СМИ под защитой?

Анна Шульгина,
«Судебно-юридическая газета»

«Четвертая власть». Данное словосочетание является определяющим и обозначает как саму прессу, так и ее влияние в социуме. Кто-то склонен принимать термин просто, без всяких кавычек, поскольку масс-медиа под этим пониманием воспринимается как некое продолжение трех других – законодательной, исполнительной и судебной властей.

Вполне резонно считается, что журналисты обладают большой властью в обществе. При этом принято думать, что осознание этой власти должно сочетаться со скромностью и чувством долга перед читателем и зрителем. Во все времена профессионалы в этой области добивались признания благодаря высокому уровню точности и беспристрастности. Именно эти два фактора часто «наступают на больной мозоль» чиновникам, и тогда народный термин «четвертая власть» оправдывает себя.

Деятельность журналистов во всем мире связана с рисками при сборе и освещении информации, которая призвана раскрывать мошенничество и обман со стороны как коммерческих фирм, так и государственных чиновников. Учитывая, что журналисты зачастую «воюют» против сильных и богатых мира сего, защита их прав играет важную роль в деятельности всех представителей СМИ. Украинские журналистов уже давно то просят, то требуют защиты. Прежде всего, у законодателя.

Новый закон: миссия невыполнима?

Сразу отметим, что украинское законодательство всегда имело ряд норм, защищающих права и интересы журналистов, однако, как показывает статистика, на практике они, к сожалению, в основном не работают. И не только из-за специфики расследования таких дел, но и из-за некоторой несогласованности законодательства. Так, закон одним своим положением поддерживает представителя прессы, а другим препятствует его деятельности.

Недавно принятый законопроект №1630 «О внесении изменений в Уголовный кодекс относительно усовершенствования защиты профессиональной деятельности журналистов», к сожалению, не стал исключением. Журналистское сообщество отмечает, что данный законопроект внес некоторые положительные и нужные новшества, однако далек от совершенства.

Напомним, 4 февраля с. г. Верховная Рада приняла данный законопроект с целью дальнейшего совершенствования законодательного механизма, обеспечивающего защиту профессиональной деятельности журналистов. «Документ направлен на защиту определенных Конституцией Украины демократических принципов общественной жизни. Задачей законопроекта является совершенствование законодательной базы и устранение недостатков законодательного регулирования вопросов, связанных с действующим правовым механизмом обеспечения защиты профессиональной деятельности журналистов», – сказано в самом проекте. Справился ли он с поставленными целями и как будет реализован, попытались разобраться журналисты, юристы, судьи и сами законодатели.

Если охарактеризовать законопроект коротко, то он детализирует положения Уголовного кодекса Украины, согласно которым предусмотрена ответственность за препятствование законной профессиональной деятельности журналистов, а также усиливает такую ответственность. Ключевыми здесь являются понятия «детализирует» и «усиливает», поскольку нормы, в которые вносятся изменения, существовали и раньше, и как уже было замечено, практически не работали.

Например, существующая ст. 171 УК «препятствование законной профессиональной деятельности журналистов» отныне дополнена ответственностью за умышленное препятствование законной профессиональной деятельности журналиста, а равно за незаконное изъятие собранных, обработанных, подготовленных журналистом материалов и технических средств, которыми он пользуется в связи со своей профессиональной деятельностью, а также за незаконный отказ в доступе журналиста к информации, незаконный запрет освещения отдельных тем, показа отдельных лиц, критики субъекта властных полномочий и любое другое умышленное препятствование осуществлению журналистом законной профессиональной деятельности. Наказываются все эти «прегрешения» штрафом до 50 необлагаемых минимумов доходов граждан, или арестом на срок до 6 месяцев, или ограничением свободы на срок до 3 лет.

Без преувеличения отметим, что такую норму при действующем законодательстве как журналисты, так и юристы приняли с иронией. Уже из ее формулировки хорошо заметно, что она мертва при рождении. Упрямая статистика говорит, что ныне не расследуются куда более тяжкие преступления в отношении журналистов – даже когда речь идет не только о нанесении телесных повреждений, но и об убийствах. Рассчитывать при этом на то, чтобы кто-то был наказан в рамках Уголовного кодекса, например, за незаконный отказ в доступе журналиста к информации, кажется слишком наивным. Тем более, что правоохранители пока не знают, как в подобных случаях доказывать факт «незаконности».

