Зло

 Валентина Индовицкая, 
специально для
«Судебно-юридической газеты»

Лена (имена и фамилии изменены) тщательно заперла за собой калитку и направилась в сторону хлебного киоска, который работает круглые сутки. Она всегда приходит сюда рано утром, чтобы купить себе белый батон и булочку к чаю. Ранним утром на улицах еще мало людей, маршрутки и троллейбусы уходят с остановки почти пустые. Только в это время Лена не боится появляться на улице. В другое время суток за ней отовсюду наблюдает зло.

Купив хлеб, девушка быстрым шагом вернулась домой. Запершись в доме, приготовила себе чай, разогрела вчерашнюю кашу. Едва села за стол, чтобы покушать – в окно раздался стук. Из-за плотно занавешенных штор не видно, кто стучит, но Лена и так знает: там – зло.

6 лет назад Лена Варякина окончила школу почти на отлично. Собиралась поступать в вуз. Но случилось несчастье – девочка заболела. Родители не понимали, что происходит с дочерью: частые головные боли, вспышки раздражения, доходившие до агрессии. Врачи поставили мудреный диагноз, Лену поместили в психиатрическую больницу. После окончания курса лечения родители забрали дочку домой, но через короткое время у нее снова стали проявляться прежние симптомы.

В течение 4 лет Елена Варякина несколько раз проходила лечение, однако оно не давало видимых результатов. За эти годы сильно пошатнулось финансовое положение семьи. А затем почти в одночасье умерли родители: отец – от рака, мать – от сердечного приступа. Лена осталась не одна – у нее был старший брат Анатолий. Вместе с семьей – супругой Ниной и дочерью Катей – он жил в одном из городов области. Когда Лена училась в школе, они с братом были очень дружны. Несмотря на обремененность собственными заботами, Анатолий часто бывал у родителей, интересовался успехами сестры в учебе, гордился тем, что она растет умницей.

Семья Анатолия проживала вместе с матерью Нины в 3-комнатной квартире. Жили без ссор, однако мужчине хотелось иметь собственное жилье. Некоторая сумма для приобретения квартиры уже имелась – родители дали, а остальное нужно зарабатывать самому.

После смерти отца и матери Анатолий не претендовал на наследство. Во-первых, свое он уже получил, когда родители были живы, а во-вторых, делить там нечего – родительский дом не был большой. Анатолий решил, что все останется Лене. Правда, думал, что дом, возможно, придется продать и купить сестре хотя бы 1-комнатную квартиру, так как одной ей трудно будет управляться в частном владении.

Брат, как и раньше, приезжал к Лене. Весной вскопал огород, сделал мелкие ремонты. Уже тогда заметил, что отношение сестры к нему резко изменилось. А в последний приезд, летом, она не впустила его во двор. Варякин чувствовал, что такое поведение Елены является не только следствием психического заболевания. Он подозревал, что кто-то настраивает сестру против него.

В действительности так и было. Очень дальняя, не кровная родственница Аглая Васильевна, с которой Варякины давно прекратили общение, вдруг воспылала любовью к несчастной сироте. Сама Аглая по старости лет не могла предпринимать активные действия, и этим занялась ее 42-летняя дочь Татьяна Моськина. Регулярно, два раза в месяц, она навещала Елену и «жужжала» в уши, что брат Толик хочет продать дом, деньги себе забрать, а Лену навсегда поместить в «дурдом». Нездоровая психика Варякиной легко поддавалась такому внушению, и вскоре любящий брат стал для Лены врагом №1. Моськина предложила доверчивой родственнице альтернативный вариант – опекунство, оформленное по всем правилам. На это предложение Лена пока не отвечала ни «да», ни «нет».

