Бес в ребро

Опять Илья Петрович (имена и фамилии изменены) бушевал весь день:

– Я тут хозяин! Все моими руками сделано!

– Да хозяин, хозяин! Никто ж не перечит, – успокаивала мужа Дарья Антоновна.

У Ильи Петровича – золотые руки! Дом построил. Беседки, скамейки во дворе – все его рук дело! Ульи смастерил, пасеку завел.

35 лет прожили вместе Илья и Дарья. Двоих детей вырастили, внуки пошли. Младшая внучка, Танюшка, сейчас у деда с бабкой гостит. Да только мало ребенку радости от такого гостевания. Дед как пес цепной гарчит с утра до вечера – все чем-то недоволен! А спроси его, в чем причина, он и сам не знает. «Устали друг от друга, отдохнуть надо!» – решила Дарья Антоновна и, не сказавшись мужу, уехала с 5-летней Танюшкой в село к старшей сестре. «Надоест одному – сам за нами приедет!»

Уезжала Дарья Антоновна поздней осенью, а тут уж и зима минула, но не едет за женой Илья Петрович, не зовет назад. Женщина волнуется: весна пришла, земля подсыхает, огород сажать надо! Решила не ждать приглашения. Отправила Танюшку к отцу с матерью, а сама собралась в дорогу.

Приехала. Забор и калитка недавно заново окрашены. Дорожки во дворе чисто выметены. В сердце затеплилась радость: «Ждал все-таки». Но в доме жили чужие люди – продал Илья родное гнездо, а сам исчез.

***

…В этом киоске Илья всегда покупал сигареты. Работала там пожилая женщина – неразговорчивая, хмурая. А сегодня в окошке другое лицо – тоже немолодое, но очень приятное.

– Добрый вечер! – голос у женщины бархатистый, певучий, глаза улыбаются ласково.

Илья обмяк. Взял сигареты, зажигалку. Уходить не хотелось...

Новую киоскершу звали Алевтиной.

– Я к подруге в гости приехала, – молодо щебетала женщина, – сегодня подменяю ее.

На улице подмораживало. Илья Петрович был одет легко (до его дома всего полсотни метров), но не ощущал холода. Зато почувствовал, что женщина симпатизирует ему.

– А давайте пойдем ко мне, чайку горячего попьем! – предложил Алевтине.

Будто другими глазами смотрел он сейчас на собственное жилье – изо всех углов на него таращилось неуютное холостяцкое одиночество. Не заметил, как стал рассказывать Алевтине свою жизнь.

– Разводиться буду. Надоело! – говорил. – Продам дом, уеду!

А душа млела от ласкового взгляда Али.

Когда Алевтина сказала, что ей пора возвращаться домой, в Кривой Рог, Илья Петрович запечалился. Он уже не представлял жизни без этой ласковой красивой женщины, причем тоже одинокой. Собравшись с духом, предложил себя Алевтине в мужья. Любимая согласилась. Быстро нашли покупателей на дом, оформили все необходимые документы.

Окрыленный надеждой на новое счастье, ехал Илья Петрович с ненаглядной Алечкой к новому месту проживания и вез с собою вырученные от продажи дома 45 тыс. «зеленых». Воспоминания о прошлом, о 35 годах, прожитых в законном браке с другой женщиной, не тревожили его. О том, где и как будет жить Дарья Антоновна, как взрослые дети оценят его поступок, тоже не думалось.

Алевтина Николаевна жила в небольшом домике – чистеньком, уютном. Было у нее двое детей. Сын Игорь обитал где-то в областном центре, а дочь Вероника в будущем году заканчивала среднюю школу. Семья Алевтины сразу окружила Илью Петровича таким вниманием и заботой, каких он давно не знал, а Вероника даже стала называть его папой.

Хозяйство в Кривом Роге требовало крепких мужских рук. И – денег. И то, и другое у Ильи Петровича имелось. Вернее, деньги были у Алевтины Николаевны, так как новоиспеченный муж сразу передал их ей в руки. На участке развернулись большие работы – пристройка к дому, баня, гараж. И все – умелыми руками Ильи Петровича. Горлинкой ворковала днем Алевтина: «Ильюшенька… Ильюшенька…» А ночью ублажала ласками. Ну, какому мужику будет не по душе такой рай?!

Внезапно среди ночи явился домой Игорь. В городе парень попал в очень неприятную ситуацию, которая грозила судом и нешуточным сроком. Откупились. Игорь уехал, но ненадолго. Как вскоре выяснилось, он был наркоманом, и неприятные ситуации – его привычный образ жизни.

Время летит незаметно. У Вероники выпускной, а вслед за ним – и свадьба. Наряды для торжеств приобретались в лучших салонах Днепропетровска. Опять приехал Игорь. На сей раз с доброй вестью – надумал поступать в вуз. А поступление, как известно, денег требует.