Более того, некоторые эксперты уверены, что данное положение может принести больше вреда, чем пользы, поскольку реально работать не будет, однако одним своим существованием способно дискредитировать иные позитивные нормы данного закона. «Данная норма не имеет никакого смысла, она останется нерабочей и может стать дискредитивной. И вполне возможно, что сделает недвижимым весь процесс. Такое положение способно создать потенциальные проблемы в доступе к информации. Оно ставит того или иного чиновника «меж двух огней»: с одной стороны, если он предоставит ту или иную информацию, а она окажется служебной или конфиденциальной, он будет нести ответственность в рамках одной нормы УК, а если не даст – в рамках другой. У нас все клерки или разбегутся, или будут тихо ненавидеть журналистов, что тоже никак не будет позитивным моментом», – прокомментировали ситуацию в Институте массовой информации.

Среди позитивных положений сообщество масс-медиа отметило норму, которой журналисты внесены в перечень лиц, защищенных от информационного посягательства. Отныне за нарушение тайны переписки и телефонных переговоров, а также другого общения со служебными лицами или с помощью специальной аппаратуры предусмотрена уголовная ответственность. Безусловно, это важный момент, и за нарушение данной нормы, а именно дополненной ст. 163 УК, хоть и сложно, но вполне реально привлечь к ответственности.

Отметим также, что уточнения относительно понятия «профессиональная деятельность журналиста», которое было заложено в законопроекте изначально и вносило некоторую ясность в терминологию УК, в окончательном варианте закона нет. Этот факт несколько обескуражил журналистское сообщество. Парламентарии в данном случае сослались на то, что подобное уточнение есть в рамках Закона Украины №421-VII от 14.05.2015 «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины относительно усиления гарантий законной профессиональной деятельности журналистов». И действительно, в этом документе есть примечание, в котором сказано, что под профессиональной деятельностью журналиста следует понимать систематическую деятельность лица, связанную со сбором, получением, созданием, распространением, хранением или иным использованием информации с целью ее распространения на неопределенный круг лиц через печатные средства массовой информации, телерадиоорганизации, информационные агентства, интернет. Статус журналиста или его принадлежность к средству массовой информации подтверждается редакционным или служебным удостоверением или иным документом, выданным СМИ, его редакцией или профессиональным или творческим союзом журналистов. Однако согласно тому же закону, данное примечание действует только в рамках ст. 145-1, 171, 347-1, 348-1 УК Украины. Значит ли это, что такое же уточнение можно применить к иным нормам, в частности, и к ныне обговариваемым, юристы наверняка сказать не могут. А без этого данные положения могут оказаться бездейственными, предупреждают правозащитники.

Новый закон, старый процесс

Поднимая тему журналистской деятельности, нельзя не вспомнить принятые ранее изменения, связанные с деятельностью журналистов, которые, как показала практика, оказались дискуссионными. Напомним, 12 февраля 2015 г. Верховная Рада приняла Закон «Об обеспечении права на справедливый суд». Им были внесены изменения в ст. 11 Закона «О судоустройстве и статусе судей» в части обеспечения гласности и открытости судебного процесса. Предполагалось, что последнее будет достигнуто путем закрепления права участников судебного процесса, а также других лиц, присутствующих в зале судебного заседания, в т. ч. представителей средств массовой информации, проводить в процессе судебного заседания фотосъемку, видео- и аудиозапись с использованием портативных видео- и аудиотехнических средств. Причем, что примечательно, без получения отдельного разрешения суда. «Если раньше это было право судьи – разрешать или нет проведение съемки в ходе судебного заседания, то теперь это его обязанность – предоставить такую возможность. И только в исключительных случаях он может принять решение о том, что слушание будет закрытым», – отметил народный депутат Украины Леонид Емец.

Но как оказалось, и в этот раз есть несогласованность между законодательными актами. Закон приняли, а внести изменения в процессуальные кодексы насчет порядка фото- и видеосъемки «забыли». Так что ст. 6 ГПК, ст. 27 УПК и ст. 12 КАСУ все так же оставляют за судом право разрешить фото- и киносъемку, видео- и звукозапись с применением стационарной аппаратуры, а также трансляцию судебного заседания по радио и телевидению.