До начала заболевания Елена Варякина отличалась умом и здравым смыслом; она много читала, хорошо разбиралась во многих жизненных вопросах. Сейчас ее ум, практичность, здравомыслие дремали под спудом тяжелой болезни, однако время от времени вырывались наружу. Девушка стала очень подозрительной. В любой фразе или поступке она видела скрытый, но всегда отрицательный смысл. Возможно, именно поэтому она не совсем доверяла заманчивым обещаниям Татьяны Моськиной.

Из-за излишней подозрительности и постоянной настороженности с Леной почти перестали общаться соседи. Многие из них понимали, что новоявленная родственница, часто теперь появлявшаяся у Варякиной, блюдет собственный и явно не чистый интерес. Но сказать об этом – значило нажить лишние проблемы на свою голову.

Однажды Валентина Петровна Сомина, жившая напротив Варякиных, встретила в городе Анатолия и рассказала ему о частых посещениях Моськиной:

– Ей богу, что-то нехорошее замышляет эта аферистка! Как бы она не оставила твою сестру без крыши над головой! Наведайся к Ленке, поговори. Не получится, так хоть документы на дом забери. А то возьми и оформи над ней опекунство.

Анатолий не стал рассказывать соседке о своих сложных отношениях с сестрой. Но на досуге, обдумав то, что услышал от Валентины Петровны, все же решил поговорить с Еленой.

***

Татьяна Моськина давно бы осуществила задуманное, но видя, что Варякина не очень ей доверяет, боялась спугнуть девушку прежде времени. Сегодня Моськина повела себя иначе. Заговорив о необходимости опекунства, она между прочим заметила, что опекуном Лены может стать и Анатолий: «Так даже лучше будет, он тебе роднее, чем я». Услышав имя брата, Лена разволновалась. «Толик – нет, он – зло», – забившись в угол, громко зашептала она. «Зло надо убить!» – сказала Моськина. Она уехала, однако в ближайшие дни собиралась показать Елену доктору.

Лена слышала, как щелкнула калитка. Слегка отодвинув штору, она выглянула во двор. Увидела, как по дорожке к крыльцу шел мужчина. То был Анатолий, брат, но Лена не узнала его. «Зло идет!» В помутненном рассудке – обрывки мыслей. Кто-то говорил, что зло нужно убить. Кто это говорил? Ах, неважно, какая разница! Убить! Надо убить! Зло топало на крыльце, стучало во входную дверь. Лена взяла в кухне нож и по-кошачьи двинулась в коридор. Без страха открыла дверь. Ударила.

Мужчина падал прямо на нее. В какой-то миг Лена поняла: это – не зло, это – ее брат Толик. Страшно закричала. Выбежала из дома и – к соседям:

– Я своего брата… Я Толика убила!

Билась в рыданиях на груди у Валентины Петровны и между всхлипываниями повторяла:

– Убила… Убила…

«В этот миг она совсем не была похожа на сумасшедшую! – говорит Валентина Петровна Сомина. – Словно вышла из темноты и неожиданно увидела свет. Когда Толика увозила скорая помощь, Лена порывалась бежать вслед за машиной, кричала: «Прости, братик! Прости!»

***

На допросе у следователя Елена Варякина вела себя вполне адекватно, во всех подробностях рассказала о том, что предшествовало этим страшным событиям. Из ее рассказа вполне понятно вырисовывалось, какую роль в этой трагедии сыграла Татьяна Моськина. Но что удивительно, Лена винила в случившемся себя.

Варякина была обследована в психиатрической лечебнице. Прежний диагноз подтвердился. В настоящее время болезнь обострилась. Надежды на то, что девушка станет психически здоровым человеком, практически нет.

Анатолий Варякин остался жив. Состояние его определяется как тяжелое, но доктора убеждены, что он поправится. И знаете, откуда такая убежденность? Анатолий беспокоится о здоровье сестры, о ее судьбе.

Татьяна Моськина содержится под стражей. В отношении нее возбуждено уголовное дело. Ведется расследование.

Валентина Индовицкая,
специально для
«Судебно-юридической газеты»