Любимый внук

В начале первого ночи в реанимационное отделение районной больницы бригада скорой помощи доставила пожилую женщину с открытой черепно-мозговой травмой. По подозрению в совершении преступления был задержан внук потерпевшей, 17-летний Юрий Копейкин (здесь и далее имена и фамилии изменены).

…Состояние, в котором пребывала Ольга Ильинична, можно образно назвать парением между небом и землей. Голова и тело болели настолько, что женщина уже была не против «отправиться на небо», но беспокойство о непутевом внуке, страх за его судьбу не давали этого сделать. Ольга Ильинична впала в забытье. Перед глазами всплывали счастливые годы Юркиного детства. И тот день, с которого, пожалуй, все и началось.

– Юрчик, поднимайся! Солнышко давно встало! – Ольга Ильинична вошла в комнату внука. Кровать пуста. «Ага, Юрчик раньше солнышка встал! Опять на рыбалку подался!»

Каждое лето Юрочка проводит в селе у бабушки. А та всегда ждет приезда внука, как великого праздника. Обычно внука дочь Людмила привозила, а в этот раз мальчик приехал сам. Смурной такой. Но сколько бабушка ни допытывалась, в чем причина плохого настроения, Юра не отвечал.

«Схожу к нему, пирожков горяченьких, молочка парного отнесу – пусть позавтракает, а то этого рыболова-любителя от речки не оттащишь!» – подумала Ольга Ильинична.

Юрки на речке не было. Старушка испугалась, но тут увидела свое красное пластмассовое ведерко. А чуть дальше, под вербами, укрывшись старым пиджачком, спал внук.

– Ты что это выдумал?! Перед людьми меня опозорить хочешь? Скажут, бабка внуку выспаться не дает!

Юрка продрал глаза:

– Бабуль, я нечаянно задремал. Клева не было.

– А ты, никак, плакал? – приглядываясь к внуку, спросила Ольга Ильинична.

Мальчишка отвернулся, губы у него задрожали.

– Да что ж с тобой происходит, родненький мой?! Я ж заметила, что ты приехал из дому сам не свой.

– Мамка замуж выходит! – сердито бросил Юрий.

– И за хорошего человека? – осторожно спросила бабушка.

– Да какая разница! Зачем нам в доме чужой человек?!

– Наверное, не чужой, если мама его любит.

– Любит? Значит, я ей больше не нужен?

Юрка обнял поджатые к подбородку колени и заплакал. Время от времени беспорядочно выкрикивал: «Уеду! Пусть радуются! Никогда не вернусь!»

Людмила – средняя дочь Ольги Ильиничны – замужем не была. Сына прижила от любимого мужчины, но он был женат, и Люда семью разбивать не стала. Рассудила так: «Если он свою жену ради меня бросит, то потом в роли брошенной могу оказаться и я».

С самого рождения Юрку окружают одни женщины: в городе – мать с тетками, в селе – бабушка. «Людмиле надо свое счастье устраивать, – думала Ольга Ильинична. – Мужчина в семье, конечно, нужен. Только вот не обижал бы он Юрочку». Над внуком бабушка тряслась, как над только что вылупившимся птенцом, а парню-то уже почти 13!

Ольге Ильиничне не терпелось поскорее узнать, что там происходит у дочери. Ну хоть бросай хозяйство и в город езжай! Но через 3 дня Людмила сама приехала.

– Да, мама, я выхожу замуж! – раздраженно говорила она. – Я что, не имею права на счастье?! Я сколько лет не могла мужчину в дом привести – боялась, что он не полюбит сына, что мне придется делить любовь между ними.

– А сейчас разве не придется?

– Юрка вырос, он должен понимать!

– Поступай, как хочешь, – сказала Ольга Ильинична. – Только Юрку я в обиду не дам.

– Да кто его обижать собирается?! Я так и знала, что ты не поддержишь меня. Сама без мужа всю жизнь прожила, и мне того желаешь?

– Мой муж, дочка, умер, и кому я с тремя детьми нужна была? Разве что вдовцу? Сватались такие, да только мне мои дети дороже были! – Ольга Ильинична прихлопнула ладонью по столу, давая понять, что дальше продолжать разговор не намерена.

– Извини, мама, но в этот раз я тебя не послушаю и поступлю по-своему.

– Можно подумать, что раньше по-другому было! Прислушивалась бы к тому, что я говорила, не была бы матерью-одиночкой!

Последнее слово, как всегда, осталось за Ольгой Ильиничной.

В конце августа Юрка вернулся домой. Увидел в шкафу одежду будущего отчима, спросил вызывающе:

– Он теперь у нас навек поселился?

Людмила обняла сына, погладила по ершистой макушке:

– Глупенький! Разве плохо, если у тебя будет отец?