Безусловно, никто не посягает на тайну тех судебных процессов, которые, согласно закону, имеют статус закрытых. Уважать конституционные права граждан – это правильная позиция. Однако закон достаточно точно дает определение понятию «закрытое судебное заседание», а практика показывает, что в остальных случаях судья, если не желает, чтобы процесс фиксировали масс-медиа, применяет старый прием. Учитывая, что кодексы имеют высшую юридическую силу, чем закон, обладатели мантий ссылаются на нормы процессуальных кодексов.

Данное несоответствие законодатель пытается устранить. Так, 2 февраля с. г. в ВР был зарегистрирован законопроект №3874 «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины (относительно обеспечения гласности и открытости судебного процесса)». Основной задачей данного проекта является устранение юридической коллизии в действующем законодательстве. Однако некоторые представители судебной системы считают, что нормы предложенного законопроекта неотработанные и на практике могут привести к нарушениям конституционных прав человека.

Судьи вполне резонно объясняют свою позицию и считают, что предложенные нормы излишне притязательны. В большинстве своем они настаивают, что позиция процессуальных кодексов лучше защищает конституционные права граждан. Так, согласно процессу, регулирующему порядок рассмотрения гражданских и уголовных дел, четко обозначено, что фото- и видеофиксация с применением стационарной аппаратуры допускается на основании определения суда при наличии согласия на это лиц, участвующих в деле. Безусловно, такой нормой с легкостью можно злоупотреблять, поскольку судья практически всегда сможет объяснить отказ в фото- и видеофиксации тем, что одна из сторон не дает согласия на это. Однако есть и порядочная доля правды в том, что если не учесть интересы такого участника процесса, напрямую будут нарушены его конституционные права, что тоже неправильно.

Парламентарии в рамках законопроекта №3874 попытались навести порядок в ныне сложившейся нормативной несогласованности, предлагая внести изменения во все действующие процессуальные кодексы. Они отметили, что проводить фото- и видеофиксацию можно только в рамках открытого судебного заседания, не нарушая при этом хода самого процесса. А это означает, что статус перечисленных в законодательстве случаев, когда судебный процесс является закрытым, остается прежним. Очевидно, что принятие данного законопроекта вполне способно навести некий юридический порядок в процессе.

Часть судей руководствуются ст. 11 Закона «О судоустройстве и статусе судей», согласно которой участники судебного процесса, другие лица, присутствующие в зале судебного заседания, представители средств массовой информации могут проводить в зале судебного заседания фотосъемку, видео- и аудиозапись с использованием портативных видео- и аудиотехнических средств без получения отдельного разрешения суда, другие – ч. 8 ст. 12 КАСУ, которая позволяет проводить в зале судебных заседаний фото-, видео- и звукозапись, а также транслировать судебное заседание на основании определения суда при согласии на это лиц, которые принимают участие в деле

КОММЕНТАРИИ ЭКСКЛЮЗИВ

Александр Сасевич, член Совета судей Украины, судья Львовского окружного административного суда

– Насколько мне известно, на данный момент разрабатывается новый законопроект, которым будут внесены изменения в Закон «О судоустройстве и статусе судей», в т. ч. в ст. 11 данного Закона. Сегодня действительно существует некая коллизия между ней и процессуальными кодексами. В первую очередь, когда речь идет о судебных процессах с участием несовершеннолетних или процессах, в которых участники против того, чтобы их упоминали в СМИ.

Мое мнение таково, что не стоит препятствовать в освещении публично-правовых дел. Если же речь идет о личных или имущественных правах, возникает спорный момент. Согласно Конституции, нарушать права человека, который не желает, чтобы процесс, в котором он принимает участие, освещался, нельзя. Лично я в таких случаях пользовался бы теми нормами, которые прописаны в процессуальных законах. Хотя ясно, что эти вопросы не урегулированы, и приходится принимать решения, исходя из конкретных ситуаций. Лично я без основательных причин никогда не отказываю журналистам в праве присутствовать на процессах. В первую очередь, журналисты диспонируют не судью, а стороны. Стороны ведут себя по-другому, когда идет фиксация, и грамотный судья будет хорошим режиссером и сможет пользоваться тем, что в процессе работают журналисты.