Наступившая осень принесла холода и слякоть. Не только в природу, но и в душу Ильи Петровича. Алевтина стала сварливой и мелочной, больше не дарила Илье свою любовь, а отправила его спать в летнюю кухню, на раскладушку. Обосновавшийся в доме Игорь помыкал Петровичем, как рабочей скотиной, и в основном в матерной форме. Вероника, приходившая навестить мать, откровенно насмехалась над тем, кого недавно называла «папой». Илья Петрович пробовал защищаться:

– Я муж твоей матери, соплячка!

За «соплячку» схлопотал по физиономии от Игоря. А Вероника выдала:

– Муж? Ты посмотри на себя! Тебя даже рядом с мамой стыдно поставить! Быдло ты! – и плюнула.

Он еще надеялся что-то спасти.

– Когда мы распишемся? – задал Алевтине вопрос.

Та хотела ответить грубостью, но что-то во взгляде Ильи насторожило ее. Заворковала, как бывало раньше:

– Подождем, Ильюшенька, до лета. Свадьбу справим, гостей позовем! – в общем, сумела успокоить мужика.

Илья повеселел, опять почувствовал себя хозяином. Так худо-бедно прошла зима. Весной Алевтина надумала отправить Илью Петровича на заработки в соседнюю область:

– Подзаработаешь немного денег – тебе костюм, пальто к зиме купим…

Заикнуться о том, сколько денег осталось от его $45 тыс., Илья Петрович не отважился.

Алевтина каждую неделю приезжала к Илье Петровичу за деньгами – якобы на приобретение стройматериалов. Лето подходило к концу. Работа по найму закончилась. Илья Петрович возвращался в Кривой Рог, не слишком уверенный в своем будущем. И предчувствие не обмануло его. На высокое крыльцо вышла Алевтина – пышущая здоровьем, помолодевшая. Поставила к ногам Ильи старый рюкзак:

– Здесь твои вещи. Уходи. Я с тобой жить не буду.

Он стоял, как оплеванный. Посмотрел в красивое лицо Алевтины, и руки сжались в кулаки. Но тут два человека – Игорь и еще какой-то мужик – угрожающе двинулись в его сторону…

– Ладно, черт с тобой, – тихо сказал Илья. И – громче: – Деньги мои отдай!

– Денег нет и не будет! – отрезала Алевтина.

Он захлебнулся вопросом:

– Как не будет?!

– А так! – выступил вперед мужик, стоявший рядом с Игорем. – Ты здесь жил? Ел-пил? Думаешь, бесплатно? Спал с Алькой? Ты хоть представляешь, сколько одна ночь с нею стоит?!

Мужик (он назвался дядей Алевтины Николаевны), конечно, загнул! Алька – не проститутка! Но аферистка – да! И еще какая!

Побитым псом уходил со двора Илья Петрович, унося в душе обиду и злость, а в рюкзачке – вещички, с которыми сюда приехал. Пообтрепались вещички, постарели, как и сам Илья Петрович. Идти Илье некуда. Его из жалости приняла к себе одинокая старушка, проживавшая на соседней улице.

Думал Илья Петрович по закону привлечь аферистку к ответу. Но… Принуждала ли его Алевтина Николаевна продавать дом? Нет, он сам принял такое решение. Обманом ли завладела его деньгами? Опять – нет, Илья Петрович с радостью вложил их в руки возлюбленной! И батрачил с радостью. Все – для нее, для любимой Алечки! В общем, не завели уголовное дело в отношении аферистки Алевтины.

***

Оставшись без мужа, а главное, без жилья, Дарья Антоновна сначала думала на себя руки наложить. Много всякого было в их жизни с Ильей Петровичем, но теперь помнилось только хорошее. Но погоревала женщина и передумала умирать. Старшая сестра сказала ей: «Оставайся пока, а дальше видно будет». Ночами ей снились вишни в цвету и муж – молодой и почему-то печальный… Доходили до Дарьи слухи, что не слишком счастлив «в прыймах» ее Илья. Злорадствовала: «Так тебе и надо!» И ждала, что муж назад воротится.

…Долго злорадствовать Дарья Антоновна не могла. Прослышав, что муж в чужом городе живет у какой-то старушки из милости, она стала обивать пороги милиции, газетных редакций: помогите!

Помогите тому, кто предал??! Кто на старости лет оставил без крыши над головой??!

Трудно понять Дарью Антоновну. Однако благородству ее можно рукоплескать. Пасть бы Илье Петровичу в ноги законной супружнице и, обливаясь слезами, вымаливать прощение. Ан, нет! Мужчиной движет иное чувство – отомстить коварной Алевтине за обман, за надругательство над его светлыми чувствами! Он продолжает писать жалобы в милицию, в прокуратуру, в суд. Бог в помощь, как говорится.