Парень вырвался из рук матери, крикнул:

– Никогда не буду называть его папой! Никогда, хоть убейте!

…Юрка уходил из дома с утра и возвращался поздно вечером. Людмила кормила его в кухне ужином, спрашивала:

– Где пропадал целый день?

– У друзей!

– У тебя что, своего дома нет? – сердилась мать.

– Пока здесь живет этот … твой, я – бездомный.

– Ты не бездомный, ты – бессовестный эгоист!

Молодая женщина стояла перед выбором: счастье с любимым человеком или одиночество с сыном. Она выбрала первое, и бабушка решила забрать внука к себе. Село большое, школа ничем не хуже, чем городская…

Ольга Ильинична пылинки с Юрки сдувала – в его плохих оценках винила учителей, в ссорах и драках между сверстниками – других ребят. Свою чрезмерную любовь она оправдывала тем, что мальчик растет без отца, а отчиму, конечно, наплевать на пасынка. Справедливости ради нужно сказать, что это было не так. Муж Людмилы хотел, чтобы Юра жил в семье, хотел воспитывать его как собственного сына. Но бабушка была категорически против.

Юрка рос. Росли и его запросы, в первую очередь – материальные. Мать с отчимом покупали ему одежду и обувь, давали Ольге Ильиничне деньги на содержание сына, но парню этого было мало. У него появились друзья – неместные ребята и девчонки возрастом постарше. Когда Юрий приводил их в дом, музыка и развеселые голоса были слышны на всю улицу. Жалея внука, Ольга Ильинична ничего не рассказывала Людмиле. А Юрий чувствовал себя «божком», которому все позволено.

Скоро бабушка поняла, что ее внук – наркоман, но опять ничего не сказала дочери. Парень стал грубым, несдержанным, каждый день требовал деньги на карманные расходы, причем деньги немалые. На эти самые расходы уходила вся ее пенсия и почти все деньги, которые давала дочь. Выручало то, что большинство продуктов – свои, домашние.

В тот вечер Юрий пришел домой не один – с какой-то девицей. Ольга Ильинична раньше ее не видела. Без упреков и замечаний налила в тарелки только что сваренный борщ, поставила на стол:

– Садись, Юрочка, и гостью свою приглашай.

А внук взял бабушку под локоток, отвел в сторону и зашептал громко:

– Мне деньги нужны…

– Сколько? – тоже шепотом спросила Ольга Ильинична.

– Штука!

– Тысяча, что ли?! – ахнула бабушка, уже привыкшая к необычному денежному исчислению. – Да у меня 20 грн осталось до пенсии. А у матери твоей стыдно просить – она только на прошлой неделе прислала. Она же не печатает деньги-то, а зарабатывает!

– Мне пофиг, где вы с матерью деньги берете! Мне сейчас «штука» нужна, поняла? – руками с растопыренными пальцами Юрий тряс перед бабушкой – казалось сейчас ударит ее.

И он ударил. Да так, что бабушка отлетела в угол кухни. Внук подбежал, склонился над ней:

– Ты дашь мне деньги, старая скряга?

– Возьми в столе 20 грн, больше у меня нет, – заплакала женщина.

– Что ты с ней церемонишься?! – взвизгнула девица. – На себе где-то прячет! Сейчас я посмотрю! – и принялась обыскивать Ольгу Ильиничну, перекатывая ее по полу, как мешок с песком.

Денег и правда не было. Это очень разозлило девицу и Юрия. Удары посыпались градом, но Ольга Ильинична вроде и не чувствовала боли. Обхватив руками голову, она негромко приговаривала: «Юрочка, Юрочка…»

Взгляд девицы упал на стоявшую возле печи глиняную макитру. Ухватила ее обеими руками, с силой опустила на голову Юркиной бабушки. Черепки рассыпались по полу, а бабушка замолчала. Из раны на голове обильно текла кровь. Юрий схватил девицу за горло:

– Что ты наделала, тварь?! Это же моя бабка!

Девица легко оттолкнула его от себя:

– Молокосос! Сам виноват! – и вышла из дома.

В бабушкиной комнате – стационарный телефон. Юрий бросился к аппарату, набрал 103, назвал адрес, дождался приезда «Скорой». Когда носилки с бабушкой ставили в машину, он спрашивал у доктора:

– Жить будет? Скажите, жить будет?

«Скорая» еще не отъехала, как во дворе появилась милицейская машина…

По факту нанесения Ольге Ильиничне тяжких телесных повреждений в отношении Юрия Копейкина и Алисы Кудряш было возбуждено уголовное дело по ч. 2 ст. 121 Уголовного кодекса Украины. Следствие по делу еще не закончено.

Валентина Индовицкая,
специально для «Судебно-юридической газеты»