Владимир Британчук, судья Высшего специализированного суда Украины по рассмотрению гражданских и уголовных дел

– Украинские суды всегда открыты, были и есть, и никаких препятствий журналистам суд не чинил даже в отсутствие норм о свободной видеофиксации заседаний. Любой гражданин может зайти в суд и присутствовать, если судебное заседание открытое. Однако право журналиста делать все, то ему требуется для осуществления журналистской деятельности, должно согласовываться с правами судьи как простого человека и его желанием, чтобы его снимали. Я уже не говорю о том, что судебный процесс предполагает, что должна быть тишина и спокойствие, чтобы стороны спокойно приводили свои доводы, а судья смог принять правильное, законное решение. Когда говорят, что подобные нормы приведут к открытости суда, так он никогда и не был закрытым. Возникает вопрос, какие цели преследуют такие изменения. Разве новый порядок заставит заангажированный суд постановить справедливое решение? Если судья захочет, то хоть 10 журналистов будут снимать его на камеру, он примет то решение, на которое его заангажировали. Это лишний раз говорит о том, что прикрываются жупелом о недоверии к суду, чтобы общественность не обращала внимания на другие провалы в социальной, экономической областях, а переключала его только на судебную систему.

Лично я не против того, чтобы журналисты снимали процесс, но все равно будут недовольные стороны, они будут обжаловать решение, которым недовольны, в процессуальном порядке, и этот процесс останется прежним, независимо от того, были ли журналисты. Если говорить об открытости суда, то почему любой человек не может зайти, например, на заседание парламента или Кабмина без всякого разрешения? Если парламентарии хотят в отношении независимой ветви судебной власти внедрить такие изменения, так сделайте такой же открытой и свою законодательную власть.

Николай Княжицкий, народный депутат Украины, соавтор законопроекта №1630

– Законопроект №1630 «О внесении изменений в Уголовный кодекс относительно усовершенствования защиты профессиональной деятельности журналистов» сложно принимался в парламенте, так как, к большому сожалению, несмотря на актуальность этого законопроекта, многие депутаты понимают, что часто СМИ у нас не являются независимыми. Нередко под видом журналистов или журналистской деятельности сводятся счеты друг с другом, реализуются политические заказы, во время выборов очень много журналистов с поддельными удостоверениями приезжают на участки. Этот закон будет эффективным, когда будет работать вместе с другими. Например, с законом о прозрачности медиасобственности. Когда станет понятно, что медиа являются бизнесом, а не выполняют чей-то заказ. Этот закон хорош, когда он защищает журналистов и прессу как представителей «четвертой власти». Но если пресса является не представителем «четвертой власти», а наемным работником кого-то, кто лоббирует свои интересы в первой, второй или третей ветви власти, конечно, этот закон будет иметь проблемы с воплощением. Я думаю, появятся дела, которые будут расследоваться. Отмечу, что в нашем обществе даже психологически важно, что существует наказание за препятствие деятельности журналиста, и что журналист защищен законом очень жестко. Сам факт существования санкций помогает прессе быть более свободной.

Николай Хавронюк, председатель НКС при Верховном Суде Украины (2011–2014 гг.), д. ю. н., профессор

– На мой взгляд, принятый законопроект №1630 «О внесении изменений в Уголовный кодекс относительно усовершенствования защиты профессиональной деятельности журналистов» на сегодняшний день недоработан. Рассматривая ст. 171 УК Украины, в которую были внесены изменения, например, уголовно наказуемым стало такое деяние, как незаконное изъятие собранных и обработанных материалов, технических средств. Таким образом, наблюдаем ситуацию, когда отстаивается независимость журналиста при подготовке определенного материала. Вообще, это, конечно, не преступление, а больше напоминает дисциплинарное нарушение, поскольку журналист находится с руководителем своего средства массовой информации в отношениях определенной подчиненности. Понятие «незаконное изъятие» должно подразумевать отсылку к закону, где будут указаны условия законного изъятия материалов. Без этого понятие «незаконное изъятие» становится совершенно аморфным.

Второй момент – это уголовная ответственность за незаконный отказ в доступе журналиста к информации. В данном случае неплохо было бы обозначить субъекта такого преступления, иначе согласно норме можно будет привлечь к ответственности человека за то, что он отказался дать интервью.

Ч. 2 ст. 171 УК предусматривает, что уголовная ответственность может наступить за влияние в любой форме на журналиста с целью препятствования выполнению им профессиональных обязанностей, однако эта норма, опять-таки, аморфная, и каждый понимает ее по-своему. Альтернативный состав преступления, согласно диспозиции ч. 2 ст. 171 УК, предусматривает наказание за незаконное преследование журналиста с целью препятствования его деятельности. Считаю, что эта норма дублирующая. Ведь незаконное изъятие материала, например, или незаконный запрет на освещение тех или иных тем – это тоже давление на журналиста. Как итог, правоохранительные органы не смогут правильно квалифицировать преступление. Как вывод, на сегодняшний день реализовать закон будет трудно. Из-за такого множества недоработок прокуроры и суды не смогут правильно квалифицировать, расследовать, собирать доказательную базу, а единой практики не будет.

