не предложишь. Все остальное будет или лозунгами, или пустым, ни на чем не базирующимся восторженным оптимизмом.