Василий Бородий, председатель Подольского районного суда Киева

– За время своей работы я не помню, чтобы в производстве нашего суда были дела, связанные с препятствованием деятельности журналистов. Будут прецеденты – будем рассматривать, изучать, оценивать, принимать решения, нарабатывать практику. Ведь только практика может показать, как работает закон, как оценивать доказательства, обстоятельства, доводы стороны защиты и обвинения.

Что касается фото- и видеофиксации судебных заседаний, то с этим у нас не возникает проблем. Практически каждый день в суде присутствуют журналисты с телекамерами, более того, я вижу, что с каждым днем все спокойнее на это реагируют и участники процесса. Отмечу, что в нашем суде только приветствуется всякого рода освещение процессов. Общественность должна знать, как работает суд, невзирая на то, что иногда чувствуется некоторая заангажированность со стороны журналистов. С другой стороны, если все-таки кто-то из участников процесса заявляет о нежелании быть зафиксированным на фото- и видеоаппаратуру, тогда вопрос требует индивидуального подхода.

Сегодня безосновательный отказ судьи в предоставлении разрешения на сьемку является незаконным. А журналист, согласно закону, должен соблюдать порядок судебного заседания, и если это процесс открытый, может присутствовать в ходе всего процесса и выполнять свои профессиональные обязанности. Частичный запрет на съемку тоже является незаконным, если он безоснователен. Если судья не придерживается ст. 11 Закона Украины «О судоустройстве и статусе судей», на него вполне можно написать жалобу в ВККС.

Леонид Емец, первый зампредседателя Комитета ВР по вопросам правовой политики и правосудия

– Принятый законопроект №1630 станет частью украинского законодательства, и как любой другой украинский закон, должен будет исполняться. Чинить препятствия журналистам в выполнении их обязанностей недопустимо. И этот, и ряд других законов направлены, прежде всего, на то, чтобы дать четкое понятие, что именно надо считать журналисткой деятельностью и где наступает ответственность за действия, которые препятствуют такой деятельности. Наказуемо и оказание давления на журналиста, незаконное получение информации от него и т. д. Законопроект вносит изменения в Уголовный кодекс, а процесс в данном случае остается без изменений, более того, он и не требует изменений. Процедура обращений в данном случае остается прежней – если нарушения уголовного характера, обращаться надо в правоохранительные органы.

Оксана Романюк, исполнительный директор Института массовой информации

– Могу отметить, что законопроект №1630 «О внесении изменений в Уголовный кодекс относительно усовершенствования защиты профессиональной деятельности журналистов» я однозначно оценить не могу. С одной стороны, он предлагает те вещи, которых не хватало журналистам. Что меня наиболее удивило и даже возмутило, так это внедрение в рамках этого законопроекта уголовной ответственности за препятствование доступу журналиста к информации. Это абсолютно не прогрессивная и не европейская норма, это не настолько ужасное деяние для такой чересчур жесткой санкции. На практике она не будет работать. У нас за более тяжкие преступления в отношении журналистов за прошлый год только 11 дел дошло до суда, хотя потерпевших журналистов за последние годы накопилось несколько сотен. В Европе, например, все граждане имеют свободный доступ к информации, а мы делаем какой-то избирательный доступ. Сегодня уже есть рабочие механизмы, с помощью которых можно решить проблему, если кто-то кому-то, в т. ч. журналисту блокирует доступ к информации. Эти вопросы с успехом решаются в судах, этими вопросами очень хорошо занимается офис омбудсмена. А решение таких вопросов в рамках уголовного производства – это абсолютно бесперспективно. Вместо того, что бы сделать рабочей всю систему, усовершенствовать и согласовать порядок обмена информацией между организациями, создаются такие нормы. Что касается важной и нужной нормы данного законопроекта, так это то, что она защищает тайну переписки и телефонных разговоров журналистов. Эта норма очень кстати для тех, кто собирает информацию и занимается журналистскими расследованиями. Отмечу, что журналистское сообщество давно хотело внести такие изменения. Это позволит обеспечить информационную безопасность журналистов.